Знаменитому продюсеру крупнейшего медиацентра «Тризвон» Кирияку Киркишевскому скучать и мечтать было некогда. В рожденном и виртуозно раскрученном им центре он был как раз «на своем месте», благодаря чему его «Центр» находился в самом эпицентре шоу-бизнеса. Кирияк был экономическим гением своего времени, и к пятидесяти годам оказался сказочно богат. В отличие от многих современников, добившись всего, он не почил на лаврах – казалось бы, куда проще было набрать команду профессионалов и, поручив им дела, с головой окунуться в водоворот наслаждений, кутежей, разнообразий и безобразий! Кирияк был умным, очень умным человеком, и хорошо понимал: чтобы оставаться «на плаву» в акульем медиамире (впрочем, не только в нем) надо не терять навыков пловца и всегда быть в форме. С детства Кирияк увлекся эстрадой и мечтал приобщиться к этому блестящему миру. Но по мере взросления умный мальчик понял, что профессия эстрадного артиста ненадежна для жизни, и будущее в ней зависит от множества факторов, не зависящих от талантов и умений обладателя этой профессии. По окончании школы Кирияк получил высшее экономическое образование, о чем впоследствии нисколько не пожалел. С годами детская мечта не покинула Киркишевского, но приобрела новый оттенок: он понял, что эстрада – это не только пайетки, софиты и блеск. Там крутятся немалые деньги, и, что еще более привлекательно, деньги неучтенные (свободные, левые, крупные). И уже набираясь опыта, трудясь по распределению в одном солидном столичном заведении, Кирияк поступил на вечернее отделение института культуры.

Первые опыты Киркишевского на музыкальном поприще оказались малоуспешными. Как и многие увлеченные молодые люди того времени, Кирияк сколотил из студентов института ВИА (вокально-инструментальный ансамбль). В свободное от работы и учебы время ребята собирались, репетировали и строили планы. Судьба щедро одарила Киркишевского многими качествами, необходимыми для яркой и успешной жизни: его выделяли лидерские способности, нюх и чутье, умение «наводить мосты» – завязывать нужные знакомства и связи (а то как бы он по окончании института попал по распределению в солидное столичное заведение?), неутомимость и заинтересованность, умение оказываться в нужное время в нужном месте и многое другое. И Кирияк занялся «раскруткой» своего коллектива. Вначале он действовал по принципу «Если слово написано на каждом заборе, то его неизбежно прочтут и узнают все». Он расклеивал на досках объявлений листочки с рекламой своей группы, ходил по учреждениям и договаривался о бесплатных предпраздничных концертах, записал множество кассет и платил экипажам поездов дальнего следования, чтобы в пути крутили их песни, и даже сумел (еще в те годы, когда это было не принято) договориться с работниками некоторых ЖЭКов, чтобы в книжечки с квитанциями об оплате вкладывали листочки с рекламой группы. Такие же договоры он заключал и с почтальонами. Договаривался о концертах с руководителями домов культуры. И за все платил, платил и платил.

Потуги Кирияка несправедливо было бы назвать бесплодными – какой-то выхлоп все эти титанические усилия и затраты приносили: небольшие денежки за концерты, и даже одно приглашение на радио! Но, как уже было написано выше, главным его козырем были превосходные мозги! И благодаря им Кирияк быстро смекнул, что ни особыми музыкальными талантами, ни неотразимой харизмой ни он, ни его ансамбль не обладают, а количество страждущих «творить» намного превышает количество мест в сердцах потенциальных потребителей продукта, то есть благодарных слушателей. Так вот она, золотая жила: ради чего тратить столько денег там, где их можно и нужно получать?

И вот тут автору опять неудержимо захотелось пофилософствовать. Но обещаю – совсем недолго.

Вопреки расхожему убеждению о пробившейся бездарности, справедливо отметить, что пробившейся бездарности не существует (конечно же, мы говорим о «бездарности», которая пробилась сама, а не о бездарности, которую «пробили» с помощью денег, связей родителей или опочивален влиятельных людей. Впрочем, у последних есть свой талант, но совсем из другой оперы, и о нем мы писать не будем). В случае же самостоятельно пробившейся «бездарности» дело обстоит так: гениальный «пиарщик» пробил то, чем он не обладает, то есть галлюцинацию несуществующего дарования. Или свой реальный талант потратил на то, чтобы раскрутить нереальный, то есть у него отсутствующий. И, конечно, проиграл, став одним из многих вместо того, чтобы прислушаться к себе и быть одним из единственных.

Так вот, Кирияк Киркишевский не стал тратить свои время и деньги на амбиции. И решил делать деньги на амбициях других. В чем он и преуспел настолько, что стал одним из ведущих продюсеров страны.

Несмотря на огромное богатство и помпезность занимаемого положения, Кирияк не надулся, как рекламный дирижабль, и выглядел вполне по-человечески, весьма стильно и привлекательно. Одевался он нарочито небрежно, но вся его одежда была идеально чистой, источающей запах дорогого одеколона. Яркий безразмерный свитер, потертые джинсы, дорогие часы и обувь дополняла неизменная прическа «пенсионное мелирование», введенная в моду именно этим человеком: так называемая «химия» – мелкие кудри до плеч, как минимум трех цветов. Как говорил сам Киркишевский, благодаря этому изобилию не видно седины. Чтобы попасть к нему на прием, нужно было записываться заранее – прием желающих самим продюсером осуществлялся один раз в месяц. И вот в назначенный день наша Роза явилась в «Тризвон», готовясь произвести на мэтра неизгладимое впечатление. На входе у нее спросили имя, сверили со списком текущего дня, отметили «явку» и послали занимать очередь. В центре было, как, впрочем, и всегда, шумно и многолюдно. Весь длинный коридор на этаже, где находился кабинет Кирияка, был заполнен разношерстной публикой настолько плотно, что было совсем непонятно, где начало того конца, которым заканчивается начало. Не без труда заняв очередь, Роза поймала себя на мысли, что единственное, о чем она думает – это маленький раскладной стульчик, который стоял в прихожей у ее сестры. Как бы он сейчас пригодился! Однако, к ее удивлению, очередь двигалась довольно быстро. Редкий посетитель задерживался в кабинете более 15 минут. Кто-то выходил и шел в другие кабинеты. А чаще всего люди направлялись в сторону выхода. И вот, немного раньше, чем поздно, Роза вошла в кабинет. Киркишевский оценивающе осмотрел гостью и любезно предложил присесть.

– Мадам, я весь во внимании. И буду весьма вам признателен, если вы сможете изложить ваше дело компактно.

– Я хочу петь. Вы можете мне помочь?

– Конечно, могу.

– Но я хочу стать звездой, чтобы меня по телевизору показывали, и люди узнавали. Можно?

– Безусловно.

– Вот, я вам кассету принесла с записью песни. Возьмите, пожалуйста.

– Спасибо, я тронут. Положите здесь.

– Когда и куда мне вам позвонить или прийти за результатом?

– Зачем и за каким результатом?

– Ну, когда вы послушаете мою запись.

– А зачем мне ее слушать?

– Ну как же! Чтобы сказать, будете ли вы со мной работать!