Это была моя первая поездка на лошади, и я молилась всем богам, чтобы она же стала последней, так как свою пятую точку я теперь уже не скоро почувствую.

Останавливались мы всего один раз, когда Милана, с трудом подбирая слова, попросилась у Варлоки в кустики. Он так громко ржал, что мне пришлось шикнуть на него, прежде чем составить девушке компанию. Правда и Пинворта пришлось брать с собой, так как он категорически отказывался оставаться наедине с оборотником, объясняя это тем, что «хэллов зверь сожрет его в один присест и не заметит».

Винить его за это я не могла, вечно серьезный вид Ская к доверию не располагал.

Открыв, наконец, глаза, я удивленно заозиралась по сторонам, наблюдая полностью сменившийся ландшафт. Пустыня осталась далеко позади, и сменилась хвойным лесом с высокими зелеными деревьями, которые отвлекли меня до такой степени, что я не поняла, что лежу, практически, в объятиях оборотника, привалившись к его горячей груди.

— Проснулась, наконец-то, — раздался недовольный баритон, сидящего в сумке Пинворта, — меня укачивает страшно, вот-вот стошнит, а она спит себе спокойно.

— Тшш, — попыталась приструнить я его, почему-то не решаясь рассказать сопровождавшей меня компании о такой странности, как говорящий со мной поросенок.

— Чего «тшш», я, может, в туалет хочу! Не остановите, сделаю лужу прямо в твоей сумке и пусть тебе потом будет стыдно, — не понимаю, откуда на мою голову это чудо?

Как такая милая рожица с прелестным пятачком, который хочется зацеловать до смерти, может быть одновременно таким занудой?

Спорить с ним я сейчас не могла, поэтому решила отделаться малой кровью. Повернув к Скаю голову, я чуть не отпрянула в сторону, так как наши лица оказались буквально в паре сантиметров друг от друга.

Все мысли разом вылетели из головы, а в горле резко пересохло. Его серые глаза не отрывали взгляда от моих зеленых, а правый уголок губ приподнялся в кривой усмешке. От желания, прикоснуться к его лицу, у меня закололо кончики пальцев.

«Хрю», подал голос нетерпеливый Пинворт, разрушив наше секундное помешательство. Облизнув нижнюю губу, я все же нашла в себе силы заговорить.

— Скай, мы не могли бы остановится, я…эээ…хочу в туалет, — мужчина мне не ответил, но натянул поводья, останавливая лошадь. Затем легко спрыгнул вниз и легко, словно пушинку, схватил меня за талию и опустил на землю.

— Ты и свинью с собой берешь? Зачем? — нахмурившись спросил он, заметив, как я поправила перекинутую через плечо сумку с Пинвортом.

— Тебя забыли спросить, — строго хрюкнул мой «питомец», а я начала лихорадочно придумывать причину.

— Ему полезно пройтись, размять ножки, — несусветная чушь, но Скай вопросов больше не задав, решив, видно, что раз я иномирянка, то и мозги у меня работают несколько иначе.

Милана и Скилла вызвались пойти вместе со мной, а Каррэль, Варлоки и оборотник остались сторожить лошадей.

— Далеко не забредайте, мы не знаем, какие звери тут могут водиться, — «обрадовал» нас демон, делая глоток воды из бурдюка.

Стоило нам скрыться за деревьями, как Скилла, чья надменность, хоть и в меньшей мере, вернулась на место, отошла от нас в сторону и, похоже приняв предупреждение Варлоки близко к сердцу, облюбовала кусты поближе к нашей стоянке. Мы же с Миланой прошли вперед метров десять и остановились у широкой сосны.

Вытащив Пинворта из сумки, я поставила его на землю и под сверлящим взглядом поросенка, отвернулась, дабы позволить ему уединиться.

Милана заметила это и как-то странно на меня взглянула.

— Кажется, ты завела себе ручного песика, — улыбнулась она.

— Почти. Он называет себя рохки, что бы это ни значило, — у подруги в секунду округлились глаза, и на поросенка она смотрела уже с благоговением.

— Так ты его понимаешь? — я кивнула, — ничего себе! У старой Мари была кошка рохки, правда она умерла еще до моего рождения, но историй я наслушалась много.

— А что это вообще значит?

— Души некоторых умерших людей не уходят в чертоги богов, а вселяются в животных. Такие звери выбирают себе хозяина и открываются ему. Он начинает понимать их язык, и только он один. Многие считают это благословением. Теперь ты должна оберегать его всеми силами.

— Слышала, достопочтенная шаар? Оберегать! А ты мне даже имени своего не назвала, — раздался откуда-то снизу приятный баритон.

Я взяла Пинворта на руки и положила обратно в сумку.

— Меня зовут Снежина Мурашкина, но ты можешь звать меня Снежей.

— Это ты ему говоришь? — чуть ли не запрыгала на месте «ведьма».

— Ага, слушай, а рохки все такие наглые? Или мне одной так «повезло»? — все же решила поинтересоваться я.

— Даже не знаю, этого я у старой Мари не спрашивала. А как его зовут?

— Пинворт, — Милана встала на колени перед моей сумкой и почесала высунувшийся на поверхность пятачок.

— Какой он милый!

— Передай своей подружке, что она тоже ничего, — на лице поросенка не проявилось ни одной эмоции, но я как будто почувствовала его нахальную улыбку, — я бы с ней уединился на часок.

— Фу, Пинворт! Что за гадости ты говоришь?! — вот больше чем уверенна, что душа, жившая сейчас в этом хрюне, принадлежала раньше какому-то отвязному похабнику!

— А чего? Красивая, говорю, девка.

— Что он сказал? — нахмурилась Милана, слыша только мой вопрос и хрюканье поросенка в ответ.

— Он…эээ…ты ему очень понравилась, — я решила не обижать подругу, поэтому немного приукрасила.

Лицо девушки тут же расплылось в улыбке.

— Ты мне тоже понравился, маленькая прелесть, — Милана начала вставать с колен, как вдруг раздался резкий свист, и в дерево, рядом с которым мы стояли, прилетела стрела.

— Пригнись, Снежа! — закричала подруга, хватая меня за рукав платья.

— Что еще за черт тут происходит? — от испуга я вся задеревенела, не в силах двинуться с места.

В лесу раздался громкий крик Скиллы:

— Солдаты! — Милана сориентировалась раньше меня, и пригиная меня к земле заставила бежать в сторону, где остались мужчины.

Время для меня будто остановилось. Не понимая, куда несусь, я прижимала к себе визжащего Пинворта, и молилась о спасении.

Внезапно меня подхватили сильные руки и посадили боком на лошадь. Скай, а это был он, уселся позади, прижал меня к себе, схватил поводья и отправил нашего коня в галоп.

— Милана… — закричала я, хватаясь руками за его сильные плечи и пряча голову у него на груди.

— Она с Варлоки, — перекрикивая свист ветра, бросил оборотник, пригнувшись со мной вместе к гриве лошади, уворачиваясь таким образом от веток деревьев.