понять, на каком честном слове они держаться, было невозможно), отстегнула ремень с кинжалом и переупаковала вещмешок, уменьшила заплечные лямки и навесила поклажу на малыша. Он еле мог стоять на коротеньких ножках и напоминал почему-то огромного хомяка с мешком наворованных припасов. Пробило на смех. «Тут заплыв Чапаева намечается, а ей смешно, вот характер дурацкий!» – проговорил мой внутренний голос.

– А ты вообще пока помалкивай! Не до тебя сейчас. И слушай… А где тебя носило? Что-то долго никто моим воспитанием и просвещением не занимался…

– Я был занят.

– Интересно чем?

– Копался в твоей памяти… – тут Мозговой как бы поперхнулся, – вернее, в нашей. Восстанавливал кое-какую информацию, систематизировал полученные данные, ну ещё много чего…

– Конечно, ты был занят. А я вот ребёночком обзавелась, пока ты там систематизировал…

– Вижу. Быстро, однако, управилась, – и он ехидно захихикал. – На минуту нельзя оставить без присмотра, ещё бы чуть-чуть задержался – и готова мать-героиня.

Я расхохоталась. Мышонок испуганно глазел, не понимая причин такого внезапного веселья.

– А теперь серьёзно, – Мозговой словно напрягся. – Достань запасные штаны и надень на ребёнка, завязки и штанины обмотай вокруг себя, но не слишком туго, будет хоть какая-то страховка, что он не свалится, а в случае чего получится быстро развязать. Сверху мешок – и можно плыть.

Выдавать распоряжения легче, чем исполнять. Для того чтобы устроить мальчика за спиной, потребовалось немало усилий. Вместе с мешком вес оказался приличным, и я уже с опаской глядела на другой берег. Доплыву ли?

– Хватит стоять и бояться, вперёд! – поступила команда.

Придерживая поклажу, я вошла в реку. Дно было пологим, и когда уровень воды достиг груди, я глубоко вдохнула и поплыла.

Повышенный вес ощущался, но, делая сильные гребки, я продвигалась вполне уверенно. Мышонок хорошо держался и даже не шевелился, только иногда я чувствовала, как он тыкается носом в затылок и пофыркивает, отплёвывая воду. Не отрывая взгляда от противоположного берега, я не думала ни о чём, кроме заплыва. Раз, вдох, толчок ногами… Два, выдох, гребок руками… Три, вдох, снова толчок… Четыре, выдох…

Уже на середине ощутилась усталость. «Всё в порядке, всё хорошо… – сказала я себе. – Не сбавлять, но и не увеличивать темп. Плыть спокойно и размеренно, половина пути позади, песчаный пляжик уже близко». Через несколько метров почудилось, что внизу кто-то проплыл, а потом ещё раз, но уже обратно. Сердце застучало как бешеное: «А быстрее нельзя, собьётся дыхание, я в ответе за две жизни».

– За три… – донеслось из головы.

– Почему за три? Ведь ты – это я, значит, за две.

– Гадкая ты всё-таки, – проворчал Мозговой после небольшой паузы. – Так хочется иногда ощущать себя отдельной личностью.

– Да ладно тебе… личность. За три так за три. Вот сожрёт нашу троицу тот, кто внизу плавает, и будет уже без разницы.

Я продолжала плыть, стараясь не удариться в панику. Раз, вдох, толчок… Два, выдох, гребок… Три, вдох, толчок… Всё же брасс – самый лучший стиль плавания, в моём понимании, пусть и не такой быстрый, как, к примеру, кроль, зато позволяет проплывать большие расстояния, и как оказалось, ещё и с грузом. Когда до берега оставалось всего несколько метров, я почувствовала движение сзади и под собой.

Малыш за спиной неожиданно пискнул. Я рванула вперёд из последних сил. Чьи-то зубы вцепились в лодыжку. Резко развернувшись и поймав ногой дно, воды оказалось по пояс, я дёрнула за обвязанные вокруг талии штаны и одним маховым движением отшвырнула ребёнка на берег. Мешок всё-таки сполз и, когда я схватила мальчика для броска, свалился в воду. Рефлексы продолжали свою работу: таким же движением я выдернула намокший куль и метнула следом.

Каково же было моё изумление, когда вместе с ним в воздух взлетела большая длинная рыба, вцепившись в наши пожитки зубами. Глянув на ребёнка, с ним всё было в порядке, я в бешеном азарте подскочила к мешку, быстро развязала тесёмки и, выхватив кинжал, вонзила его рыбе прямо под жабры. А потом ещё пару раз для верности. Хищница ещё какое-то время била хвостом, но, после того как ей окончательно отсекли голову, затихла.

– А-а-а! Ура! Ура! – Я скакала по пляжу с окровавленным кинжалом, словно вождь краснокожих. – Мышонок, ура! Какой у нас сегодня будет ужин, а утром завтрак! Вот это да! Вот это заплыв! Вот это я понимаю! И реку переплыли, и рыбу поймали! Как говорится, одним выстрелом двух зайцев!

Голос в голове произнёс:

– Но и страху натерпелись тоже.

– Мозг, ты – зануда!

Отбросив нож и подхватив мальчика на руки, я закружилась вокруг нежданной добычи. Я знала, что рыба съедобная, мало того, она потрясающе вкусная. Такую я уже пробовала в лесной избушке. Мальчишка сидел на руках, обнимая за шею, и таращился круглыми тёмными глазищами то на рыбу, то на меня. Он явно пытался что-то сказать, но не своё любимое «тама», а нечто иное.

Я погрозила нашей добыче:

– Плохая рыба, плохая! Хотела укусить моего Мышонка, напугала моего малыша, – и опять погрозила пальцем в сторону рыбьего трупа. – Но не тут-то было! Правда?! Мы теперь её съедим, и будет нам вкусно-вкусно! Да?!

Мальчик выкрутился из рук и, подбежав к рыбе, пнул её ножкой, обутой в сапожок:

– Зяя иба! – проговорил он с чувством, показывая пальчиком.

– Болтун ты мой дорогой! – сграбастав его в обнимку, я расцеловала пухлые щёчки.

Учитывая, что костёр я разжигала последний раз в школьном походе, то с этим делом удалось справиться быстро, благо камень для розжига не намок. Это был пирит, обычный сульфид железа, небольшой такой, желтоватый, с красивыми кубическими гранями. Несведущие люди часто путают пириты с золотом, из-за внешней похожести. Я много раз видела, как Дайк им пользовался, и поэтому, когда после удара о кинжал полетел сноп искр на подготовленную растопку и занялся огонь, я осталась довольна.

Так как было вполне тепло, я посадила ребёнка неподалёку от костра и переодела в свою сменную рубаху, которая осталась сухой, так как ещё до заплыва, я предусмотрительно запихала смену одежды в непромокаемый мешок с остатками еды. Всучив мальчику кусок вяленого мяса, я занялась рыбой.

Разжигание костра, просушка вещей, разделка и приготовление добычи, подготовка к ночёвке – это забрало последние силы и всё время до глубокого вечера. Однако ужин был великолепен. Он заставил забыть обо всём! Первая горячая еда за столько дней пути и тёплое ласковое пламя. Малыш лопал за обе щёки. Как в такого кроху могло столько влезть, осталось загадкой. Я скормила Мышонку здоровенный кусок и