– На месте разберемся. Отнесись к этому как к познавательнойпрогулке. Наберешься впечатлений, тебе, как писателю, полезно увидеть новыеместа. Там у них имеется какой-то местный святой, приложимся к мощам,чего-нибудь у бога выпросим. Есть у тебя заветное желание?

– Ну, не знаю…

– Ладно, я за тебя что-нибудь соображу. Завтра на зорькерванем и к обеду будем там. Давай звони Ромке, а я позвоню Петечке.

– А что я ему скажу?

– Придумай. Ты же у нас писатель.

– Придумай, – проворчала я и потянулась за телефоннойтрубкой. – Я изнываю от тоски, – заявила я мужу. Ромка принялся меняутешать, обещал на днях приехать, звал к себе и уверял в своей любви. – УЖеньки еще несколько дней отпуска, может, нам куда-нибудь съездить?

– На юг? – спросил Ромка со вздохом.

– Нет, на Север.

– Почему на Север? – растерялся он.

– Потому что юг – это не актуально, все кому не лень едут наюг, а мы поедем на север. Там природа, монастыри.

– Зачем тебе монастырь? – обалдел муж.

– Может, я исторический детектив напишу.

– И для этого надо тащиться на Север? Да у нас этихмонастырей как грязи.

– Вот именно. А на Севере все по-другому.

– Что «все»? Слушай, вы там опять что-то затеяли? –заволновался супруг.

– Конечно. Хотим посетить места, где никогда не были.Тебя-то точно в монастырь не затащишь, а я испытываю в этом душевнуюпотребность.

В таком духе мы проболтали еще полчаса. Женька сначала глазазакатывала, потом строила мне рожи, затем сунула голову под подушку и признаковжизни не подавала. Наконец Ромка признал, что в поездке в монастырь нет ничегоплохого, а я имею право раз в год съездить куда-то с подругой, тем более чтомуж оставил меня на продолжительное время в тоске и отчаянии.

– Все, – с облегчением вздохнула я, вешая трубку.Женькина голова появилась из-под подушки.

– Послушаешь вас, и замуж совершенно не хочется. Ромка твойстрашный зануда. Не приведи господи такого в мужья.

– Просто он меня любит, – обиделась я за супруга.

– Это не любовь, а чистый эгоизм. Я бы на твоем месте…

– Выйдешь замуж и будешь на моем месте, а пока заткнись.

– Хочешь чаю? – миролюбиво предложила Женька.

– Не хочу.

– Тогда давай маршрут прокладывать. Поедем на моей тачке,твою все-таки жалко. Дорог там, поди, нет, только направление.

– Есть дорога, вот видишь?

– На карте вижу. А что там в действительности, еще вопрос.Мне известна лишь одна сносная трасса: Москва – Питер, и то не дай божеоказаться ранней весной под Вышним Волочком, ухабы такие, хоть челюстьподвязывай. – С этим я вынуждена была согласиться. – А тамСевер, – вздохнула Женька.

Утром, забрав Женькину машину со стоянки, мы отправились впуть. Я старалась не думать о том, что мы будем делать по прибытии. В концеконцов к этой поездке действительно стоит отнестись как к познавательнойпрогулке. Посмотрим новые места…

Дорога, вопреки Женькиным прогнозам, оказалась весьманеплохой. Однако лететь с сумасшедшей скоростью (за рулем была Женька) непозволял поток автомобилей. Чем дальше мы удалялись на север, тем машинстановилось меньше, правда, и дорога стала хуже. Я отмечала маршрут, разложивкарту на коленях. Проехали четыреста километров, обошли по объездной последнийкрупный областной центр, но и здесь пейзаж за окном оставался привычным: то идело попадались бензозаправки, многочисленные кафе, потом начались леса.Движение на дорогах сократилось, иномарки стали редкостью, все большепопадались «Жигули» да видавшие виды «Москвичи». Потом пошли лесовозы. Женькавертела головой и комментировала увиденное:

– Ты глянь, красота-то какая вокруг. Сосны-то корабельные.

– Ага. То-то их машинами вывозят. Должно быть, в Китай. Уних там с палочками проблемы, свои леса они уже извели, вот теперь за нашивзялись.

– Какие палочки?

– Которыми едят.

– Думаешь, правда китайцы?

– Ну, не китайцы, значит, финны. Они из наших лесов своюмебель делают, потом нам ее продают за немалые деньги.

– Завязывай, а? Давай лучше красотами наслаждаться.

– Давай. Через тридцать километров районный город, дальшецепочка озер, не хочу тебя пугать, но дорога на карте едва проглядывается.Интересно, как она выглядит в реальности?

Районный городок оказался совсем крохотным. Остановившись наплощади, мы пошли в местный ресторан перекусить и заодно справиться, какпроехать в соседний районный центр. Ресторан назывался «Магнолия». Мы вошли изатосковали. Еще несколько лет назад здесь была столовая, на память о нейостался плиточный пол серого цвета и ядовито-зеленая краска на стенах. Столы вдва ряда были застелены скатертями в голубую клетку. На ближайшем сидел рыжийкот и лениво намывал гостей. Единственными гостями оказались мы. Как видно, котс прохладцей относился к своим обязанностям, или гости здесь вообще большаяредкость, потому что животное воззрилось на нас в немом изумлении. Кроме кота,никто нами не заинтересовался. Женька громко покашляла, с печалью посмотрела наменя и спросила:

– Ну, как? Может, дальше поедем?

– Дальше может быть еще хуже. Здесь все-таки ресторан.

Конечно, обладая недюжинной фантазией, можно было такназвать эту забегаловку, но мы с подружкой, к большому сожалению, не относилиськ людям со столь развитым воображением. Тут из-за деревянной перегородки, чтобыла справа, появилась румяная деваха лет двадцати пяти и весело спросила:

– Покушать хотите?

– Очень. А вы накормите?

– Конечно. У нас котлеты по-киевски и борщ. Принести?

– Несите, – скомандовала Женька, потом перевела взглядна кота. – Он на всех столах сидит или только на этом?

– Барсик, – укоризненно сказала девушка. – Сколькораз тебе говорить: не сиди на скатерти.

Она поцеловала его в розовый нос и вместе с ним удалилась заперегородку. Мы устроились за столом у окна и стали ждать. Девушка появиласьчерез несколько минут, принесла столовые приборы и хлеб.

– А вы к кому приехали? – спросила весело.

– Вы что, всех здесь знаете? – подняла брови Женька.

– Ну, не всех. Да я так, к разговору.

– Мы проездом, – вмешалась я. – Нам еще стодвадцать километров ехать.

– Это куда же? – удивилась деваха.