Роза стала узнаваема и, как и предполагал ранее мудрейший Киркишевский, признаки мании величия стали сильно отягощать ее анамнез. Например, когда сестра Наталья, у которой она совершенно бесплатно кантовалась при переезде в столицу, предложила ей дать интервью в ее журнале, Роза назвала цену, за которую она может согласиться. Интервью так и не состоялось, а вот отношения между сестрами закончились. Следующая стадия заболевания проявилась в претензиях, которые Роза предъявила Кирияку Киркишевскому: да, ее песни слушают, ее иногда узнают на улице, приглашают на телевидение и «светские» тусовки. Но примадонной по-прежнему является не она, и (о горе!) в лигу наиболее ярких звезд отечественной эстрады она так и не вошла.

Да, бессмертный Пушкин писал на века! Не устарели его образы и сегодня – на примере Розы Мельтишевской можно смело признать справедливость этого утверждения. Помните про рыбака и рыбку (не хочу быть столбовою дворянкой, а хочу быть владычицей морскою)? – Да, времена меняются, а люди все те же.

Завершились претензии тем, что среди награжденных президентом артистов ее, Розы, не было. А ведь и мама, и вся ее деревня смотрели это награждение. Кирияк был сражен наповал. Нет, не претензиями – манией величия страдали многие его подопечные. А как известно, данное заболевание в 99% случаев само величие исключает, поэтому истерики и претензии Киркишевскому слышать приходилось не раз. Но Кремль, президент и мама… Даааа! Как говорится, век живи, и все равно жизнь обрадует чем-то новым и волнительным.

Немного успокоившись, Кирияк Адрианович сообщил Розе, что к великому своему сожалению на вкус президента страны он не может повлиять ни за какие деньги, а чтобы президент отметил в Кремле заслуги Розы перед Отечеством, нужно как минимум оплатить весь внешний и внутренний долг как Отечества, так и президента. А такой суммы у Розы не будет, даже если она продаст банк мужа, самого мужа и всех его соучредителей. Что же касается «первой звездной лиги», то тут тоже «увы». При всех щедрых денежных вливаниях, а также титанических усилиях специалистов медиацентра «Тризвон», это невозможно, так как у нее, Розы, напрочь отсутствуют любые данные, способные сделать ее по-настоящему интересной широкой публике. А у многих исполнителей, которые платят не меньше, данных гораздо больше. Поэтому он, Киркишевский, согласен продолжать работать с Розой, но добиться большего, чем им уже удалось добиться, не удастся. Напоследок Кирияк Адрианович заверил Розу, что думать ей надлежит о том, как удержать те позиции, на которых она находится. А еще лучше, пока еще не поздно, нарожать Мельтишевскому детей, чтобы, если он решит с ней проститься, она не осталась у разбитого корыта, как та пушкинская старуха.

И вспомнился Киркишевскому старый анекдот: попал муж под поезд, и посчастливилось ему выжить. Возвращается он из больницы домой. Жена на радостях бежит на кухню ставить чайник (ну тот, добрый старый чайник, со свистком). Когда чайник вскипел, раздался свист, который очень напоминает паровозный гудок. Муж схватил топор и начал рубить чайник на куски. Перепуганная жена пытается его остановить, но муж объясняет: «Этих гадов надо давить, пока они еще в зародыше».

Да. Тяжкая она штука – гордыня, ох, тяжкая. Как для окружающих, так и для носителей этого недуга. Сколько дури совершено из-за нее, сколько поломанных людских судеб! Сколько потерянных друзей! Не зря писал великий Есенин эти строки: «Своею гордою душою прошел я счастье стороной». Да, недуг сей поразителен, и поражает он как людей великих, так и тех, кому гордиться нечем. Не пресекли его в детстве и у Розы. Но разве могут все родители быть Макаренками? Растили и поливали любимую дочечку, как могли. И вот, униженная и оскорбленная, ехала она нынче восвоясь, пыхтя не хуже того паровоза и кипя не меньше того чайника.

