Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, главное, она заявила: научит меня магии.
В черепной коробке случился кавардак, я жутко сглупила. Пока на волне вдохновения из меня лились слова, идея казалась лучшим выходом. Если бы мы отправились на Землю вместе, мне не пришлось бы обманывать. И жестоко затаптывать в грязь нежные бутоны чувств.
Но его лицо… Точно у миллионера, лимузин которого превратился в ржавый «Жигуль».
Что у него в голове? То, что он утаивает, зачем конкретно я ему нужна, наводит на скверные мысли. Будь в планах что-то безобидное, поделился бы. Но там, очевидно, такое, от чего меня охватит паника.
Я буду обманывать. Притворяться. Но вырваться из объятий сложно. Между нами тепло тел загустело, накалилось, осело влажным жаром на коже, приклеило друг к другу так крепко, что невозможно оторваться.
Интересно, как проводят во Фрелорате свадебную церемонию?
Что за мысли? Туман планирует обратиться в дракона. И вернуться в семью. У нас до боли похожие цели, но совершенно разные пути.
Хватит дышать его запахом, горькой свободой и штормовым морем. Хватит жару меня окутывать и сжигать. Хватит рассудку дурманиться. Хватит!
Я мягко выпуталась из объятий, вытирая дорожки слез, и пробормотала:
— Тогда давайте подождем ответа других шаманов. Это будет лучшим выбором.
— Разумеется! — Нарочито живо ответил Туман. — Леди, не стойте босиком на холодном полу, присядьте на постель, пока я смастерю вам обувь. Вы не голодны? Будете завтракать?
В желудке пусто, но он сжался до такой степени, что еда пойдет обратно.
— Нет, спасибо. — Я вернулась к широкой деревянной скамейке и забралась на нее вместе с ногами, оттягивая край рубашки пониже. Да, поза не слишком уместная и приличная, но лучше подобрать ноги под себя, чем светить их длиной. Я откинула с лица пряди, пальцы запутались в волосах. Вряд ли у Тумана есть расческа. Вместо того чтобы аккуратно стричься и расчесываться, он явно подрезает волосы у водной глади кинжалом, откидывает неровные пряди со лба и завязывает бандану — а что, удобно.
Я начала пальцами раздирать путаницу на голове, стараясь не кривиться от боли. Справа одна прядь едва доставала до подбородка — оромхиям хватило бы половины волос за проход через купол? Стоило поторговаться и рассказать, что в моем мире модно осветлять кончики волос? Может, мне придется самой с чудовищами расплачиваться.
— А правда, что оромхии топят людей и живут в скале, которая вырастает на месте утопленника? — спросила я, терпеливо распутывая пряди.
Туман обернулся, замерев у печки. На лицо падала тень — не разобрать выражение.
— А вы думаете, почему захватчики их страшатся? — Кажется, на губах мелькнула усмешка.
— Но почему оромхии жестокие?
— Жестокие? — хмыкнул Туман и повернулся лицом к печи. Не разглядеть в гуще темноты, чем он там занят и что там изредка постукивало. — Это у них единственный способ для размножения, то есть продолжения рода. Они не помирают от старости, но иногда гибнут, когда охотятся на рыб-хлопушек. Или когда затевают состязания между собой. Или когда… В общем, иные причины есть.
Мысли спутались. Я уставилась на широкую спину Тумана. Край жилетки доставал четко до бедер, слева блистал чистотой длинный платок, будто только что из стирки вынули.
— Как для размножения рода?
— Когда они умерщвляют любое существо, большее их по размеру, погружают в него свой нододон…
Оромхии мужского рода? Но свисающих нододонов я не видела. Жутко представить, как он прячется.
— Что такое нододон?
— Грубо говоря, магическое яйцо. На месте убитого вправду вырастает скала, а из нее появляется молодая оромхия. Каждая оромхия выращивает по три скалы за жизнь.
— Ужас… — Я поежилась и прикусила губу, раздирая пальцами колтун на затылке. — В моем мире и близко подобного нет.
— Привыкайте. И прогоняйте воспоминания о своем мире. Теперича Фрелорат ваш дом.
У меня упали руки. Противная, ядовитая дрожь пронеслась по телу.
— Ничего, что когда вы уберете с острова захватчиков и обратитесь в дракона, я останусь единственным человеком?!
— Не тревожтесь, леди. Я подарю вам этот дом. — Он потянулся вправо от печки и снял с полки тарелку. Подул в нее, перевернул, постукивая по донышку, и поставил в печку. — В Ибискире уйма еды, охотиться вам не придется — животные выдают приговоренных к казни нарушителей порядка. Освежуете и дел-то.
Чтобы я убила зверька и… Меня передернуло.
— Я стану вегетарианкой! — Я выставила руки перед собой, будто отгораживаясь от жутких мыслей. Или успокаивая себя.
— Кем?
Но дикие условия неглавная проблема.
— И не знаю, что лучше: сдохнуть или прожить до конца дней в одиночестве.
Туман повернулся ко мне, в задумчивости откинул волосы со лба и почесал затылок.
— Пожалуй, я мог бы попробовать сделать вам ребенка. Не уверен, что получится… — Его взгляд заметался в растерянности, как вдруг остановился на мне с испугом. Туман резко выбросил руку вперед. Неловко улыбнулся. — В смысле… я, думаю, действие у меня получится! Но меня обратили в человека, и я не до конца проверил свое тело. В смысле детей никому не строгал.
— Даже не думайте! — В груди от возмущения вспыхнуло пламя и сожгло кислород. Я отодвинулась бы подальше, но уже едва не упиралась спиной в каменную стену — не прислонялась к ней потому, что она холодная. И так немного зябко.
— Или нет. Познакомлю с приятелем с рынка. Может, он… Хотя нет, женат он.
— Не надо!
— Зато его сын…
— Нет, я не буду спать с незнакомым человеком ради ребенка.
— Как хотите… — буркнул Туман и повернулся к печке.
Тихонько прыснув, я вновь запустила пальцы в волосы. Что значит «действие у меня получится» и «не до конца проверил свое тело»? От мысли о том, чтобы спросить, что Туман имел в виду, у меня прилила краска к лицу.
Когда более-менее распутала волосы, я заплела косу — так меньше шанс, что они взлохматятся. Кончик косы доходил аж до груди. Неплохо отросли после того дня, когда я коротко постриглась.
— У вас не будет ненужного ремешка или веревочки? — Я подняла голову, а Туман, вместо ответа, сунул мне в руки деревянную тарелку, где краснели тонкие кусочки вяленого мяса, а рядом белели ломтики хлеба. — Я сказала, не хочу…
— Леди, я в восторге от вашего хрупкого стана, но вас ждет много испытаний и вам необходимы силы. Мне не нужна рядом особа, которая едва стоит на ногах.
Вот как у этого… гм… и человеком не назовешь… Вот как у этого дракона получается одновременно и обрадовать, и разозлить? Я взяла тарелку под натиском тяжелого взгляда, закинула в рот хлебушек и стала жевать, вяло двигая челюстями. Сухой, почти безвкусный, он не из опилок приготовлен?