Постепенно, с продолжением праздничных дней, становишься циником, черным юмористом и философом. Один наш коллега внес золотое зерно в кладезь вечных мудростей скорой помощи.

Дело было так…

Семейство отъехало на пару дней к родственникам, с дипломатическими целями. Повод – операция «Новый год». Цели: у одних сменить фон алкогольного забытья, у других отметиться у многочисленных родственников, посплетничать и похвастаться новыми тряпками. Всё как у всех. Дома оставили бабушку ну очень почтенного возраста на попечении соседки и кошки. Бабушка воспользовалась моментом покоя и тишины и во сне и в миру отошла на свет иной. Соседка решила, что та крепко спит. Кошка имела что покушать и потому вообще никак и никого не беспокоила. Вернувшиеся родственники, осознав ситуацию, видимо решили, что за время празднования Нового года медицина шагнула семимильными шагами далеко в будущее и вызвали скорую. Авось поможет. Зачем заранее расстраивать доктора? Сказали, что бабуля не померла, но в процессе.

Доктор-педиатр (никого другого под рукой диспетчера не оказалось) в компании с шофером-джигитом (упоминал уже как-то!) пронзил по баллистической траектории разноцветно мигающей и бренчащей всеми частями машинкой веселящийся город и побежал на четвертый этаж. Побежал – это конечно сильно сказано. Просто пройтись «в полной выкладке» по этажам – уже мало не покажется. Обнаружив почившую в Бозе старушку, причем не минуту, а эдак почти сутки назад, поблагодарил без слов (добрым взглядом) заботливых родственников, констатировал смерть и вызвал милицию. Сам вернулся в машину и стал писать карту вызова. Возбужденный водитель, еще не отошедший от гонки по городу, побрызгивая адреналином из ушей, стал приставать к доктору с вопросами: «Чо так быстро вернулся?! А чо там?!.. Ну, чо там?!!» Вот тут-то наш доктор, известный и ранее своей лаконичностью, меланхолично выдал:

– Ну-у-у что там… (пауза)… Там – п…ц (опять пауза), а п…ц мы не лечим… К сожалению.

Так в хранилище мифов и мудростей скорой появилось новое приобретение – универсальный диагноз. Краткий, но всеобъемлющий. Говорящий о том, чего мы (пока!) не лечим…

Рассаживайтесь поудобнее, я вам расскажу страшную и ужасную историю, достойную пера Петрарки, Шекспира или Донцовой. С прологом, эпилогом и моралью. Зело полезно для подросшего поколения.

Пролог

Есть такая профессия – физик. Не образование, а именно профессия. Делятся они (грубо) на физиков-теоретиков и физиков-прикладников. Первые способны с умным лицом описать километровой формулой траекторию полета африканского таракана в абсолютном вакууме, вторые способны из любого набора деталей создать действующий самогонный аппарат, пардон, ускоритель! (Ну, что в принципе и по сути – одно и то же.)

Теоретики проводят массу времени в спорах у доски, исписанной знаками – мечтой египтолога. Отличаются меланхоличным характером и недюжинными способностями выпить все, что произведут коллеги, практики-прикладники. Их колени усыпаны пылью от мела, а плечи перхотью от немытых и нестриженных голов. Кстати, перхоть они почему-то считают обломками их гениальных мыслей. Безобидных и бесполезных.

Практики-прикладники же отличаются неугомонным веселым характером и рукоблудством. Все у них полуразобрано, но почему-то работает. Всегда идет какой-то архиважный длительный эксперимент. Иногда многосуточный, требующий постоянного и неусыпного наблюдения и контроля.

