— Или ты начинаешь приносить пользу, или мы запихиваем тебя в багажник и идем искать сами.

— Не нужно угроз, — раздраженно ответил Моветон. — Я понимаю, вы спешите, однако это не причина хамить мне в моем родном городе.

— Будешь ты приносить пользу?

Моветон угрюмо насупился.

— Буду.

— Вот и хорошо.

— Может, кандалы снимете?

— Нет.

— Хотя бы ножные? Я двадцать лет не был дома. Не хочется, чтобы меня принимали за преступника.

— Ты и есть преступник, — сказала Валькирия.

— Да-а, и все-таки…

— Пойдешь в кандалах, — решил Скелетжер. — Если тебе стыдно, так не лезь людям на глаза.

Моветон сгорбился.

— Не так я представлял себе возвращение на родину…

— Показывай дорогу!

Моветон подчинился, что-то бурча себе под нос. Звякая кандалами и делая крошечные шажки, чтобы не споткнуться о цепи, он повел Валькирию и Скелетжера в город узкими и тесными закоулками, стараясь держаться подальше от главной улицы.

— Куда мы идем? — спросила Валькирия. — У Палача имеется собственный домик с палисадничком? Может, есть еще и миссис Палач?

— Когда ты с ним встретишься, у тебя пропадет желание шутить, — процедил Моветон. — Он решил поселиться в Рорхейвене после того, как я пообещал, что здешние жители не станут его беспокоить.

— Где он живет? — спросил Скелетжер.

— Вон там.

Моветон кивком указал на стоявшее перед ними здание.

Валькирия нахмурилась.

— В пабе?

— Это не просто паб, — огрызнулся Моветон. — Это мой паб! Точнее, был моим, пока я его не лишился. Вы понимаете, я увидел в этом знамение свыше. Знак, что пора двигаться дальше, посмотреть, что еще этот мир может мне предложить. Иногда я жалею, что все бросил, стал скитальцем без родных и друзей. Порой бывает так одиноко…

— Ужасно, — посочувствовала Валькирия. — Возможно, если бы ты не убивал людей направо и налево…

— Я — ученик Безликих! — гордо заявил Моветон. — Я убиваю, чтобы разнести повсюду весть об их неизбежном возвращении!

— Не начинай эту бодягу снова, — сказал Скелетжер.

Они подошли к боковой двери. Скелетжер наклонился к замку.

— Танита могла бы справиться с этой штукой одним касанием, — пропела Валькирия.

Скелетжер медленно повернул к ней голову. Мгновение спустя замок, щелкнув, открылся. Скелетжер спрятал отмычку в карман.

— Я предпочитаю старинный способ.

— Потому что по-другому не умеешь.

— Я — стихийный маг, — напомнил он. — А Танита — адепт. Посмотрел бы я, как она бросит файербол!

Валькирия пожала плечами, сдерживая улыбку.

— Не переживай, ты все равно производишь на меня впечатление.

— Безумно счастлив, — сухо промолвил он.

Моветон тревожно кашлянул.

— Она ведь сюда не явится, правда? Эта ваша Танита.

— Не волнуйся, — сказала Валькирия. — Твой мозг в безопасности. Пока.

Скелетжер приоткрыл дверь и заглянул внутрь, потом крепко ухватил Моветона за локоть, и они вошли. В темном коридоре пахло мокрыми тряпками и прокисшим пивом. Откуда-то спереди доносились голоса.

— Где он живет? — тихо спросил Скелетжер.

— Внизу, — ответил Моветон. — Я оборудовал ему жилье в подвале. Он и сам там кое-что добавил.

Они двинулись к задней части дома.

— У меня тогда была масса планов, — пустился в воспоминания Моветон. — Я хотел модернизировать кабачок, сделать пристройку с западной стороны. Может быть, прикупить музыкальный центр, устроить танцплощадку. В конце концов я так и не решился. Дороговато, знаете ли. Да и плясать у нас не любят, так что…

Валькирия то и дело оглядывалась — не крадется ли кто-нибудь за ними.

— Хорошие были времена, — грустно проговорил Моветон. — Вся наша компания собиралась тут. Дэйв Громобой, Генри Два Пистоля, Иероним Бурелом. Выпивали, веселились… Давно это было. Эх, молодость, молодость…

Скелетжер склонил голову набок.

— Знаешь, Хануриг, если ты задумал нас убить, есть более быстрые способы, чем задушить нас своими воспоминаниями.

— И не такие мучительные, — подхватила Валькирия.

— Я думал, вам интересно, — обиженно отозвался Моветон. — Решил, вам поможет, если я расскажу историю этого заведения.

— С чего ты взял, что такая информация нам нужна? — осведомился Скелетжер.

— Если дадите мне закончить, я объясню.

— Ладно уж, рассказывай.

Моветон вздохнул, собрался с мыслями и кивнул на дверь.

— Подвал — там. На чем я остановился?

— Не помню, — ответил Скелетжер. — Очень надеюсь, ты тоже забыл.

— Нет, вспомнил! Они любили собираться у меня, в частности, потому, что в городе колдунов не так много мест, где можно уютно посидеть, вы меня понимаете? Я принял свои меры. В главном зале обслуживали всех рорхейвенских магов, но был отдельный кабинет, только для меня и моих друзей.

— Вот как? — сказал Скелетжер.

— Угу, — кивнул Моветон. — Вот здесь, в задней части дома.

Они вошли. У стойки бара сидели двое мужчин. Еще двое гоняли шары за потертым, колченогим бильярдным столом. За стойкой расположился угрюмый бармен, а в углу — настоящий великан, задевающий лысиной потолок. Все разом замолчали и уставились на вошедших.

Валькирия и Скелетжер оцепенели.

Моветон ухмыльнулся.

— Привет, ребята!

Громко жужжала муха. Она билась в окно, за которым виднелось засохшее дерево.

Бармен вышел из-за стойки, двое посетителей поднялись с табуреток.

— Моветон, — промолвил бармен, словно разжевав это имя. — Как только у тебя наглости хватило соваться в мой паб, бесстыжая рожа!

— Твой паб? — презрительно засмеялся Моветон. — Ты выиграл его у меня в покер, да еще и сжульничал!

— Ты сам мухлевал, — сказал бармен. — Только у меня лучше вышло. Зачем вернулся?

— Соскучился! С этим городом у меня связано столько прекрасных воспоминаний… На самом деле, Иероним, я надеялся повидаться с твоей сестрой. Она здесь?

Иероним — надо полагать, Бурелом — так раздулся от злости, что был готов лопнуть.

— Не смей даже заикаться о ней, понятно?

Моветон пожал плечами:

— А что ты мне сделаешь?