От мысли о том, что она нужна ему, у нее перехватило дыхание.

Она была нужна Курту. И Кэти. И Джоди это понравилось.

Она справилась с увольнением Ольги просто блестяще. Мол, у Курта сейчас большие сложности в личной жизни — еще не завершен процесс об опекунстве, а если к этому добавить парочку иррациональных фобий, по поводу которых мужчине понадобилась ее, Джоди, помощь как квалифицированного терапевта, то получаем картину легкой невменяемости. В связи с этим Курт просто не готов передать заботу о ребенке в чужие руки.

— О, я! — согласилась Ольга. — У него поехать крыша! Это есть точно! — она многозначительно покрутила пальцем у виска. — И он испортит ребенка совсем-совсем! Вы лучше присмотреть за ними.

— О, непременно, — заверила Джоди, ненавязчиво выпроваживая шведскую домработницу. — Глаз с них не спущу! Пожалуйста, пришлите счет за ваши услуги.

— О, найн. Миссис Маклафлин, она уже дать мне хороший чек! Позвоните, когда мужчина станет лучше, хорошо? Удача вам!

— Э-э... уверена, он в первую очередь вспомнит о вас, когда будет готов предпринять столь серьезный шаг, — пообещала девушка, помахала бывшей домработнице рукой и закрыла дверь.

— Все уже, выходи!

Из-за угла появился Курт с девочкой на руках.

— Ты моя героиня! — с явным облегчением выдохнул Маклафлин. — Слушай, мне ни капли не стыдно за то, что я запер ее в кладовке, должен даже сказать, мне это понравилось! Слов она просто не понимала!

— Не волнуйся, бедненький! — ехидно утешила его Джоди. — Она вернется, когда ты будешь готов принять ее услуги!

Курт немедленно сообщил Кэти:

— В таком случае мы уезжаем и не оставим нового адреса, верно, малышка?

— Дя, дя, — довольно согласилась та.

— Только Джоди возьмем с собой, да?

— Дя, дя, дя! — На последнем «дя» Кэти радостно подпрыгнула у него на руках, и они дружно рассмеялись.

— Ты останешься? — спросил Курт, когда взрыв смеха стих. — Мне не хочется утруждать тебя, но другого выхода просто нет.

Джоди посмотрела ему в глаза. Быть вместе опасно. Девушка прикусила губу. Она знала, что нужно сделать. Но еще знала, что ей хочется сделать. И сердце возобладало над доводами рассудка.

— Разумеется, я останусь, — согласилась Джоди. — Но только на одну ночь!

Однако три дня спустя она все еще находилась в доме Курта. Джоди не только влюбилась в Курта, но и привязалась к его маленькой дочери.

И все же придется уйти. Как только Маклафлин избавится от костылей и начнет носить эластичную повязку, его жизнь потечет по привычному руслу. Они вернутся к работе в офисе, а для Кэти наймут няню.

Но Джоди не хотела даже думать об этом. Она спала отдельно, в третьей комнате. По утрам она поднималась и шла к Кэти, которая обычно радостно гугукала при виде девушки. Сменив подгузник и переодев девочку, Джоди относила малышку Курту, который сонно принимал в свои объятия маленькое чудо, а сама шла на кухню и начинала готовить завтрак. Затем Курт приносил дочь, усаживал ее на стульчик и принимался кормить. Они проводили за столом по меньшей мере час, смеясь и играя с ребенком. Кэти была удивительно жизнерадостным созданием.

После завтрака Маклафлин обычно купал девочку, пока Джоди убирала со стола и мыла посуду. Днем Курт укладывал Кэти спать, и им наконец удавалось поработать часок-полтора, до тех пор, пока девочка не просыпалась и не начинала плакать.

Вечером они ездили в парк, чтобы малышка могла поползать по травке и посмотреть, как играют старшие дети. Курт заказывал еду в каком-нибудь ресторане, а Кэти ужинала готовыми пюре и соками.

Когда утомленная девочка наконец засыпала, Курт и Джоди оставались наедине.

Иногда они смотрели телевизор, иногда сидели за настольной игрой или кроссвордом. Но заканчивался вечер одинаково — в объятиях Курта Маклафлина.

Девушка знала, что это нужно прекратить. Но Джоди было так хорошо, когда мужчина шептал ласковые слова ей на ухо, что она теряла голову. Курт нравился ей все больше и больше. Если бы только он еще захотел начать по-настоящему серьезные отношения...

Правда, она нравилась Маклафлину. И поладила с Кэти. В общем-то, Курт прямо заявил об этом, в первый же день. Но свадьба - совершенно другое дело.

Иногда девушка думала, а не является ли вражда между их семьями причиной его сдержанности? Джоди иногда и сама чувствовала возвращение былой ненависти к его семье. Даже сейчас ей иногда казалось, что Маклафлин все же неспроста работает на «Алман индастриз».

Вот и сегодня, уложив Кэти спать, они устроились на кушетке. Курт положил голову на колени девушке, и она перебирала его густые, вьющиеся волосы. Он рассказывал ей о том, как в прошлую субботу к ним зашел сынок Мэнни, Ленни, чтобы поиграть с Кэти, а в итоге они подрались из-за игрушки.

— Наверное, навыки общения не бывают врожденными. Я просто не мог поверить собственным глазам, когда Кэти схватила пластиковый кирпич и изо всех сил треснула беднягу Ленни по голове!

— А ты что, думал, она постесняется? Видимо, ты пропускал мимо ушей ее дикие вопли, когда твоя дочурка не могла получить то, чего ей хотелось.

— Ты же не пытаешься сказать, будто мой маленький ангел безнадежно испорчен?

— Нет, но она вполне может быть жестокой. Как и любая нормальная, здоровая девочка. Когда эта малышка подрастет, за ней будет нужен глаз да глаз. Видишь ли, девочки правят миром!

— Эй, я уже начинаю чувствовать себя в меньшинстве!

— Скажи, ты собираешься съездить к Мэнни по поводу тех нарушителей? — после паузы спросила она, в очередной раз пробежавшись пальцами по его волосам.

— Это вовсе не проблема, — ответил Курт, протянув руку, чтобы убрать локон с ее щеки. — Я знаю, кто это.

— Правда? И кто же?

— Они из университета, — Курт сел. — Отделение ботаники. — Его рука легла на плечи девушки, она ощутила теплое дыхание, а затем мужчина коснулся языком мочки ее уха. — Они хотели взять новые образцы, вот и все.

— О, — чуть дыша, ответила она. — Хорошо.

Джоди сглотнула. Вот тот самый момент, когда нужно отстраниться и сказать ему, что поцелуев больше не будет. Но все мышцы внезапно ослабли, а разум затерялся в наслаждении.

— Мм, — промурлыкал Курт, осыпая поцелуями шею девушки. — «Хорошо» — не то слово. «Великолепно» подошло бы куда больше.

Джоди таяла под нежными ласками. И все же она повернулась было к нему и открыла рот, чтобы запротестовать, но Курт воспользовался возможностью и проник языком в ее рот. Все протесты были забыты. Его поцелуи опьяняли, будоражили, соблазняли. Она позволила себе раствориться в этом ощущении, чувствуя, как волшебство прикосновений этого мужчины бежит по венам.