По праздникам – их четыре в году – варят хмельной напиток из горьких земляных огурцов и затем поют песни, прославляющие местного бога Мурмока. Староста закрывает на это глаза.

Элл Карао ничем не отличается от своих сверстников. Разве что он несколько энергичней и сообразительней. К этому его вынуждает жизнь. Еще в восьмилетнем возрасте он потерял отца – тот не вернулся с моря, сезон штормов наступил в этот год раньше обычного. Работать Эллу приходится больше других: в семье, помимо него, два младших брата и крохотная сестра. Поэтому, видимо, осеняет его любопытная мысль. Заметив, что моллюски предпочитают лепиться в расщелинах, он делает из ветвей хлебного дерева нечто вроде метлы и устанавливает ее на северной оконечности острова. Деревенские сюда практически не заходят: каменистый склон тут круто обрывается в глубину. Но сама мысль оказывается удачной. Когда через две недели Элл вытаскивает расшеперенную метлу из воды, она черна от налепившихся на нее продолговатых выпуклых раковин. Втрое больше, чем могла бы дать литораль.

Этим важным открытием он делится только со своим другом Пако – семья того так бедна, что не имеет даже фамилии, и еще с девочкой по имени Мимилао – они дружат семьями уже много лет. Конечно, статус лао заметно выше, чем статус рао, простых потомственных рыбаков, но остров маленький, жизнь у всех одинаковая – кастовые различия стираются сами собой.

Так бы он, наверно, и жил – незаметно взрослея, переходя из одного года в другой, но вдруг среди островного безмолвия сверкнула судьба.

Однажды, в конце сезона штормов, пробираясь на Северный мыс, чтобы собрать очередной урожай, Элл обнаруживает, что вечнозеленый кривоватый замшир, с древних времен возвышавшийся над тропой, вывернут с корнем – не устоял, по-видимому, от напора ветров – и открылся невидимый ранее узкий лаз, ведущий куда-то во внутреннее пространство скалы.

Мальчишеское любопытство неистребимо. В тот же день Элл возвращается, чтобы обследовать лаз, и попадает через него в небольшую пещеру, где находится множество странных вещей. Во-первых, большой заизвесткованный ком, в котором угадываются очертания сундука – попытки его расколоть оказываются тщетными. Во-вторых, спекшиеся, из бурого порошка, скелеты длинных мечей – возможно, это легендарный металл «зализо», тайну которого знали предки. В-третьих, несколько тонких, совершенно прозрачных камней, отшлифованных так, что сквозь них можно смотреть – вероятно, это загадочное «ситикло», также упоминающееся в древних сказаниях. Но главное – в пещере он обнаруживает старинную книгу: плоский четырехугольный предмет с выступающими облицовочными краями.

Книга также совершенно заизвесткована – при попытке ее открыть, она разламывается на три твердые тетради. Самая интересная из них – центральная, на ней изображен город с громадными башнями-пирамидами. Правда, Эллу трудно поверить, что это дома: не бывает домов, взметнувшихся на двадцать и даже двадцать пять этажей. А от предыдущей тетради отслаивается карта: коричневые материки, которые разделяет голубоватый океанский простор. Краски практически выцвели, об их первоначальных цветах можно только гадать. Сначала Элл вообще не понимает, что перед ним карта. Откуда это знать неграмотному деревенскому рыбаку. Он лишь с восторгом смотрит на загадочные древние письмена, которые аккуратными строчками заполняют нижнюю часть страницы. Однако он понимает, что находку лучше сохранять в тайне и потому тщательно, камнями и дерном, заделывает лаз в скале. Книгу он все-таки захватывает с собой и не чуя ног мчится домой, чтобы поделиться секретом с Пако и Мимилао.

Впрочем, сохранить тайну не удается. Уже на следующий день в дом Карао является разгневанный староста, облаченный по такому случаю в синий хитон, и под угрозой проклятия – он тут выступает еще и как жрец – требует, чтобы ему отдали святотатственные предметы.

Староста не просто разгневан, он сильно испуган. Он еще помнит те жуткие времена, когда за хранение подобных вещей полагалась смертная казнь, и хотя сейчас законы стали значительно мягче, он вовсе не хочет, чтобы на остров явились правительственные чиновники и начали, шныряя повсюду, выяснять, как они здесь живут. Могут ведь и налоги поднять, поскольку население острова выросло, и мзду потребовать, и инспектировать их теперь каждый год. Как тогда прикажете быть? Староста решает предать инцидент забвению: книга возвращена обратно в пещеру, и последующие три дня жители Рабануи собирают и носят на гору камни, чтобы завалить ими проклятый лаз. Староста лично присыпает его землей и накладывает запрет на любое слово, которое может быть об этом произнесено. Никто не должен более приближаться к этому месту – никто никогда!

На Элла теперь посматривают враждебно. Даже для ближайших соседей – это глупец, который чуть было не навлек несчастье на весь остров. Собственные братья взирают на него с недоумением, а на лице Пако – он и сообщил старосте о находке – читается явное торжество. Пако получил от старосты разрешение на установку по всему побережью мётел-садков, в результате его семья из двенадцати человек фактически монополизировала сбор моллюсков.

Элл Карао замыкается в одиночестве. Его не то чтобы избегают, но между ним и другими жителями Рабануи стоит невидимая преграда. В одиночестве он выходит на лодке в море, в одиночестве сортирует улов и вывешивает на семейном участке пласты разделанной рыбы. В одиночестве, когда выпадает свободное время, бродит по острову. Для подростка – а Эллу, напомним, всего четырнадцать лет – это тяжелое испытание. Правда, в таких испытаниях крепнет характер, и, возможно, что непреклонная воля Элла Карао, его фанатичное стремление к цели формировались уже тогда. Лишь Мимилао скрашивает его отчужденность. Изредка и тайком от своей семьи, которая подобных встреч, разумеется, не одобряет, прибегает она к нему на Северное побережье, и тогда они вместе гуляют вдоль пены рушащихся на камни волн. Когда же Мимилао вырваться из дома не удается, то Элл подолгу стоит на взгорбленной оконечности мыса и смотрит, как перед началом сезона штормов тают где-то за горизонтом серебряные караваны птиц. Впервые ему приходит в голову мысль, что если птицы туда ежегодно летят, то значит там, за бескрайней зеленью океана, быть может, существует земля.

Год проходит за годом.

Кажется, что так будет до скончания дней.

И тут судьба преподносит ему второй сюрприз.

В разгаре весны, когда жители острова готовятся к первому лову, на Рабануи высаживается чиновник с материка и оглашает указ великого тханга. Великий и сияющий тханг Селемаг милостью своей повелел открыть в столице школу для всех, чтобы дети даже из самых бедных и низких каст могли постигать в ней мудрость великого Тангулага. Каждый регион обязан отправить туда подростков в возрасте двенадцати – семнадцати лет. От Рабануи, учитывая малочисленность его населения, требуется всего один ученик.

Понятно, что лучшей кандидатуры, чем Элл Карао, не сыщешь. И поселок, и староста облегченно вздыхают. Наконец-то им удастся избавиться от отверженного. Наконец-то он больше не будет неприкаянностью своей мозолить глаза. Чиновник торопится. На сборы Эллу предоставляют всего пару часов. Впрочем, столько ему и не нужно. Там же, на Северном побережье, он прощается с Мимилао. Элл дает клятву, что обязательно вернется за ней. А Мимилао, едва сдерживая слезы, в свою очередь, обещает, что будет ждать его несмотря ни на что. Год, два, пять, десять лет, сколько потребуется. Она будет принадлежать только ему.