– Мне нравится разговаривать, сидя на мотоцикле, – сказала она, – даже когда мы сидим бок о бок.

– Мне тоже.

– Хочешь знать, кто является новым тайным партнером Кавиты Сингх? – спросила она осторожно.

– Это должно меня напугать?

– Возможно.

– Очень хорошо. Так кто же?

– Мадам Жу.

– Господи, это еще как получилось?

– Мадам Жу вознамерилась пошантажировать своих бывших клиентов и снова стать влиятельной фигурой в Бомбее. Случилось так, что она сошлась с Кавитой. У мадам Жу есть журнал, в котором зарегистрированы все ее клиенты и все их сексуальные пристрастия. Интересно было бы, кстати, почитать его.

– Но почему она обратилась за помощью к Кавите?

– Я навела ее на эту мысль.

– Каким образом?

– Тебе все надо знать, да?

– Что касается тебя, то абсолютно все.

– Я знала о существовании этого журнала и понимала, что вместе со своим дворцом мадам Жу потеряла прежнюю силу, но не потеряла своих амбиций. Знала я также, кто ее самый преданный покровитель. Это некий бизнесмен. Я купила его бизнес, а он в обмен предположил, что лучше всех способна организовать этот шантаж Кавита Сингх. Тогда-то мадам Жу и заинтересовалась ею.

– И когда близнецов убили, она обратилась за помощью к Кавите.

– Да, как я и рассчитывала. Привычка – движущая сила порока, и она делает людей предсказуемыми.

– А что в этом привлекательного для Кавиты?

– Помимо секса?

– Ой, Карла, пожалуйста…

– Я шучу. Шесть недель назад я сказала Кавите, что это мадам Жу убила ее бойфренда, фактически ее жениха. Он был против того, чтобы мадам Жу подкупала чиновников в его районе. Ну и получил за это сполна. Она убила его.

– А ты откуда знаешь, кто убил?

– Ты действительно хочешь это знать?

– Ну, я…

– От Лизы.

– А она откуда это узнала?

– Она работала в это время на мадам Жу, в ее «Дворце счастья». Это было еще до того, как я вытащила ее оттуда.

– И сожгла дворец.

– И сожгла дворец. Лиза не могла сказать Кавите, что ей это известно, и потому сказала мне.

– А почему она не могла сказать это Кавите?

– Ну, ты же знаешь Лизу. Она не умела вести серьезных разговоров с тем, с кем занималась сексом.

– Я начинаю подозревать, что ты знала ее лучше меня.

– Да нет, – мягко возразила она. – Но насчет тебя у нас с ней было взаимопонимание.

– Да, она говорила мне что-то такое. О том, как вы встречались в «Каяни» и беседовали о нас.

Она тихо рассмеялась:

– Ты действительно хочешь знать об этом?

– Ты уже который раз задаешь мне этот вопрос, – улыбнулся я.

– С того момента, как ты отдалился от меня, я постоянно следила за твоей жизнью. Сначала я была довольна: мне казалось, что ты счастлив с Лизой. Но я слишком хорошо знала Лизу и боялась, что она все испортит.

– Секундочку. Ты следила за мной все эти два года?

– Ну да. Я же люблю тебя.

Просто и ясно, в глазах полное доверие.

– А как это… как это вяжется с вашим с Лизой взаимопониманием?

Она печально улыбнулась:

– До меня дошли слухи, что Лиза опять пустилась во все тяжкие и обманывает тебя, а ты об этом не догадываешься.

– Я не спрашивал ее об этом.

– Да, я знаю. Но все об этом говорили. Все, кроме тебя.

– Это не имеет значения. И тогда не имело значения.

– Но это было неправильно, потому что ты выше этого и заслуживаешь лучшего. Поэтому я однажды проследовала за ней в ее любимый бутик и постучала пальчиком по ее плечу.

– И что ты ей сказала?

– Я велела ей либо откровенно рассказать тебе обо всем, что она вытворяет, чтобы ты решил, хочешь ли остаться с ней, либо прекратить это распутство.

– Не слишком ли сильное слово?

– Слишком сильное? Да ни один человек в этой галерее, включая клиентов, не мог чувствовать себя в безопасности в ее обществе. Меня это меньше волновало бы, если бы не касалось тебя.

– И ты заключила с ней что-то вроде соглашения?

– Не тогда. Я дала ей шанс. Я же любила ее. Ты знаешь, что она была неотразима. Но она не изменилась, так что я встретилась с ней в «Каяни» и сказала, что люблю тебя и не хочу, чтобы она тебе вредила.

– И что она ответила?

– Она согласилась тебя отпустить. Она не любила тебя по-настоящему, но ты ей страшно нравился. Она сказала, что не хочет резкого и болезненного разрыва, а постарается разойтись с тобой постепенно.

– Значит, это ты разлучила нас с Лизой? – спросил я, обескураженный внезапно открывшейся мне правдой. – Так это было?

– Не совсем так, – вздохнула она. – У меня до сих пор стоит перед глазами ее лицо там, на постели, где я ее нашла. Я помню, что я сказала ей во время последней встречи: если она не откроет тебе правды и будет так же обращаться с тобой, как раньше, я найду способ ее остановить.

– И ты действительно сделала бы это, хотя любила ее?

– К кому бы вы ни ходили на обед в последний год, – ответила она тихо, – вы обедали с ее любовниками. Иногда это были оба супруга. И ты был единственным, кто не знал об этом. Прости, что говорю тебе все это.

– Она часто уходила куда-нибудь, и я не спрашивал ее куда. Я и сам часто уезжал и не мог сказать ей, где я был и какую контрабанду переправлял. Она была в беде, а я не понимал этого.

– Она не была в беде. Она сама была бедой. Тогда в «Каяни» она согласилась перестать водить тебя за нос, но тут же стала заигрывать со мной.

– Правда? – засмеялся я.

– Представь себе. Ну это же Лиза. Она была красавицей без царя в голове и нравилась всем без исключения.

– Это точно.

– Я сначала считала тебя наивным. Но ты не наивен, ты доверчив, и это мне очень нравится в тебе. Мне необходимо, чтобы мне доверяли. Доверие – редкостный наркотик для души. Для меня был очень важен тот факт, что ты не отказался от меня окончательно и бесповоротно. Тем более, что мы оставались верны друг другу и доверяли друг другу, не общаясь. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Думаю, да. Как бы то ни было, теперь мы вместе, и навсегда.

– Вместе и навсегда, – повторила она, прислонившись ко мне.

– Значит, ты действительно следила за мной все это время?

– Да. А ты так и не покинул город, хотя говорил, что намереваешься.