Эммануил Маркович ожидал жену своего друга и коллеги по Бюро Виктора Ковалевского, Ирэну (дорогой читатель, конечно, помнит, что когда-то она окончила вокальный факультет Московской государственной консерватории). И вот она появилась. Проведя полтора часа с Розой, выслушав ее и прослушав, Ирэна заявила безапелляционно, что Роза как певица профнепригодна, и тратить время на ее обучение бессмысленно, так как ничего интересного добиться не получится. А запрос банкира Мельтишевского был нешуточным: сделать из его супруги звезду всероссийского масштаба первой величины. Оплата же за это была такова, что все члены Гильдии и их дети могли жить припеваючи многие лета (и зимы). Ирэна ушла в кабинет мужа, а Моня долго пребывал в задумчивости.

Как всегда, решение неразрешимого было здесь, рядом. Но еще не оформилось в четкую мысль и не обрело формы. Тишину прервал телефонный звонок: знакомый каскадер позвонил, чтобы спросить совета. Ну конечно! Вот оно! Каскадер, дублер – замечательно! А зачем ей вообще петь, когда это может делать другой исполнитель, намного ярче и интереснее, чем она? Загвоздка была в том, чтобы такого исполнителя найти. Ее голос и манера исполнения должны были соответствовать облику Розы. Кроме того, человек этот должен быть надежным, как замок от сейфа, хранящего государственные тайны: ведь если он, а вернее, она, будет глупа и болтлива, то может случайно разболтать журналистам о том, что она озвучивает Розали. А если она будет умна, то она специально может рассказать об этом журналистам, чтобы приобрести известность и в дальнейшем строить свою собственную карьеру. И вдобавок она должна быть по-настоящему талантлива. Как оказалось, Ирэна на эту роль не подходила: петь она могла только так называемым оперным звуком. К тому же ее легкое колоратурное сопрано никак не увязывалось с образом Розы.

Задача осложнялась еще и тем, что саму Розу пришлось очень долго убеждать в необходимости озвучки. Моне потребовалось попотеть, чтобы объяснить мадам Мельтишевской и ее супругу, что для того, чтобы быть великой певицей, совсем необязательно петь – публике нужен качественный продукт, который создает команда. Да, команда, так называемый «институт имени». Ее имени, Розы. Певица поет, клипмейстер снимает клип, имиджмейкер создает имидж, костюмер подбирает костюмы, звукорежиссер записывает и обрабатывает звук, «Тризвон» это все «раскручивает», Мельтишевский оплачивает, Гильдия Эммануила Марковича обеспечивает команде яркий успех. А достается все это ей, Розе, которую показывают и которая открывает рот. Ведь зритель любит хорошее кино, и часто актеров озвучивают другие люди. Да и смертельные трюки выполняют каскадеры, а не сами артисты.

Наконец после долгих уговоров чета Мельтишевских нехотя признала справедливость Мониных аргументов. Но банкир потребовал внести в договор пункт о том, что если по вине исполнительницы или кого-либо из членов Бюро тайное станет явным, гильдия Эммануила Марковича платит нехилый штраф, плюс возвращает все деньги, полученные от Мельтишевского. Зато если Монин план выведет Розу в первую лигу, и исполнительница будет молчать, сумма гонорара увеличивалась и становилась баснословной. Естественно, требования к исполнительнице выдвигались самые высокие, и вот она нашлась.

В период обучения в московской консерватории Ира Ковалевская (тогда она еще не была замужем и носила другую фамилию) была знакома со многими яркими и интересными людьми. В бытность ее студенткой вокального факультета там же обучались такие замечательные звездочки, как Дмитрий Ряхин, Руслан Кадиров, Ахмед Агади и многие другие. Обучалась в те времена с Ирой воистину незаурядная личность, которая идеально подходила для столь щепетильного дела. А потому, получив задание от Эммануила Марковича, Ирэна сразу же вспомнила о ней.