– Чего она хотела? Найти козла отпущения?

– Нет, у нее были неприятности. Она пошла в Бичвунд Инн смужчиной, которым интересовались «Пикантные известия», и как раз произошло этонападение. Белтер понятия не имел, что конгрессмен крутит с его женой, но зналдостаточно, чтобы его скомпрометировать. Он грозил описать все дело в своейгазетке, а тогда неизбежно по ходу расследования всплыло бы и ее имя.

– Что это за конгрессмен? – спросила Делла.

– Гаррисон Бурк, – медленно ответил он.

Она подняла брови, но ничего не сказала. Мейсон закурилсигарету.

– Что может сказать Гаррисон Бурк по этому поводу? –спросила она через минуту.

Мейсон сделал неопределенное движение руками:

– Он прислал деньги в конверте, с посыльным.

– Ах, вот как…

Некоторое время Мейсон молча ходил по кабинету, Делла несводила с него глаз.

– Говори дальше, – не выдержала она наконец. – Что такое япрочитаю в утренних газетах?

Мейсон продолжил бесцветным голосом:

– Я спал. Ева Белтер позвонила где-то около полуночи. Дождьполивал как из ведра. Она хотела, чтобы я приехал за ней к какой-то лавочке.Утверждала, что у нее серьезные неприятности, поэтому я отправился туда. Онасказала, что у ее мужа была ссора с каким-то мужчиной и тот застрелил Белтера.

– Она знает, что это за мужчина? – тихо спросила Делла.

– Нет, она не видела его. Слышала только голос.

– Но она хоть знает, чей это голос?

– По крайней мере, ей кажется, что она узнала его.

– И кто же это был, по ее мнению?

– Она утверждает, что это был я, – спокойно ответил Мейсон.– Что она отчетливо слышала именно мой голос.

Делла смотрела на него неподвижным взглядом – казалось, чтослова Мейсона ее отнюдь не удивили.

– И что теперь?

– Ничего. Я был дома, в постели.

– У тебя есть свидетели?

– Господи! – не вытерпел он. – Делла, ты считаешь, что яберу алиби с собой в постель?

– Паршивая маленькая лгунья! – взорвалась секретарша. Черезминуту она спросила спокойней: – И что дальше?

– Мы поехали туда и нашли ее мужа мертвым. «Кольт» восьмогокалибра. У меня есть номер. Один выстрел прямехонько в сердце. Белтер принималванну, когда его застрелили.

Глаза Деллы расширились.

– Так, значит, она пригласила тебя туда прежде, чем сообщилав полицию?

– Да, – подтвердил Мейсон. – И полиции это совсем непонравилось.

Делла глубоко вздохнула. Лицо у нее было белым. Она хотелачто-то сказать, но сдержалась. Мейсон продолжал все тем же спокойным тоном:

– Я поссорился с сержантом Хоффманом. Там есть племянник,который мне не нравится. Слишком гладкий, строит из себя джентльмена. Домашняяхозяйка что-то скрывает, а ее дочь, кажется, лжет. У меня не было временипоговорить с остальной прислугой. Полиция держала меня внизу, а допросы веланаверху. Но у меня было немного времени осмотреться до того, как они приехали.

– Ты очень сильно поссорился с сержантом Хоффманом?

– В том положении, в котором я оказался, этого достаточно.

– И что ты теперь будешь делать, шеф? Намереваешьсяподставлять вместо нее голову? – спросила она, и глаза у нее подозрительноувлажнились. – У тебя есть какие-нибудь предположения?

– Не знаю. Я думаю, что экономка в конце концов сломается.Насколько я могу понять, полицейские ею как следует не занимались. Не знаютакже, сказала ли Ева Белтер правду…

– Ты все еще сомневаешься?! – фыркнула Делла. – Шеф, да онаскорее покажется перед всем миром голой, чем скажет кому-нибудь хоть словоправды. Да и в этом случае как-нибудь исхитрится всех обмануть! Что за наглость– втягивать тебя в эту мерзкую историю! Тьфу, змея! Я готова задушить ее голымируками!

– Поздно об этом говорить, Делла, – отмахнулся Мейсон. – Онаменя уже втянула. По самое некуда.

– Гаррисон Бурк знает об убийстве?

– Я пытался ему звонить. Его нет дома.

– Прелесть! Его нет дома! Подходящий выбрал момент.

Мейсон устало улыбнулся:

– Правда?

Они обменялись взглядами. Делла сделала глубокий вдох ипорывисто произнесла пламенную речь:

– Послушай, шеф, ты позволил этой лгунье поставить себя вдвусмысленное положение. Ты поссорился с ее мужем, который затем был убит. Тыведешь войну с его газетой, а когда ты это делаешь, то не дерешься в шелковыхперчатках. Эта женщина завлекла тебя в ловушку. Она хотела, чтобы ты был там,когда появилась полиция. Она готовит почву для того, чтобы бросить тебя нарастерзание, если вдруг обнаружится, что ее бархатные пальчики не такие ужчистые. И ты ей это позволишь делать безнаказанно? Ты что, пойдешь за нее подсуд?

– И не подумаю даже, – успокоил ее адвокат. – Но я неоставлю ее на произвол судьбы, Делла. Если, конечно, обстоятельства не вынудятменя.

Лицо Деллы было совершенно белым, губы сжались в одну прямуюлинию.

– Ева Белтер – обычная… – начала было она.

– …клиентка, – закончил за нее Мейсон. И подчеркнул: –Клиентка, которая хорошо платит.

– За что платит? За то, чтобы ты охранял ее от бандышантажистов? Или за то, чтобы ты отвечал вместо нее за убийство? – В глазах уДеллы стояли слезы. – Перри, не будь таким чертовски великодушным. Оставь ее,пусть она делает что хочет. Ты ведь только адвокат. Достаточно будет того, чтоты выступаешь в суде.

– Оставить ее… Уже немного поздновато, ты не считаешь? –усмехнулся Мейсон.

– Еще не поздно, – страстно заверила Делла. – Брось этузмею, пусть выкручивается сама.

Он снисходительно улыбнулся:

– Это наша клиентка, Делла.

– Она будет ею на процессе. А пока сиди и жди суда.Добьешься ей смягчения приговора и честно отработаешь гонорар.

Он покачал головой:

– Нет, Делла, прокурор не будет ждать начала процесса. Еголюди в эту минуту допрашивают свидетелей. Они вложат в уста Карла Гриффинаслова, которые завтра попадут на первые страницы газет и станут грознымдоказательным материалом в суде.

Делла поняла, что дальнейшие уговоры бессмысленны.

– Думаешь, что ее могут арестовать? – спросила она.