— Заметано, — согласился я.

Несмотря на протесты других ханов, грузовик вернулся к лесу, на окраине которого лежал снятый мною зверь. Выстрел в самом деле был великолепен! Как и сам Воропаев. Пуля вошла в левый бок, точно под лопаткой, оставив крохотное входное отверстие. Зато с другой стороны стальная оса вырвала целый кусок, с меня размером. Даже пять метров мяса и костей не смогли остановить вольфрамовую иглу в свинцовой рубашке — позади животного на траве остались кровавые брызги и дорожка из вырванных внутренностей, уходящая под сень деревьев.

Я спустился на землю и в свете прожектора грузовика приступил к разделке туши. Помочь мне вызвался Ямшах. Орудуя двумя ножами, мы вырезали только лучшие куски. Чтобы разделать всего многорога — потребовались бы усилия всей банды охотников, и то на это ушла бы вся ночь.

Бросая мясо на траву, я заметил краем глаза шевеление в темноте. Кто-то из скагов? Да нет, Ямшах — вот он, рядом. А остальные так и сидят в грузовике. Я повернулся в сторону движения. Тихо. Только листва качается, подчиняясь дыханию ветра. Я снова вонзил нож в бок покойного многорога.

Да точно! В высокой траве кто-то копошился. Вставив Клык II в ножны, я извлек из кобуры Кольт. Непонятные соседи ночью — не к добру. Черт тоже напрягся. Воткнув свой клинок в тушу, он, скользкими от крови руками, пытался взвести затвор своего огромного Большого Змея, блестящего в свете луны бриллиантами.

Поняв, что его заметили, гость не заставил себя ждать. Бесшумно и грациозно из травы выскочил саблезуб. Видимо, хищника привлек запах крови. А крови сегодня здесь было достаточно. Даже с избытком. Мы с Ямшахом, не сговариваясь, бросились в разные стороны. Хищник замешкал, выбирая жертву, и это дало нам лишнюю секунду.

Я не помню, как я запрыгнул на подножку и залетел в кунг грузовика. Следом на меня наскочил инопланетянин, а через мгновение автомобиль содрогнулся от удара гигантской кошки. Стена даже прогнулась со скрипом. Какой же силой обладала эта зверюга, и какой силы был удар, если содрогнулась даже машина весом под четверть тысяч тонн!

Все разговоры наверху моментально прекратились и снова загремела канонада. Но теперь грохотали не винтовки, а жалкие пистолетики. Я поднялся в клетку, где ханы, смеясь, расстреливали зверя. Впрочем, им это не особо удавалось. Саблезуб метался в свете прожекторов, а пули вспахивали землю, лишь изредка попадая в животное. Черти откровенно глумились над хищником, прекрасно зная, что их оружие не причинит кошке ничего, кроме боли.

Впервые в жизни я почувствовал жалось к этой машине убийства. В любое другое время я предпринял бы максимум усилий, чтобы прикончить саблезуба. Ради спасения своей жизни. Но сейчас я ощущал необходимость застрелить его только ради того, чтобы он сам не мучился. Гроза степей превратилась в игрушку для краснокожих, находившихся в полной безопасности под защитой решетки.

Сжавшись в пружину, хищник в один прыжок оказался на крыше клетки. Яростно рыча, капая слюной, он просунул когтистую лапу между прутьями, пытаясь дотянуться до своих обидчиков. Но рогатые — тоже не дураки, пригнулись, оставаясь в недосягаемости ударов саблезуба. Причем эти нелюди, продолжая поливать зверя свинцом, намеренно целились в живот и лапы, не желая лишаться забавы, случайно убив живую игрушку.

Протиснувшись между телами инопланетян, я взвел курок револьвера и выпустил все пять патронов, точно в сердце хищника. Брызнула кровь. Зверь дернул исполинской лапой в последний раз и обмяк.

