class="p1">– Это здорово, когда дети так близки с родителями и ценят моменты, проведенные вместе, – мягко ответила Агнесс. – Я всегда хотела себе дочку. Каждое утро делать ей разные прически, покупать самых красивых кукол, а когда подрастет – обсуждать с ней все подряд, как настоящие подруги. Я ни в коем случае не жалею, что родился Хорас. Он замечательный мальчик, хоть и с немного сложным характером, но в душе он очень добрый и заботливый. Но моя мечта родить девочку так и не сбылась.

– Можно узнать почему? Если, вы, конечно, хотите.

– Конечно, это не секрет. – Она взяла в руки какие-то тюбики и маленькую миску. – Беременность была достаточно непростой, я почти всегда находилась под наблюдением врачей. Роды начались раньше, чем предполагалось, и во время них возникли какие-то серьезные осложнения. Я больше не могу иметь детей. Но я все равно благодарна Вселенной за то, что она подарила мне Хораса, потому что его я тоже могла потерять, и уже не один раз. Я всегда стараюсь сделать все, чтобы мой сын чувствовал себя хорошо, потому что после всего, через что Хорасу пришлось пройти, он, как никто другой, заслуживает лучшего.

Я внимательно наблюдала за тем, как она смешивает ингредиенты и готовит какой-то соус. Я не пропускала ни одного сказанного ею слова. Мне было досадно понимать, что хорошие люди лишены того, чего желают и на самом деле заслуживают, а те, кто не сделал ничего стоящего, всю жизнь купаются в шоколаде.

– Никогда не понимала, почему звезды так несправедливы. Почему кому-то они освещают путь, а кто-то должен сам пробираться сквозь непроглядную тьму, преодолевая множество препятствий на пути к свету? – Я посмотрела на Агнесс и встретилась с ее восхищенным взглядом.

– Я поражена. Впервые слышу, чтобы юная девушка так выражала свои мысли… – Она продолжила мешать соус и посматривать на меня. – Честно, не могу ответить на этот вопрос. Сама не раз его себе задавала, но ответа так и не нашла. Но я точно знаю, что тот, кто дойдет до этого света, засветится еще ярче, помогая осветить путь дорогим ему людям. Подумай над этим.

Я кивнула и попыталась запомнить ее слова, чтобы сохранить их в памяти. С каждой минутой я все больше узнавала в этой женщине маму, и мне безумно хотелось поделиться с ней всем, что меня тревожит. Я чувствовала, что она не оттолкнет меня, что поддержит так же, как это всегда делала моя мама. Но я еще успею с ней об этом поговорить. Сейчас мне хотелось узнать, что же она готовит.

– А что вы такое делаете? – спросила я с чрезмерным любопытством в голосе.

– Это, Менсиа, – она кивнула на миску, – соус «Цахтон», самый любимый шашлычный соус отца Хораса. Без него он не представляет себе этого блюда.

– А что вы туда добавили?

– Секрет производства, – с легкой усмешкой сказала мама Хораса. – А если серьезно, то рецепт очень простой: добавляешь мацони, грецкие орехи, петрушку или кинзу, укроп, чеснок, перец чили, перец сушеный, молотый или хлопья. Ну, и соль. Вкус достаточно специфичный, но Александру очень нравится. Он однажды попробовал его в каком-то ресторане на одной из своих деловых встреч, записал мне рецепт, и теперь этот соус мы всегда делаем к шашлыку.

– Мне кажется, у этого соуса не слишком много фанатов, – рассмеялась я. – А что такое мацони?

– Мацони – это кисломолочный напиток из ферментированного молока. Настоящий традиционный элемент армянской и грузинской национальных кухонь, – пояснила Агнесс.

– А Хорас этот соус любит? – Не знаю зачем, но все-таки спросила я.

– Не так, как его отец, но не отказывается от него, – улыбнулась она.

– А что он вообще любит? – Вот и началось то, чего я больше всего боялась. Я перестала думать, и из меня посыпались самые нелепые вопросы. Сейчас она точно решит, что мне нравится ее сын.

– Хорас много чего любит, но больше всего балдеет от сырников. У нас такое вообще нечасто готовят, это больше русское национальное блюдо. Но однажды в детстве он смотрел какую-то кулинарную передачу, и там готовили сырники. Хорас мне потом весь день говорил о том, что я просто обязана их приготовить, чтобы он был таким же крутым, как и тот повар из передачи, который снимал пробу с блюд, – поведала она, доставая из холодильника свежие фрукты.

– Забавно, никогда бы не подумала, что Хорас увлекался кулинарными передачами, – ответила я, наливая себе стакан воды.

– Если на него взглянуть, ты не увидишь многого из того, что он прячет внутри. После одного случая Хорас закрылся и никого близко к себе не подпускал.

– Это тот случай на матче? – осторожно спросила я.

Она взглянула на меня не самым добрым взглядом. Я понимала, что ей точно так же тяжело об этом вспоминать, как и Хорасу. Они прошли через это вместе, а значит – и помнить об этом будут вместе и до конца. Мама никогда не забудет, как тяжело было ее сыну.

– Он рассказал тебе об этом? – После моего вопроса ее голос поменялся, и она стала более хмурой.

– Да, – кивнула я.

– В том числе и после того матча. Тогда был переломный момент в его жизни. Он очень сильно изменился. От прежнего светлого мальчика осталась лишь его злая тень, которая до сих пор преследует его, – сказала она, собирая на поднос все, что мы приготовили. – Это не лучшая тема для разговора, поэтому давай не будем ее обсуждать. Если и говорить о ней, то только Хорасу и с тем, кому он действительно доверяет.

– Да, вы правы, – согласилась я, ругая себя за бестактность.

– Пошли к мужчинам. Думаю, они уже готовы.

Я взяла в руки то, что не смогла унести Агнесс, и мы вышли на задний дворик, где уже вовсю чувствовался запах вкусного жареного мяса.

Хорас

Пока мама и Менсиа хлопотали в доме, мы с отцом направились на задний двор, чтобы пожарить шашлык. Мы давно никуда не выбирались всей семьей, так что, думаю, это будет хороший летний день. Мне до безумия хотелось узнать, о чем мама будет говорить с Менсией. Я не хотел, чтобы Мартышка чувствовала себя неуютно из-за расспросов мамы, потому что эта женщина иногда бывает чересчур болтлива.

– Ты какой-то слишком загруженный, Хорас, – вырвал меня из размышлений отец, – расслабься, парень. Посмотри, какая замечательная природа вокруг.

– Я просто думаю, как бы мама не утомила Менсию своими разговорами, – отозвался