– Да у меня-то все в порядке!

– …!?

– Жена вот упала в ванной и головой ушиблась…

На лежанке, высотой в матрац, чистое аккуратное постельное белье. Среди подушек милое лицо, короткая стрижка и ясные серые глаза. Над бровью набухает солидная ссадина, но просечки нет. Обмороженно отмечаю, что силуэт под одеялом тоже без ног. «Вот приехал, так приехал!» Отключаю эмоции. Чтобы не обидеть людей обывательским любопытством к деталям жизни необыкновенной семьи, стараюсь сконцентрироваться на диагностике. Несмотря на солидный удар, вроде обошлось. Гематома разойдется, более серьезных повреждений нет. Объясняю все женщине. Она неожиданно начинает бурно извиняться за беспокойство и т. д.

– Это все Коля. Он у меня такой беспокойный. Так испугался за меня! Я ему говорю, что ничего не случилось. А он прям в крик!

Они обмениваются улыбками, взглядами. И чтоб на вас когда-нибудь так посмотрели! С такой любовью, пусть опираясь на единственную руку, пусть извиваясь на полу…

Госпитализация не нужна, рекомендации даны.

В глазах стоят эти двое и фраза: «Да у меня-то все в порядке…»

«Монтекки, мать их, Капулетти. Ромео из-под Джульетты! Драма с соплями и комедия в одном флаконе! И как тебя, дурака, угораздило?» – бурчал я под нос, накладывая транспортную шину и вытаскивая особо очевидные щепки. Ромео трясся от избытка адреналина и пытался минимумом матерных слов объяснить интригу и страдания.

Крофффф, любоффф, страсти, зрители… Осколки шекспировского шедевра сверкали передо мной живописной картиной.

История такова. Шанхаистые окрестности города. Не по годам рослый Ромео воспылал искренним чувством к местной Джульетте. Все мило, но в одном случае интеллект не успел за шириной плеч, а в другом – полушарий для его размещения было аж четыре, но в нетипичном месте. От молодой страсти возгорали даже старые покрышки за сараем. Но счастье было неполным.

Папа (с ударением на последнем слоге) был против стремительного созревания непорочной дочечки. А потому как папа был крупным и злобненьким, то у Ромео был риск вместо томного совокупления получить раннюю инвалидность. Букеты и серенады уже сделали свое черное дело. Пошел стартовый отсчет. Наконец звезды сложили фигу папаше и дали зеленый свет дымящимся от неугасимого чувства молодым организмам.

Папенька с маменькой отвлеклись на совместный банкет у свояка по поводу казни свиньи за прожорливость. На другом конце города. Дочь предусмотрительно закрыли дома. Ха! Ромео вспорхнул по углу дома до вожделенного балкона, как бурундук по кедру. И бодро кинулся в мягкое и трепещущее.

И все бы ничего и говорить бы не о чем было, но подсказало ли родителям «неладное» материнское сердце, или папенькин житейский опыт, или сияющие непочатой блудливостью очи дочи – история умалчивает. Вернулись домой с полдороги.

То, что домик ходил ходуном на фундаменте еще не так огорчало, но вот музыкальное сопровождение бесило конкретно. В проеме девичьей горницы застыл в позе легендарного «писающего мальчика» молодой самец. В глубине, на перинках, жгла порочным взглядом все живое потерянная навсегда дочь. По углу стояния ее малопользованной груди было ясно, что «страшное» уже произошло и будет «это» ее хобби на всю жизнь. На маменькин атакующий визг доча ответила мгновенной истерикой в форме приступа неудержимого хохота. Папа за пару секунд поменял на лице все цвета радуги и рванул из укромного шкафчика семейную двухстволку. Ромео, несмотря на уверенную эрекцию, сумел сообразить, что сейчас будет расстрел и сиганул в окно. Как был. Предусмотрительно охватив предмет гордости руками. Ну чтобы не сломать по дороге. На удивление не сломал, – так, помял слегка.

Папа проявил недюжинные способности к аналитике и баллистическим рассчетам. Сообразил вовремя, что пуля на кабана может стоить пятнадцати лет без права на амнистию или, в принципе, решение вопроса с осточертевшей бабской домашней коалицией. Потому стрельнул, но в оконную раму. Как бы пугая и обозначая свой отцовский гнев и несогласие с нарушением традиций. Но не ставя точку в отношениях.

Ромео уничтожил палисадник, нахватал при приземлении щепок в спину, вывихнул плечо (представьте себе позу в прыжке) и отбил задницу. Скорую вызвали ехидные соседи. Голова не пострадала, ибо нечему было страдать. Провожали его в больничку всем аулом.

* * *

Воскресенье, а все как с цепи сорвались. На Станцию залетаем только за шприцами и медикаментами. Уикенд у них, екарный бабай!

– Медики-медики!! Кто свободен у Ботсада?! Срочно на адрес!!! Наши на себя вызывают!!! Реанимация. Травма с угрозой для жизни!

Мчались со всей дури. Отдыхательный комплекс, в том числе сауна, бассейн и прочее. В вестибюле какая-то мутная фигура бледно-зеленого цвета нервно машет лапкой в направлении сауны. На мгновение рефлекторно притормаживаю у таблички «Сауна женская» и вламываюсь внутрь.

Какой-то умник сделал трап для входа-выхода из холодного бассейна из нержавейки и без намека на ребристость. И не вплотную к стенке бассейна. Женщина, выходя из воды, поскользнулась и с высоты своего роста, с размаху, уселась на край ступеньки. Разрубленная промежность до лобковой кости. Представили? Кровищи столько, что срывает башню от запаха, вида и прочего. Все размазано по кафелю, бассейн представляется полным крови. Во всем этом месиве, неузнаваемая с ходу, наша врач с другой смены (отдохнуть пришла, ага). Голая, вся в крови, зажала пострадавшую в угол и, навалившись всем телом, затыкает рану скрученным в ком полотенцем. Та уже без сознания. Около бассейна еще пара случайных свидетельниц. Одна в обмороке, другая ползет на четвереньках к двери, судорожно пытаясь остановить позывы рвоты. Буквально следом влетают детские «шоки». Как и я оказались случайно рядом. Все вместе делаем необходимое. Отмывались на Станции. Ну их эти с ауны.

Тарантинушко?! Ты где, милый? Со своими мультфильмами?

* * *

На следующий вызов ехал с предосторожностями. Оператор «03» предупредил о наличии на адресе крупной собаки. Именно так прозвучало в вызове: «Кобелино здоровущий. Дома сидит». Бодрости нюансы не добавляли, потому взял с собой пару ампул аммиака, завернул в шмат ваты и зажал в кулаке. Дверь открыла средних лет тетка и на вопрос о собачке, удивилась, но мотнула головой в сторону кухни: «Там ссссссидить. Кобель! Нажралси с утра уже». На кухне мирно существовало тело в компании с бутылкой чегой-то спиртосодержащего и растерзаной банкой килек. Тело пересекало астральные барьеры и не до нас ему было. Пациентом была бабушка-сердечница с гипертоническим кризом и переживаниями по поводу непутевости сына. Она и звонила.

* * *

Удачно заехали ближе к вечеру на вызов к нашей сотруднице. Гипертонический криз полечили у ее мужа. Пока лечил, она зазвала домой и моего водителя тоже. Каждому выдала по огромной тарелке изумительного борща! Возражений не принимала. Да и как со своими спорить? Дай бог ей здоровья! Как же было вкусно и вовремя.