было совсем немного, и все были слишком заняты общением друг с другом, чтобы обращать внимание хоть на что-то вокруг, потому мы без всяких проблем продолжили движение в сторону Большого Зала.

— Спасибо, конечно, за такое занятное объяснение принципов эволюции. Но какое отношение это имеет к Тёмной Магии? — леди Малфой ухмыльнулась прям очень ядовито, а я, похоже, совсем не воспринимаю подобное в негативном ключе, и даже наоборот — позитивно.

— Всё та же история о костылях. Волшебник, слабый сам по себе, используя Тёмную Магию, победил более развитого и талантливого, с лучшим набором признаков и качеств. Не важно, в каком смысле «победил», важен результат. А он, результат, прост — побеждённый на дне, и его набор удачных, превосходящих признаков не передастся следующим поколениям.

— То есть, он изолирован от возможности размножаться? — усмехнулась леди Малфой.

— Ну, мы же в социуме живём, — ухмыльнулся в ответ. — Даже на дне можно найти эту возможность. Но вот партнёр будет совсем не из лучших — они все там, ближе к вершине. Пока практикующий Тёмную Магию не «победил» их всех. Теперь, представляем, что это не единичный случай, а концепция общества, и получается, что появление сильного волшебника среди практиков Тёмной Магии является больше случайностью, чем природной закономерностью.

— Печальная картина вырисовывается, — продолжала усмехаться леди Малфой. — Как же тогда все эти волшебники вообще выживают?

— О, всё просто. Тому причиной само общество. Выживание отдельных особей уже давно перестало слишком сильно зависеть от признаков и качеств, от эволюции. Деньги, бизнес и прочее. Даже полного бесталанного идиота и тугодума, неспособного сообразить, за какой конец нужно брать волшебную палочку, можно рано или поздно обучить парочке простых действий. Выполняя эти действия, тугодум и идиот будет выполнять простую работу, получать галлеоны, сидеть по выходным в каком-нибудь Дырявом Котле и обсуждать тягости замера толщины стенок котлов с другими идиотами, и жаловаться, какие все вокруг идиоты, а он один — роза среди навоза.

Леди Малфой впервые улыбнулась более открыто, и даже немного посмеялась, прикрыв рот ладошкой.

— Ваши слова, мистер Грейнджер, напоминают слова моего отца. Правда, он аргументировал это сугубо несоблюдением чистокровных обычаев, но ваша теория куда более правдоподобна. Правда, в ней прослеживаются и довольно неприятные, и даже опасные для озвучивания в обществе, мнения.

— Так и есть. Мы, люди, хотим того или нет, являемся частью огромного и сложного природного механизма. Процессы, лежащие в основе нас, нашего развития, не терпят компромиссов. Это жестокая и неизменная правда. По крайней мере пока. Социум же может просто не принимать реалии, превозмогая их. Что-то из этого хорошо, а что-то плохо.

Мы почти дошли до Большого Зала, и я решил закругляться с этой темой для разговоров.

— У обычных людей, например, много различных социальных механизмов, мнений и прочего. Вот, к примеру, существует ряд врождённых заболеваний, негативно влияющих как на внешность, так и на умственные способности. По тем или иным нормам общества, таких людей стараются так или иначе вписать в это общество. Разумеется, они размножаются, распространяя и закрепляя не самые лучшие признаки и качества. Это же касается и медицины. Великое благо для человека, и не менее великое горе для биологического вида. Она позволяет сохранять жизни и здоровье особям с неудачными комбинациями признаков, нежизнеспособными комбинациями. Разумеется, это закрепляется в наследственности, накапливается. И мне, на самом деле, интересно, что произойдёт раньше — человечество научится корректировать свою наследственность, или выродится, превратившись в вид, способный выжить только обложившись «костылями» с ног до головы?

Именно на такой печальной ноте мы зашли в Большой Зал. За столами факультетов сидели некоторые из учеников в компании своих родителей, разговаривали и смеялись, или же очень серьёзно общались друг с другом. Кто-то стоял рядом, кто-то ходил туда-сюда. В общем, оживлённо, пусть и не особо многолюдно.

— Кстати, — я направился к столу Слизерина, заприметив за ним мистера Малфоя с сыном в компании других учеников и их родителей. — Раз ваша семья выразила желание посодействовать моему развитию, то я был бы благодарен знакомству с сильными волшебниками, не особо жадными до знаний. Именно волшебниками, а не любителями перетягивать министерское одеяло или попусту сотрясать воздух в бесконечных спорах в коридорах всё того же министерства.

— Хм… — леди Малфой глянула на меня с подозрением. — Так вы, мистер Грейнджер, поняли причину нашего общения?

— Мистер Малфой довольно бездарно провалил попытку под благовидным предлогом одолжить мне «знания». Логично предположить, что прекрасная леди куда лучше разговорит юнца.

— И как вы оцениваете успехи «прекрасной леди»?

— Восхищён. Но можно было и просто спросить. Предпочитаю честность на честность — так проще и эффективнее.

— Учту. Было приятно пообщаться, мистер Грейнджер…

Мы распрощались у стола слизеринцев, и если взрослые волшебники вообще не придали внимания происходящему, хотя скорее всего, попросту сделали вид, то вот ученики поглядывали с лёгким удивлением, подозрением и непониманием. Ещё бы — известные радикалы, и общаются с магглорождённым? Подозрительно!

Осмотрев Большой Зал и присутствующих здесь волшебников, я пришёл к выводу — тут делать мне решительно нечего. Вон, Гермиона, например, суетится с какой-то книжкой, и даже умудрилась заинтересовать чем-то близнецов Уизли — они сидели и читали. Вдумчиво. То есть, близнецы проигнорировали возможность пообщаться с семьёй и старшими братьями ради книжки? Неудивительно, что парочка учеников косятся на эту компанию с лютейшим недоверием и опасением.

И что делать?

В итоге, я практически весь день шлялся по замку, встречая тех или иных учеников с родителями. Разумеется, неоднократно я встречал и Авроров — некоторые даже были при исполнении, в красных мантиях, суровые и внимательные.

К нашим иностранным гостям тоже приехали родственники, пусть и лишь к единицам. Ну, хоть не только к чемпионам — уже хорошо. Вон, к Романовой приехали отец с матерью. Общение у них явно не особо клеилось, но в целом было всё вполне неплохо. Екатерина даже умудрилась выцепить меня в толпе и представила родителям, как талантливого дуэлянта, способного составить ей конкуренцию. Те посмотрели на меня, вынесли какое-то своё мнение, вежливо попрощались и отправились с дочерью дальше на прогулку, а судя по их лицам, когда я вновь их встретил через час, они умудрились и поссориться, и помириться.

Флёр носилась со своей мелкой сестричкой и родителями по всем окрестностям, весело что-то щебеча и показывая, напрочь игнорируя всех вокруг себя. Это было даже миленько, учитывая, что большую часть времени она ведёт себя как леди, а тут — самая типичная девчонка, радостная и восторженная.

В общем, я страдал от безделья, наблюдая за происходящим в замке, тем самым и отдыхая от учебного завала, организованного Снейпом и остальными преподавателями — никто не давал ученикам спуску.

Вечером, когда многие родители «улетели» по своим делам, а совсем немногие остались в гостинице Хогсмида, чтобы поприсутствовать завтра на состязании, или