— Я понимаю, — кивнула. — Пойду отдыхать. С самого утра съезжу в аптеку.

Мне не спалось. Всю ночь только промаялась — сказывались переживания за отца. Понимая, что всё равно не усну, решила сразу купить лекарства. Благо один из крупных аптечных пунктов, где предположительно могло иметься всё нужное в наличии, открывался с восьми.

Фармацевт не удивилась столь раннему визиту — я караулила открытие возле дверей аптеки, оперевшись спиной о перила крылечка.

Сбор необходимого не занял много времени, так что в полдевятого я уже заходила домой. Чуть задержалась возле приоткрытой двери комнаты отца, не желая его тревожить, но чувствуя жизненную необходимость проверить, как он там.

— Женька, не шебуршись, как мышь, заходи, — хрипло попытался усмехнуться отец.

Ну вот. Разбудила.

— Доброе утро, папуль. Как ты себя чувствуешь? — я присела на краешек его кровати.

— Жить буду, — улыбнулся отец. — Переполошил вас только. Отлежусь и снова в бой.

— Не торопись, — предупредила, — я глаз с тебя не спущу! Елизавета мне в этом поможет.

Отец скривился.

— Ладно тебе. С кем не бывает… Какие пилюли на этот раз Валера мне выписал?

Я показала мешочек с таблетками.

— Гадость, — вздохнул папа. — Жень, я не просто так тебя позвал. У меня к тебе просьба. Отнесись к ней со всей серьёзностью, пожалуйста.

Я насторожилась. Папа редко обращался ко мне с такими серьёзными вопросами.

— Вчера я разговаривал с Бахтеевым, одним из крупнейших наших пайщиков. Бывших пайщиков…

— Поэтому тебе стало плохо?

Отец кивнул.

— Разговор выдался не из приятных. Он отказался называть причины своего ухода. Ты знаешь, у нас с ним не всё гладко последний год, но бизнес — это другое. Я хотел сам съездить к нему в Сочи. Обсудить с глазу на глаз. Мне не даёт покоя эта ситуация: агрохолдинг на грани банкротства.

— Ты хочешь, чтобы я съездила к Бахтееву?

— Вместе с юристом, которого я нанял, Державиным.

— С Державиным?! — вскинулась я.

— Женя, успокойся, — покачал головой отец. — Я бы попросил Тошу, но сама понимаешь, он сам уезжает на днях в командировку. А дело не терпит отлагательств. Я помню, что вы с Максимом Алексеевичем, как кошка с собакой, но…

— Почему он один не может съездить раз уж на то пошло?

— Потому что раньше нас с Бахтеевым связывала крепкая дружба. И несмотря на последние неурядицы, я бы не хотел терять её остатки. Боюсь, что Державин может передавить… а ты не позволишь ему перейти рамки.

Едва пересилила себя от того, чтобы не заскрежетать зубами. Отец сейчас не в том состоянии, чтобы я показывала свой характер… и ему было действительно важно. Я видела, как его тяготят размолвки с давним другом.

— Хорошо, пап, — я шумно выдохнула, смиряясь со своей участью.

Да, вчера Максим Алексеевич меня выручил, но это ничего не значит. Маленькая помощь не нивелирует все его прошлые самодовольные шуточки и неотёсанное поведение.

— Спасибо, Жень. Максима Алексеевича я сейчас поставлю в известность. И было бы лучше, если бы вы выехали сегодня.

— А как же ты? Я…

— Валера всегда на связи, да и к тому же… Лизонька не даст мне на тот свет отойти, — отец подмигнул мне.

Вот уж прохиндей — неужели будет пользоваться своим состоянием, чтобы наладить отношения?

— Ладно, — спорить с отцом себе дороже. Не зря ведь мы родственники. — Отдохни, ещё очень рано, а я пойду собираться.

Пока готовилась к поездке, набрала Артёму:

— Солнцева, ты вообще спишь? — услышала в трубке сонный голос гравреда.

— Я, как солнышко, рано встаю, — хмыкнула я. — Прости, что рано. У меня чп.

— Что такое? — взбодрился Артём.

— Срочно уезжаю в Сочи на пару дней. Хотела узнать, может, работёнка есть.

— А… — выдохнул главред. — Да нет, ничего такого… хотя подожди… можно отснять репортажку с автодрома. Детали я тебе чуть позже вышлю, после согласования с руководством.

— Идёт! — усмехнулась я. — Тогда жду техзадание. Как раз успею доехать.

Распрощавшись с Артёмом, подхватила рюкзак с фотоаппаратурой и спортивную сумку с минимальным набором вещей первой необходимости — кто знает, как надолго придётся задержаться. Впрочем, я надеялась, что поездка займёт не больше пары дней.

Триста километров — не так уж и много, если сравнивать с моими обычными суточными пробегами. Я любила ездить до побережья. Горный серпантин всегда манил меня чуть сильнее придавить на педаль газа и сдерживать эти порывы было весьма сложно.

Спустилась на первый этаж. Увидевшая меня Елизавета пожелала доброго утра и позвала завтракать. Она трудолюбивой пчелкой уже сновала перед плитой, а по кухне разносился сладкий аромат моих любимых блинчиков со сгущенкой.

— Куда мы без вас, — я испытывала к Елизавете бесконечную благодарность. За заботу о нас, за её поддержку и готовность всегда придти на помощь. Последние события, связанные с приездом Шаповаловой, бросили тень на наши отношения, но я была рада, что всё возвращалось на круги своя.

— Ой, скажешь тоже, — привычно отмахнулась женщина. — Садись за стол. Дорога долгая, не голодом же тебе ехать.

— Спасибо, — улыбнулась я и с аппетитом напала на вкуснейшие блинчики.

— Кушай, — довольно отозвалась Елизавета. — Не могу же я детей голодными оставить.

— А Тоша?

— Антон уже уехал, не дождался, пока ты соберешься.

Брат в своём стиле — как будто и не было вчерашних посиделок… вечно в делах и в спешке.

После завтрака забежала к отцу, записала адрес и номер телефона Бахтеева. Строго-настрого запретила папе даже думать о работе, наказала слушаться Елизавету и в случае чего сразу же звонить мне или Антону.

Как бы я ни старалась собираться без задержек, выехать всё равно получалось только ближе к полудню. «Субару» приветливо моргнула поворотниками, когда я отключила сигнализацию. Закинула рюкзак и сумку на заднее сидение, запустила мотор… и внимательно уставилась на знакомый чёрный «Мерседес», подъезжающий к нашему дому. Господин Державин собственной персоной.

— Доброе утро, Евгения! — он опустил боковое стекло. — Решила меня не ждать?

— А что, заблудился бы? — прищурилась я.

— Ясно, — выдохнул Максим. — Мы снова на ножах.

И прозвучала эта фраза так расстроенно-обиженно, что я на мгновение смутилась.

— Максим, — в голове крутились мысли о том, как бы повежливее объяснить ситуацию, — я очень благодарна тебе за твой вчерашний поступок. Очень. Но если ты считаешь, что мы теперь друзья навек, ты ошибаешься. Твоя наглость не знает границ, а я терпеть не могу таких людей.