А вот по армянским источникам, придел возведен царем Киликийской Армении Этумом II* в 1300 г. (позже, якобы, армяне отдали его коптам в обмен на некий монастырь в Египте).

Считается, что изначально придел Главы находился не впритык к Эдикуле, а несколько в стороне, между колонн Ротонды. В 1537–1541 гг., когда францисканцы, по некоторым данным, были депортированы турками в Дамаск, коптская община перестроила часовню, «придвинув» ее вплотную к Кувуклии. По другой версии, турецкие власти передали коптам придел в 1555 г.

Коптский придел Изголовья Гроба

Странная история происходит с приделом после пожара 1808 г. Греки, восстанавливая Кувуклию, «забывают» возвести часовню Главы… Но в 1832 г. по настоянию новых, египетских властей, во главе с хедивом Мухаммедом Али* и его сыном, наместником Палестины, Ибрагимом-пашой*, придел все-таки возводят и передают коптской общине. Местное предание гласит, что при перестройке Кувуклии в 1810 г. придел Пещеры Гроба был так усечен в западной части, что место, где покоилась глава Спасителя, оказалось снаружи, но впоследствии включено в часовню коптов. Вся эта история, понятно, интерпретировалась по-разному, а иногда и вовсе не упоминалась (или не замечалась?). Вот что пишет Норов в 1835 г:

«Бедная часовня коптов пристроена к часовне Святого Гроба – к самой стене вертепа. Замечательно, что она была пощажена пожаром, поглотившим весь храм в 1810 году».

И некая предвзятость и заносчивость все-таки чувствуется в описаниях русских путешественников:

«Келия коптов находится подле церкви сириян, и к западной оконечности часовни Гроба безобразно прислонен единственный придел их, где сии убогие сыны Египта воссылают мольбы свои в общем святилище» (Муравьев).

«Вообще архитектура этого памятника до вольно изящна; ее портит несколько лишь малая и неопрятная коптская часовенка, прилежащая извне к западной стене кувуклии» (Кавелин).

Впрочем, мы обещали не погружаться в пучины сложных межконфессиональных отношений и избегать эмоциональных оценок в отношении тех или иных этносов, имеющих отношение к истории ХГГ.

Эта небольшая комната рядом с лестницей, ведущей на Вторую Голгофу (см. главу 35), хоть и ассоциируется со служебным, канцелярским помещением, тем не менее заслуживает особого внимания. Это ризница Армянской Апостольской Церкви, место, где облачаются священники в литургические одеяния перед службой. И оформление ризницы призвано подчеркнуть религиозную важность этого места. Мы неоднократно уже отмечали в традициях ААЦ органическую связь между церковным обрядом и ревностным отношением к собственному народу и его земле, и отражение этой связи в дизайне ризницы – не исключение.

Армянская ризница. Мозаика Г. Ханджяна

Престол в армянской ризнице

Всю восточную стену помещения занимает красочное мозаичное изображение Еревана, современного города с древними корнями, и пяти святых мест Армении (Эчмиадзин, Звартноц, Рипсимия, Ани, Ахтамар). Это работа народного художника Армянской ССР Григора Ханджяна*, посвященная им памяти родителей и брата. Одна из надписей над мозаикой гласит:

«Из Араратской долины исходит благодать заповедей Господних для народа армянского».

На полу – копии мозаики византийского периода с Масличной горы, где, по данным раскопок, в VI в. располагался армянский монастырь.

В нише у южной стены – престол с каменным, резным изображением Богородицы, установленный в 1968 г. На основании престола начертано:

«Алтарь во имя памяти и спасения всех армянских служителей Храма Гроба Господня».

Мы уже отмечали свойство ХГГ выступать в роли своеобразного рубежа Ветхого и Нового заветов, а также «притягивать» и «перетягивать» библейские места, где происходили те или иные прототипические события.

Безусловно, история жертвоприношения Авраамом своего сына Ицхака (Быт. 22:1-19) является прототипом Голгофской Жертвы, и символическая связь Голгофы и горы Мория не могла не привести верующих к полному отождествлению двух географических пунктов (по иудейской традиции, гора Мория, она же Храмовая, – холм, находящийся на расстоянии 500 м от ХГГ на восток). Уже в 530 г. архидиакон Феодосий сообщает:

«В городе Иерусалиме у гроба Господня есть место Кальварии**, где Авраам принес сына своего во всесожжение, и так как гора скалистая, то на этой горе, т. е. у подошвы этой горы соорудил Авраам жертвенник, над жертвенником возвышается гора, на каковую гору восходят по ступеням; там был распят Господь».

Однако, хоть речь и идет об одной горе, но места Распятию и жертвеннику Авраама отводятся разные. Такая дифференциация подчеркивается и паломниками следующих поколений. Игумен Даниил*:

«И там поблизости находится жертвенник Авраамов, где Авраам положил жертву Богу и заклал барана вместо Исаака. Ведь Исаак был возведен на то самое место, куда возведен был Христос закланным быть нас ради, грешных».

К XVI в. место жертвенника Авраама уже определено точно. Коробейников* пишет:

«По лѣвую сторону великаго храма (при выходе из него. – М. К.), есть предѣлъна томъ мѣстѣ, гдѣ Ангелъ Господень показалъ Аврааму принести сына своего Исаака въ жертву».

А вот указания Лукьянова в начале XVIII в.:

«И на горѣ Голгофѣ престолъ греческой да два францужскихъ. А за францужскимъ престоломъ на той же горѣ, от Лобнаго мѣста къ полудни итти десять ступней ножныхъ, и тутъ то мѣсто, идѣже Авраам на жертву принесе сына своего Исаака».

На этом месте возведен греческий Авраамиев монастырь. Вот как воспринимает эту постройку в 1830 г. Муравьев:

«Издали представляются плоские, неровные террасы с двумя над ними куполами, вблизи же, пред Святыми вратами, тесная площадка с основаниями разбитых столбов. Левую ее сторону образует обрушившаяся землетрясением колокольня, по правую – безобразная стена монастыря Авраама пристроена к южной части храма».