Как долго ждал я, чтобы на горизонте моего долгого пути появился друг. И вот наконец провидение послало мне Офира. Но порой друг, искренний и бесхитростный, кажется мне врагом: он печалит и ранит меня правдивыми словами… А эти Ницан и Эвимелех со своей истиной. Одной ногой в могильном склепе, а как говорят: зрело, с кристально ясным взором, равнодушные к болезням и язвам, готовы стоять на своем до конца. Значит, то во что они верят, – большая сила?.. У них нет моей власти, но они обладают другими талантами – упорством веры, стойкостью духа… Да, вот она – гармония… Власть ума и сердца, власть пророка и царя, власть воды и недр земных – все одинаково важно для творца, все должно быть представлено в земной юдоли».

Поднимаясь на очередной холм, Соломон увидел наконец цель своего путешествия. Там, в долине, раскинули сь невысокие навесы из широких пальмовых листьев. Под этими навесами отдыхали люди, хранились плоды и инструменты. Небольшое озеро, поросшее тростником и болотной травой, как солнце, лучилось множеством тропинок, проделанных теми, кто жаждал порадовать уставшие за работой члены прохладной водой. А дальше, снизу вверх, слева направо, от земли до неба, от края до края – тянулись виноградники. Солнце уже начало садиться, и воздушное марево мягкой пеленой укрывало виднеющиеся вдали горы. Сторожевая башня виноградаря и постройки, со временем сами собой возникшие возле нее, напоминали небольшую крепость посреди зеленого полосатого ковра, украшенного затейливым орнаментом: словно шипы роз вздымались к нему палки одинаковой длины, на которых висели гирлянды виноградных листьев и гроздья сочных плодов. Сколько рук трудилось над созданием этой величественной картины, угодной богу! Сколько вкусного и лечебного вина и сока даст этот виноград! И все это создано человеком.

А вон там, где темная линия разграничивает плоскогорье и возвышенность, растет другой виноград – дикий. Он по-своему красив и замечателен. Его ягоды кислые и вязкие на вкус – как губы девочки, еще не научившейся любить и отдавать свою нежность и чувственность.

Соломон спустился в долину и направился в дом виноградаря – попросить у обитателей убежища ночлег и – за установленную хозяином плату – ужин. Оставаться одному на ночь было опасно, ибо дикие звери и птицы, ядовитые змеи также могли облюбовать эту пышную долину для ночлега или охоты.

Вот уже несколько дней, как Суламифь не видела Эвимелеха и не получала от него никакой весточки. Она была до крайности взволнована той новостью, что сообщила ей на днях Нейхеми: якобы Эвимелех погубил Неарама и Нехама, сыновей Ноаха, жестоко расправившись с ними. Она знала, в каком отчаянии находился ее возлюбленный, когда в последний раз приходил к ней. Знала, как беспокоил его приготовляемый братьями брак Суламифь и Неарама. Смущало ее и то, что на теле его была рана. Кто знает, может быть, он получил ее, когда совершал страшное преступление? Да, нет же, мысленно осекалась Суламифь: как Эвимелех мог поднять руку на человека? Добрый, нежный, искренний Эвимелех, любивший жизнь и все, что бы его ни окружало, никогда не теряющий надежду на чудо? Нет, он не мог этого сделать! Человек, настолько ценящий жизнь, никогда не отнимет ее у другого. Да и ненависти не было в его сердце – только печаль, навеянная столь досадно складывающимися обстоятельствами. Всегда можно найти выход, говорил он, и остаться честным и чистым. В конце концов они могли покинуть Иерусалим и поселиться в каком-нибудь отдаленном поселке и жить там в труде и согласии среди незнакомых людей.

Суламифь не знала, как ей быть. К кому идти, чтобы рассказать о том, что ее возлюбленный не может быть убийцей? Кто будет говорить с ней о деле, уже, по-видимому, решенном? Братья? Hoax? Нет, в лучшем случае они выслушают ее, но не поверят.

Все утро она ждала Нейхеми, которая должна была навестить ее, как обычно, и рассказать последние новости из дома. Когда же Нейхеми пришла, то, словно нарочно, не сразу повела речь об Эвимелехе, а начала издалека, хотя прекрасно видела, как запали темные глаза Суламифь, как осунулось ее лицо, как волнуется она и ждет вестей. Нейхеми поведала о том, сколько фруктов пропало вследствие неправильного хранения, о том, как поссорилась с соседкой из-за мертвой птицы, которую та, кажется, специально подкинула в дом Эйната и Нейхеми, да еще в такое место, что ее не сразу обнаружили и какое-то время она жутко смердила на весь двор. Когда Суламифь уже была готова лишиться чувств, Нейхеми завела разговор о преступниках, которых карает праведный суд мудрого и милосердного к добрым людям Соломона. Во всех подробностях расписала она, как обвиняемых и признанных в коварных поступках лжецов и злодеев опаивают вином с сиропом мандрагоры, которая притупляет страх и боль, а потом закидывают камнями. Того же, кто под действием злых чар окажется чересчур выносливым и живучим, – сбрасывают с высокой скалы. Там он и испускает свой последний смрадный вздох.

– Прошу тебя, Нейхеми, расскажи мне о том, что слышно об Эвимелехе? Почему его обвиняют в убийстве сыновей Ноаха?

– Ах да, Эвимелех, – хитрая женщина сделала вид, что только сейчас вспомнила о своем родственнике. – Во-первых, по словам Ноаха и Нирита, твой драгоценный возлюбленный был в гончарной лавке накануне убийства. Он прислушивался к тому, о чем говорил Ноах со своим покупателем. Тот призывал гончара пойти на Суд Соломона, чтобы наш высокочтимый государь помог ему советом. Для виду Эвимелех приобрел у Ноаха какую-то безделушку – для какой-то своей возлюбленной, заверил он. И представь себе, Суламифь, он явился во дворец Соломона в тот же самый день, что и Ноах. Он знал о том, как ссорятся братья, какие разногласия разделяют их. И, уж конечно, знал о том, что Неарам скоро будет твоим мужем. Как видишь, все идет к тому, что он очень даже подходит на роль убийцы.

– Не понимаю, почему ты так решила, Нейхеми? Все, что ты рассказала мне – лишь череда случайных событий, и я…

– Да вот почему, – резко перебила Нейхеми свою приятельницу, – глиняную игрушку, ту, что Эвимелех купил у Ноаха, нашли рядом с телами умерших братьев. Кто как не Эвимелех побывал там и случайно выронил предмет, который указывает как раз на него? У кого еще были такие явные причины расправиться с Неарамом и Нехамом? Бедный безродный сирота, полюбивший свою сестру, не рассчитывающий на помощь братьев и не нашедший поддержки у Соломона. Вот и возненавидел весь мир. Кстати, поговаривают, что его видели накануне убийства, как он шатался по городу, будто пьяный. Так чего же тут думать?

– Твои слова сообщают о несчастном человеке – только и всего, Нейхеми. Я думаю, ты заблуждаешься, обвиняя Эвимелеха в том, что он не совершал. Если бы я только могла встретиться с ним и поговорить…

– Об этом даже и не думай, Суламифь. Вот уже несколько дней кряду он находится там, где ему и место, – в тюрьме. Да и подумай сама: что, если он признается тебе в убийстве? Как будешь ты потом жить? Или вдруг, одурманенный зельем, он и не помнит содеянного, тогда горе вам обоим. Мой тебе совет, Суламифь: проси помощи у братьев. Пусть они найдут тебе нового жениха, и все быстро забудется. Иначе позор покроет твое имя, и ты останешься на всю жизнь несчастной и одинокой…