ищейка, бродила по углам и внимательно всё «разнюхивала». Наконец, торжествующе закричала:

– Я могу поклясться, что эти тряпки лежали правее, а под плитой не было этого пакета! – она выковыривала что-то черное и грязное ногой из щели между досками пола. Наконец, выковыряв и подняв это что-то, заговорщическим тоном сказала:

– Посмотри, это же резинка для волос!

Гюнтер просто не мог быть серьезным:

– Ну всё, сокровища найдены? Идём домой? – но Аня не шутила. – Да ты сама же наверняка вчера ее и потеряла!

Аня скривилась:

– Я не ношу такие вульгарные резинки, – и тихо подвела итог: – Здесь кто-то есть…

Она вспомнила про дух бабы Нюры у изголовья своей кровати, и ей вновь стало страшно. Это уже паранойя, отклонения психики. Господи, походу, кукуха поехала… По спине пробежали мурашки. Нетвердыми руками она открыла свою сумочку и достала модные женские сигареты. Засунув одну из них в рот, она стала шарить по сумочке в поиске зажигалки. Гюнтер смотрел на нее во все глаза. Он явно был неприятно удивлен.

– Ты еще и куришь! – он вырвал у нее изо рта сигарету и вышвырнул в окно. Потом выхватил у нее из рук сумочку, вытряхнул всё ее барахло на табуретку, нашел пачку сигарет и зажигалку и кинул их туда же.

– Либо ты куришь – либо я копаю! Договорились?

Аня смутилась. Раньше таких бурных реакций на банальное курение ни у кого из ее окружения не было.

– Да нет, я вообще-то не курю…– зачем-то стала оправдываться она. – Это просто корпоративный стиль… У нас на работе модно… иногда…ну это круто… как бы… – мямлила Аня. – Когда начальник тебя бесит, ты берешь сигарету и закуриваешь… и все знают, что ты в бешенстве и что ты … ну типа крут… Я по привычке…

Гюнтер перебил ее мямленье:

– Значит, это плохая работа. Когда я вижу курящую девушку, мне всегда становится интересно: в ее голове есть мозг или она без него справляется?

Ближе к вечеру, докопав вчерашние сени, Гюнтер бросил лопату:

– Мы как-то не методично ищем. Надо составить план. Кто сказал, что сокровища закопаны под домом? Может, они спрятаны между стен или вовсе на огороде? Если за пределами дома, то шансы найти их сводятся к минимуму. И – говорю сразу – перекапывать огород я не буду! В поиске нужна определенная последовательность, система, а не хаотичность по принципу «где стрельнуло – там и покопали».

Они составили план, в который включили по убывающей вероятности находок все объекты на территории дома, включая все возможные варианты во дворе и рядом с ним. Вечером, перед уходом, решили проверить между стенами во дворе, где раньше жила скотина. Гюнтер обратил внимание, что между ними пространства больше, чем требуется. Хотелось довести это дело до конца сегодня, чтобы на завтра приступить к крыльцу, как всё же настаивала Аня.

– Какие добротные, тяжелые бревна в доме, а здесь – догнивающее старьё, – говорил Гюнтер, простукивая стену. – Сейчас быстренько сломаем – и домой.

Начинало темнеть, вечер выдался холодный. «Почему-то ночи здесь гораздо холоднее, чем в городе. Такие перепады температуры… Днем жарко, ночью холодно. – Аня посмотрела на термометр, приколоченный к окну. – Как может быть летом 11 градусов?»

На ней было одно платье, и она давно продрогла, но не жаловалась Гюнтеру, чтобы он не отпускал свои шуточки про то, что жадность важнее здоровья, и молча дрожала, глядя как он работает. «Быстренько сломаем» растянулось ещё на час. Вечер угасал. Впервые за отпуск Аня мечтала уйти с раскопок немедленно, а Гюнтер не торопился.

– Раньше строили на славу, – продолжал он свои рассуждения. – Этот дом простоял 80 лет и еще столько же простоит. Проще перекопать огород, чем разобраться со стенами…

От него, казалось, валил пар, и он не догадывался, что у нее зуб на зуб не попадает.

«Надо тоже поработать, – мысленно решила Аня. – Авось согреюсь.»

– Дай я попробую что- нибудь сломать, что ли, – она подошла и взяла из его руки топор. Гюнтер умилился, но инструмент отдал. Он оказался тяжелее, чем представляла Аня, и чуть не упал ей на ноги. Гюнтер на лету перехватил его, нечаянно коснувшись ее руки.

– Да ты ледяная! – опомнился он. – Чего не сказала-то, что мёрзнешь? Я бы тебе еще дома что-нибудь теплое дал, видишь же, что сам не догадался…

Он стянул с себя футболку и натянул ее на Аню. Футболка была согрета теплом его тела, пахла мужским парфюмом и вообще настоящим мужиком. Но грела она плохо.

– Честно признаться, футболка не очень-то спасает, – пожаловалась девушка. Гюнтер предпринял другую попытку согреть ее: обнял сзади и прижал к себе.

– Руки-ледянюки… – он возился с ней, как с ребенком, согревал ее пальцы, нежно растирая их своими большими и теплыми ладонями, дышал на них, поднося к своим губам. – Ну ты и мерзлятик. Ничего, зимой возьму тебя с собой купаться в проруби – перестанешь бояться холода. – Он продолжал болтать, а Аня прижималась к нему и чувствовала, как тепло возвращается, идет от его тела в её. Рядом с ним ей всегда тепло…Было так хорошо, что не хотелось больше ничего в этой жизни, только стоять бесконечно в этом пыльном темном доме и прижиматься к нему… Неожиданно он тоже притих и закопался лицом в ее волосы на макушке. Ему тоже было хорошо… Они стояли молча, обнявшись, и оба ощущали, как постепенно унимается дрожь в ее теле.

«Но нет, нет, нет! – возвращались и кричали откуда-то издалека мысли в ее уставшую от борьбы с собой голову. – Что за фигня сейчас происходит? Почему ты позволяешь лапать себя? Ты не можешь позволить себе роман с ним. Зачем тебе лишние проблемы? Ты уедешь – и вы расстанетесь, не нужно и начинать. Нельзя…»

Она медленно отстранилась от него и убрала с себя его руки.

– Спасибо, – сказала она чужим, сухим тоном. – Но нужно просто побыстрее доломать эту стену и поехать греться домой. Давай дальше работать.

Неожиданно Гюнтер разозлился.

– Хорошо, – ответил тем же официальным тоном, что и она, взял топор и размахнулся. Он ничего не говорил, но Аня видела бесов, заискрившихся в его глазах, и ей стало страшновато. Не поняв, что произошло, она невольно шарахнулась от этого психа подальше.

Больше ничего не прощупывая, Гюнтер шарахнул тыльной стороной топора по стене с такой силой, что ветхие конструкции дворной стены разом рухнули – и прямо на него. Облако полувековой пыли взметнулось до потолка.

– Гюнтер, боже мой… Ванечка! – кинулась к нему Аня, перескакивая через доски. – Ты цел?