— Шангшускаг! — восхищенно покачал головой Хадаш. — Ты добыл второй богатый трофей! За один день! Ты — воистину великий охотник!

— Пошел ты… — буркнул я, смахивая со лба красные капли.

Есть вероятность, что я поступил необдуманно, послав хана Скагаранского Халифата, отправлявшего на казнь и за меньшее. В очередной раз язык опередил голову. Но инопланетянин пропустил мои слова мимо ушей, только рассмеявшись.

Забавно. Мне всегда казалось, что уж кто, но черти, еще недавно бывшие дикарями, должны жить в каком-то единении с природой. Неужели, деньги и власть так затуманили их головы? А, может, наоборот — все в норме, краснокожие, как и были варварами, так варварами и остались, но с новыми игрушками? Более сложными, более дорогими и более убийственными, чем все то, что было на Новой Земле до пришествия человека.

В Буйном все было готово к нашему возвращению. Во дворе установили длинный, П-образный стол, полный различных яств и напитков. Даже холодные закуски пахли одуренно. Скаги умели восхитительно готовить.

Суетились все. И люди, отмывая машину от крови. И черти из свиты ханов, носясь с тарелками и бутылками. Только сами ханы неспешно разместились на скамьях, обмениваясь впечатлениями от охоты на своем шипящем языке. И я, единственный праздный землянин в форте. Прямо как были — в охотничьих костюмах, залитых кровью.

Мясо многорога, застреленного мною, отправилось на вертел, установленный перед столами. В воздухе повис аромат приправ — секретных смесей, пропорции которых инопланетяне держали в строжайшей тайне.

— Это была хорошая охота, скаги! — торжественно произнес Хадаш. — Выпьем за это!

Рогатые, звякнув стаканами, влили в себя виски. Я же свой отодвинул. От одного вида алкоголя нахлынули воспоминания о пропавших впустую трех днях и ужасе вчерашнего пробуждения. Повторения не хотелось.

— Мой отец, да пребудет с ним милость Тилиса, Единого В Трех Ликах, в стране вечного солнца, — тихо, но четко произнес хан Барош, заметив мой жест. — Говорил, что шанги, выпив огненной воды, не следят за своим языком и выбалтывают свои самые страшные тайны. Скажи, шанг, что ты скрываешь, если отказываешься выпить с нами и боишься проболтаться?

— О-о! — протянул Хадаш. — Ты оскорбил Шангшускага недоверием! Ты же знаешь, что за это он может вызвать тебя на жимаскагаш — честный бой до смерти? Кто первый умер — тот и проиграл!

— Не может! — едко усмехнулся старик. — По заветам предков только скаг может вызвать скага на жимаскагаш! А шанг — не скаг!

— Вот уж нет! — вмешался в разговор Ямшах. — Когда предки оставляли заветы, на Скагаране были только скаги! Они не могли запретить ша… человеку вызвать скага на жимаскагаш! Они просто не знали о существовании людей!

— Предки знали все! — буркнул черт.

— Ямшах прав, — добавил хан Скагаранского Халифата. — Заветы предков ничего не говорят о не скагах. Они говорят, что безрогий не может вызвать рогатого. Но этот человек — рогатый! Я сам назвал его Шангшускаг, безрогий, у которого есть рога!

— И что? — рассмеялся Барош. — Уж не хочет ли хан Хадаш сказать, что от его слова у этого шанга выросли рога? Я что-то не вижу рогов у него на голове!

— Слово хана — закон! — отрезал инопланетянин. — Если я сказал, что у него есть рога — у него есть рога. Рога у скага не обязательно должны быть на голове. У настоящего скага рога в душе. Ты, тот, кто чтит заветы предков, хочешь оспорить закон?

Старик внимательно посмотрел мне в глаза. Я стойко выдержал это испытание, не удержавшись от усмешки. Неужели этот древний, ветхий скаг и с самом деле может надеяться победить меня в рукопашной?