– Что-то я не замечала особого хотения.

– Это потому, что ещё в студенческие годы я придумал один прекрасный метод: когда чувствую, что всё, мозг отключается, сейчас башню сорвет, я вспоминаю описание элементов таблицы Менделеева. Помогает отвлечься.

Вспомнив их прежние разговоры, Аня возмущенно шлепнула его по плечу:

– Маньяк! Ты мысленно раздевал меня с первой же ночи, как я пришла к тебе!

– Нет. Ещё раньше: с первой секунды, как увидел тебя тогда, в клубе. – Он снова начал целовать ее плечи…

Из дома в этот день они вышли только к обеду. На улице было как-то тихо.

– Будет гроза, – сказал Гюнтер. – Может, не поедем копать сегодня? Останемся дома.

Аня не поверила, что с палящего июльского неба вдруг ни с того ни с сего пойдет дождь, но почему- то сегодня сокровища перестали её интересовать. Никуда не хотелось, и она с готовностью согласилась остаться дома. Гюнтер устроился на высоком крыльце, Аня уютно привалилась рядышком, забросив свои ноги на его. Она просто сидела и наслаждалась летним затишьем и присутствием Гюнтера. Хорошо!..

На небе неожиданно начали сгущаться облака, они всё больше темнели, и, наконец, с горизонта на них пошла черная туча. Время от времени ее черноту пронзало молчаливое электричество ярких молний. Тишина сгустилась. Птицы замолкли совсем. Полный штиль. В душе нарастало непонятное чувство какого-то волнения, ощущения чего-то приближающегося. Аня подумала, что здесь, в деревне, любое изменение в природе воспринимается острее, чем в городе – здесь теснее связь с природой, поэтому обращаешь внимание на то, что в городских условиях заметить сложно.

И вдруг в небе ка-ак бабахнуло где-то прямо над ними! Рванул свежий ветер, деревья заметались и зашумели, небо прорвало тоннами воды и оглушительно загрохотал по крыше и траве ливень! Тишина была разорвана в клочья. Ощущение волнения сменилось на какой-то всё нарастающий детский восторг! Хотелось подставить лицо ветру и ловить огромные капли, которые долетали до их ног. Аня выставила ладонь из-под крыши наружу.

– Какой теплый дождь! – прокричала она с восторгом и выставила руку сначала по локоть, потом по плечо, потом неожиданно для самой себя вскочила и выбежала на улицу. Теплые, тяжелые капли ошеломили ее тело. Одежда и волосы мгновенно промокли насквозь. Она подставила лицо дождю и раскинула руки. – Никогда не понимала, как это – бегать под дождем босиком, – крикнула она и, скинув с ног намокшие эспадрильи, раскидала их в разные стороны. Гюнтер с тихой и светлой улыбкой смотрел на нее и любовался.

– Иди ко мне! – крикнула Аня и стала кружиться и орать: Йе-ху!

Наконец, и он не выдержал:

– Неправильно ты кричишь, – сбегая с крыльца, крикнул он. – Надо кричать вот так: – и он неожиданно завопил, – Эге-гей! – Схватил Аню, посадил ее себе на шею и стал носиться и подпрыгивать, как конь ретивый. Как ненормальные, они орали и хохотали, Аня размахивала руками и убирала со своего лица и лица Гюнтера прилипшие волосы. Вода окутывала их теплым мокрым пологом.

«Дураки какие-то!..» – наверно, подумали бы случайные зрители. Но им было всё равно. Они гоготали и носились, пока Гюнтер не поскользнулся в мокрой траве, и они оба не шлепнулись с размаха в набежавшие лужи. Визги, смех усилились и они, не вставая, стали кататься по мокрой траве. Гюнтер схватил Аню за ногу и покатил спиной по луже. Аня пнула его и подставила подножку. Он опять шлепнулся, она села верхом и ткнула его лицом в мокрую траву.

– Ах ты хулиганка! Напорю! – он стащил ее за ногу, положил себе на колено и стал шлепать по попе…

Когда Аня устала беситься, она просто легла «звездой» в траву. Ливень всё не кончался, небо грохотало. Гюнтер подполз и положил голову ей на живот. Так они и лежали, подставив лица дождю.

«Боже, что я творю? – думала Аня. – У меня сорвало крышу. Но если я делаю что-то неправильно, то почему тогда мне так хорошо от этого? Так хорошо… Это свобода…»

Когда она в конец замерзла, он обхватил ее и понёс греться в баню, стягивая свободной рукой с нее мокрую одежду прямо на улице. В этот раз было, кому попарить ее сразу двумя веничками.

– Что у нас на обед? – нагулявшаяся по мокрому после ливня полю Аня откопала в шкафу и отмыла от пыли глиняный кувшин. Поставила на стол букет свежесобранных полевых ромашек.

– Я съездил в Починки и нашел для тебя спаржу и фасольку.

– Спасибо за заботу! – она подошла и чмокнула его. – А что у тебя? – она села ему на колени, взяла его ложку и попробовала. – О, борщец! Пожалуй, я лучше поем здесь! – она бесцеремонно подцепила самый большой кусок мяса. – М-м-м, как же давно я не ела мяса! Буду толстой и красивой!

После грозы и в доме стало свежо и прохладно. Аня ёжилась, завернувшись в одеяло Гюнтера. Тот вспомнил:

–Точно, мы же хотели поискать тебе что-нибудь теплое. Поехали завтра в Починки или в Саранск, купим тебе теплые вещи?

– В Саранск на шоппинг?

– Ну да. Местные ездят за покупками в Саранск или в Нижний. До столицы Мордовии здесь, кстати, в три раза ближе, хоть область и Нижегородская.

– Так вот где ты берешь свои красивые рубашки, – улыбнулась Аня. – Ну и всё прочее.

– Конечно. Не думала же ты, что я купил машину на сельской воскресной ярмарке.

– Нет, я не хочу новые вещи – их мы еще успеем купить. Я хочу твои…

Он открыл шкаф и встал в задумчивости:

– Что бы тебе такое дать, чтобы ты не утонула… Вот такой свитер хочешь?

– У тебя всё белое… Машина, одежда, волосы… – она погладила их рукой.

– Зато у тебя всё темное: машина, одежда, волосы… – он поцеловал ее в макушку.

Аня взяла белый свитер и надела его на голое тело. Он был мягким, приятным и согревающим.

– Идеальное платье, – оценил Гюнтер. – Как раз до колен.

– Пожалуй, оставлю. Заверните вот это, пожалуйста! – снисходительным тоном сказала Аня и обратила внимание на полку с цветастыми вещами. – А здесь у вас что? Поступила, наконец, новая коллекция весна –лето? Разрешите примерить? – начиналась новая игра, и ей хотелось играть. Но Гюнтер закрыл шкаф.

– Нет. Там вещи родителей. Пойдем погуляем? После грозы так хорошо на улице.

Они вышли. Воздух, казалось, был еще свежее и чище, чем обычно. Было тихо и безветренно. Крупные капли воды время от времени срывались с подрагивающих веток деревьев и кустов. Белые облака