Дни за днями полетели, словно птицы. В учебу втянулась сразу, да и не удивительно, так как во время подготовки к поступлению занималась даже больше, чем приходится в академии. Я и Мики погрузились в студенческую жизнь, как будто нырнули в бушующее море эмоций и впечатлений. Хотя, надо признать, что не все эти впечатления были положительными, но я относилась к ним стоически, ничто и никто не помешают мне учиться.

Наша завязавшаяся в первый день дружба с Нейтасом и Диаданом продолжилась. Так и ходили везде вчетвером, а делать домашние задания отправлялись ко мне домой, садились в библиотеке. Все началось с того, что возникли проблемы с литературой к первому реферату по некромантии. Дополнительные книги разобрали группы, которым задание дали раньше, чем нашей. Лорд Танатос же посоветовал не переживать, так как все, что мне необходимо, есть в его домашней библиотеке.

Ребята сначала робели, что пришли в дом к декану, но вскоре освоились. Опекун заходил к нам, был доброжелателен, не давил авторитетом и давал дельные советы. Неудивительно, что наши работы признали лучшими в группе. Но моя радость была не долгой, так как поползли шепотки о том, что мне завышают оценки, так как я приемная дочь самого декана, и что работу я сделала не сама. Обидно, но не смертельно — решила я, отгоняя от себя думы о несправедливости таких суждений о себе. Поговорят и перестанут, убедившись на занятиях, что я отвечаю сама и без подсказок.

Но слух распространился по всем группам курса, а еще добавилось то, что я любовница лорда, и уже многие говорили об этом, не скрываясь, когда мы проходили по коридорам. Боги! Ну, за что мне все это! Косые взгляды, насмешки, пренебрежение и осуждение. Даже в глазах Нейтаса я замечала это, а ведь он считался моим другом! Значит, и он мог поверить в эти обвинения. Ребята пытались меня утешать:

— Ну, хочешь, я набью им морды? — пробасил Диадан, показав свой сжатый кулак. — Будет грубо, но действенно.

— Всем кулаком рты не закрыть. Ты же девушек бить не будешь, — ответила я, так как моими очернителями стали именно девчонки.

— Да, с девушками надо бороться тем же оружием, которым пользуются они, — сказал Нейтас.

— Каким? — удивилась я.

— Боги! Келлиана, какая ты наивная, — закатив глаза, протянула Лидала. — Слухи! Вон стоит Марсела из первой группы. Она на каждой перемене треплет твоё имя. А про неё саму можно сказать, что она… она…

— Вот, ты ничего про неё сказать не можешь, — парировала я подруге.

— Можно же выдумать, — предложил Нейтас. — Она привлекательна, и судя по всему, гордиться своей внешностью. И формы фигуры у неё …

— Вот, — прервала его подруга. — Можно сказать, что своего бюста, на который так глазеют парни, — в это время она толкнула в бок локтем Диадана, который продолжал рассматривать Марселу с видом гастронома. — Она добилась тем, что ей шьют платья со специальными подкладками.

Тут захохотал Нейтас:

— Вот не думал, что девушки могут быть столь мстительны. Чтобы оправдаться, Марселе придется…, - и он не договорил, давясь смехом.

— Не смешно, — решила я. — Я не хочу уподобляться им.

Лидала недовольно фыркнула:

— А пусть на себе испытают несправедливость обвинения. В следующий раз будут думать. Лично я знаю, кому прошептать по секрету эту новость, чтобы завтра о ней говорили все, забыв про тебя. И не вздумай возражать, иначе эти змеюки не дадут тебе нормально учиться.

Лидала была настроена решительно, парни тоже не возражали, и я согласилась, скрепя сердце.