Теперь, собственно, сама драма…

Физик-прикладник Василий К. в самом расцвете детородного возраста проводил именно такой продолжительный эксперимент во вверенной ему лаборатории очень заумного института. Днями и ночами горел он на работе, забывая про сон, бутерброды и чистые носки. Домочадцы с пониманием относились к будущей нобелевской звезде и не сердились на его странный рабочий день, а порой и ночь. Вот и тогда будущий Оппенгеймер вернулся почти под утро и, утомленный, забылся праведным сном студента. Жена, не желая нарушать его покой, потихоньку встала с постели и пошла готовить завтрак. Вернувшись, она обратила внимание на странную деталь. Одеяло сползло. На муже были надеты женские трусики. Видимо в процессе ночного эксперимента произошло фазовое замещение атомов и семейные трусы трансформировались в нежно розовые трусики в веселеньких цветочках…

Вы когда-нибудь видели пасть-компостер разъяренной пумы? Или тигрицы? В зоопарке, понятное дело… Видели? Ну, тогда вы можете себе представить, что она им способна натворить. Судя по всему, челюсти разъяренной женщины форы дадут этим безобидным кошкам. Осатаневшая от оскорбления жена вцепилась зубами в задницу мужа, украшенную цветочками. Это сейчас наличие на мужике трусов с кружавчиками вызовет лишь понимающую ухмылку и ленивые вопросы, но тогда!.. Никакой физик-теоретик, никакими формулами и гипотезами не смог бы отмазать коллегу от возмездия.

Бригада скорой сражалась с кровопотерей на месте как могла. Ягодицы были порваны просто в лохмотья. Крупные сосуды повреждены. Мужик без сознания, в шоке. Жена в обмороке и под приглядом добрых санитаров психбригады.

Эпилог

Привезли на операционный стол вовремя. Спасли. Слава богу, что в момент атаки мужик лежал на животе. Последствия были бы намного богаче. А как вам представляется диагноз скорой в сопроводительном листке?

Мораль

Если ты физик-практик-прикладник, ходи на эксперименты без трусов. Ускорители они такие, как бы чего не вышло…

Даже и не знаю, что думать. Въехали мне сегодня по моим материалистическим мозгам весьма жестко. Вызов как вызов. Почечная колика. Поспешали. Как люди колесом от боли ходят, я уже видел, и продлять им это мучение совсем не хотелось. Солидный дом с чистой и широкой парадной. Высокие потолки, даже кое-где с лепниной, настраивали на уважительное отношение к хозяевам. Пациент – мужчина лет пятидесяти, худощавый, седой, с гримасой боли на лице, самостоятельно открыл дверь и провел в кабинет, где и прилег на небольшую кушетку. Особо мудрить не пришлось. Человек мается мочекаменной болезнью уже давно и знает о своем состоянии лучше, чем приезжие доктора.

– Песок пошел. Сутки уже донимает. Таблетки не помогают. Терпел сколько мог. Извините…

Какие уж тут извинения. Бледность, испарина, характерное ограничение в осторожных движениях. Быстро полистал пухлую стопку выписок из стационара. Пациент спокойно, с пониманием наблюдал за привычным алгоритмом действий и быстро отвечал на знакомые вопросы.

– В больницу поедете?

– А зачем? Все уже и так понятно, и разницы не будет. Вроде никаких новых симптомов нет. Пережить-перетерпеть надо…

Добро. Хозяин – барин. Анальгетики со спазмолитиками в вену и достаточно. Мужик вроде адекватный. Если заплохеет, сумеет сам оценить ситуацию и во время нас позвать.

Руки привычно нашарили вену и выполняют необходимое. Есть минутка оглядеться…

Да-а-а! Будучи запойным книгочеем, я захлебнулся водопадом разноцветных корешков от пола до потолка, заполняющим немаленький кабинет. Старые книжные шкафы с гордостью демонстрировали свое богатство, посверкивая чистым стеклом и бронзовыми ручками. Библиотека была превосходной и читаемой. По многим признакам было видно, что книги здесь стояли не для красоты или хвастовства. Зацепив мой восхищенный взгляд, мужчина улыбнулся краешком губ и прокомментировал: