Как только он вошел в меня, я поняла, что тревожиться мненадо было о себе. Он был страшен, приподнявшись на руках, так что вбил себя вменя изо всей силы спины и бедер. Когда-то я видела, как Роан пробил кулакомдверцу машины, чтобы произвести впечатление на уличного грабителя и дать емупонять, что с нами связываться не стоит. Сейчас он будто старался пробиться вмое тело и выйти с другой стороны. Тут до меня дошло то, чего я раньше непонимала. Роан считал, что я – человек с примесью фейрийской крови, но все жечеловек. Он был так же осторожен со мной, как я с ним. Разница в том, что ябоялась повредить ему своей магией, а он мне – физической силой. Сегоднясдерживания не будет, не будет страховочной сетки ни для одного из нас. Впервыея поняла, что это мне могут достаться травмы, а не Роану. Секс на гранинастоящей опасности – ничего лучше не бывает. Добавьте сюда магию, котораяможет расплавить кожу, и получится великолепная ночь.

Этого, этого я так давно и долго хотела. Он взял меня, и наменя накатила первая волна наслаждения. Вдруг я испугалась, что он заставитменя кончить раньше, чем успеет нарасти магия.

Я открыла свою метафизическую кожу, как раздвинула ноги, новместо того, чтобы дать ему войти в себя, я протянулась к нему. Я открыла егоауру, его магию, как он до того расстегнул мне платье. Его тело стало тонуть вмоем – не физически, но на удивление похоже. Он застыл в нерешительности в моемтеле как в ножнах. Я ощутила, как чаще, чаще бьется у него пульс – не отфизической нагрузки, но от страха. Он совсем вышел из меня, и на один миг я сзамиранием сердца испугалась, что он не будет продолжать, что все сейчаспрекратится. Но он снова вошел в меня, будто отдавая себя до конца мне, нам,ночи.

Янтарное и лунное сияние нашей кожи расширилось, и мыдвигались в коконе света, тепла, силы. Каждый удар его тела поднимал силу.Каждая моя судорога под ним вызывала вокруг нас магию удушающим щитом, плотными обволакивающим. Я знала, что пытаюсь затащить в себя его – его самого, будтомоя магия пыталась выпить его до дна. Я вонзила пальцы в металлические стержниспинки так, что металл впился в кожу и заставил меня снова думать. Магия пылаламежду нами, когда мы соприкасались почти всей кожей. Наши тела сплавились, какраньше руки, и он тонул в моей спине, пока наши сердца не соприкоснулись,затрепетали вместе в танце интимнее всего, что бывало у нас раньше.

Сердца забились в унисон, ближе и ближе, пока не слились ведином ритме, в одном теле, в одном существе, и я уже не знала, где кончаюсь яи начинается Роан. И в этот момент совершенного унисона я впервые услышаламоре. Тихий, лепечущий плеск волн о берег. Я парила бестелесно, бесформенно всияющем свете, и только биение наших сердец еще говорило мне, что я все жеплоть, а не чистая магия. И в этом бесформенном сиянии, где не было тел,заключающих нас, слышался шум спешащей, текущей, разливающейся воды. Шум океанашел за биением наших сердец, заполняя свет. Сердцебиение тонуло в волнах. Мыпогружались глубже и глубже в ослепительном круге света, под водой, и страха небыло. Мы вернулись домой. Нас окружала со всех сторон вода, и я ощущаладавление глубины на наших сердцах, будто она собиралась раздавить нас, но язнала, что не раздавит. Роан знал. Мысль, отдельная мысль послала нас вверх ивверх к поверхности невидимого океана, который нас держал. Я знала, как онстрашно холоден, и боялась, а Роан – нет. Он радовался. Мы вынырнули, и хотя язнала, что мы по-прежнему на кровати у него дома, на лице я ощутила воздух. Явдохнула его жадно и тут внезапно поняла, что море теплое. Вода была теплеекрови, почти горячая, а не просто теплая.

Вдруг я снова осознала собственное тело. И ощущала внутрисебя тело Роана. Но через нас перекатывался, клубясь, теплый океан. Глазаговорили мне, что я по-прежнему в кровати, держусь руками за спинку, но яощущала эту теплую-теплую волну. Невидимый океан наполнил сияние наших слитыхтел, как вода – аквариум с золотыми рыбками, и океан содержал нашу силу, какметафизическое стекло. Наши тела были как фитили какой-то плавающей свечи, заключеннойв воду и стекло, – огонь, вода и плоть. Они начали становиться болеереальными, более сплошными. Ощущение невидимого океана стало спадать. Светнашей кожи стал уходить обратно в нее. Тут наслаждение настигло нас, и на насобрушились теплота воды, света. Мы вскрикнули. Тепло стало жаром, и он наполнилменя, хлынул из кожи, из ладоней. Изо рта рвались звуки слишком примитивные,чтобы назвать их воплями. Тело Роана билось о мое, и магия держала нас обоих,извлекая оргазм, пока я не почувствовала, как тает металл у меня под руками.Роан вскрикнул – и это не был вопль наслаждения. Наконец-то, наконец стали мысвободными. Он скатился с меня, и я услышала, как он упал на пол. Иповернулась, все еще лежа на животе.

Он лежал на боку, протягивая ко мне руку. Я глянула на еголицо с вытаращенными в ужасе глазами, и тут лицо залил мех, и Роан свалилсяклубом блестящей шерсти.

Я села в кровати, протянув к нему руку, но зная, что сделатьничего не могу. На полу лежал тюлень. Большой, с рыжеватым мехом, он смотрел наменя карими глазами Роана. Я только могла смотреть – слов не было.

Тюлень неуклюже пододвинулся к кровати, потом открылсяспереди шов, которого не было, и выполз Роан. Он встал, держа в руках новуюсвою шкуру. Роан смотрел на меня в упор с удивленным лицом. Он плакал, но врядли осознавал это.

Я подошла к нему, коснулась шкуры, коснулась его, будто нита, ни другой не были настоящими. Я обняла его и руками нащупала, что спина егоцелая, невредимая, кожа гладкая и безупречная, как он сам. Ожоговые шрамыисчезли.

Он снова натянул шкуру раньше, чем я успела найти слова.Тюлень смотрел на меня, обходя комнату неуклюжими, почти змеиными движениями,потом Роан снова вышел из шкуры. Повернулся ко мне и стал смеяться.

Он обхватил меня за бедра и поднял над головой, обернувшкурой нас обоих. Он танцевал со мной по комнате, смеясь, хотя слезы еще невысохли у него на лице. Я тоже плакала и тоже смеялась.

Роан свалился на кровать, положив меня поперек, сам лег насобственную тюленью шкуру. Вдруг я ощутила усталость, страшную усталость. Мненужно было под душ – и уходить. Я уже не светилась. И была почти уверена, чтоснова могу создавать гламор. Но держать глаза открытыми я не могла. Только одинраз в жизни я напилась так, что отключилась. Вот именно это сейчас и происходило.Я готова была отключиться из-за Слез Бранвэйн или избытка магии.

Мы заснули, свернувшись в объятиях друг друга, завернувшисьв шкуру. Последней мыслью у меня перед тем, как заснуть сном глубже любогоестественного, была мысль о безопасности. Шкура была теплой, как руки Роана,обнимающие меня, и я знала, что она такая же живая, такая же часть его самого.Я провалилась в темноту, окруженная теплотой Роана, его магией, его любовью.

Чей-то голос повторял: "Мерри, Мерри!" Чья-то рукагладила по щеке, отводя волосы с лица. Я повернулась, потерлась об эту руку,открывая глаза. Но горел верхний свет, и я на секунду ослепла. Взметнув руку кглазам, я повернулась на бок и сунулась лицом в подушку.