Действительно, уже с утра перед первой лекцией разговоры были только о бюсте Марселы. Когда она зашла в аудиторию, её начали рассматривать, как диковинку все. А какая-то девушка подошла и попросила адрес её модистки, которая так искусно может увеличить то, чего нет на самом деле. Марсела краснела и бледнела, и выскочила бы из аудитории, если бы не прозвенел звонок на лекцию и не зашел преподаватель. Про меня все забыли, но думаю, до первого моего промаха. Потом были и другие работы, за которые наша четверка получала похвальные отзывы от преподавателей, но больше в протекции опекуна меня никто не обвинял.

Прошла череда королевских балов, на которых меня представили монаршей семье. Мне приготовили платья, в которых я блистала и нравилась сама себе. Я даже потанцевала с принцами. Сначала очень робела, боялась спутать фигуры танцев, наступить принцу на ноги, краснела, отвечая на вопросы, и злилась на себя за свою робость. Только самый младший из принцев, Эманейтас, смог заставить почувствовать меня увереннее, он вел себя так, словно мы были давно знакомы, шутил. Хотя, он же учится с нами, значит, мы точно знакомы! Он мне понравился, я испытала к нему сразу дружеские чувства.

У принца оказались красивые карие глаза, смотревшие на меня с теплотой и расположением. Каштановые волосы доходили до широких плеч. И возрастом он выглядел старше наших первокурсников. Вот только принц, даже младший, мне совсем не ровня, поэтому сразу пресекла все попытки с его стороны познакомиться «ближе и лучше». Но в целом, собеседником он оказался хорошим. Я порой забывала, что передо мной принц. Может, это было оттого, что мы были почти сверстниками и общались в одной среде академии? Я рассказала ему, как за ним идет охота в академии, а он поведал о той же охоте за ним в стенах дворца. Раскрывать мне, под какой личиной он учится, Эманейтас не стал, да я и не настаивала на этом. Но принц разрешил называть его Эманом.

А еще после балов у меня появились поклонники, которые присылали букеты с записками и признаниями в любви. Но меня это только раздражало. Пришлось отписаться всем, что я только начала учебу в академии, которая стоит на первом месте, а все остальное может подождать. Чуток грубо, но по-другому поступить я не могла. Ни к чему мне это.

Зима подходила к концу. Мы сдали зачет по медитации, и нас допустили к первой практике по некромантии. Было страшно спускаться на нижние этажи факультета, тем более старшекурсники пугали нас тем, что там бродят по коридорам поднятые мертвецы, сквозь стены летают прозрачные призраки, а нерадивых студентов преподаватели оставляют на ночь делать уборку.

Да, почти все оказалось правдой. Были и мертвецы, которых мы поднимали и старались упокоить, были вызовы призраков. Не все выдерживали, некоторые девушки падали в обморок, да и парни бледнели, когда перед ними вставал покойник с зеленым огнем в глазницах. Вот когда мы поняли, как важны концентрация и контроль своей силы. Некоторые студенты от страха забывали заклинания, а у некоторых с рук срывалась сырая сила магии. На этих примерах нам показали, что может сделать некромант, выпустив смерть на волю. Хорошо, что резервы первокурсников не столь велики, чтобы наделать бед. От занятия к занятию страх уходил, мы чувствовали себя уже почти опытными некромантами. А как же! На счету каждого уже были упокоенные мертвецы и развеянные призраки.

Мне нравилось в академии все, кроме занятий физической подготовкой на полигоне. И не потому, что я не могла пробежать пять положенных при разминке кругов, или стеснялась формы, состоящей из широких брюк вместо юбки, а из-за того, что приходя на полигон, я начинала испытывать необъяснимое беспокойство. Меня посещали неясные мысли, чувства безысходности и тревоги, желания бежать из этих стен. То, что говорил преподаватель, говорили одногруппники, доносилось до меня словно через пелену, я с большим трудом заставляла себя бегать, прыгать, преодолевать полосу препятствий. Только уходя с полигона, пропадало и это состояние. А ведь впервые я испытала нечто подобное в день поступления в академию, когда убежала, испугавшись солдата, и было это как раз около полигона.