Плановое заседание исполнительного комитета Bache в феврале 1980 г. имело очень плотную повестку. Продажи все еще оставляли желать лучшего, и поэтому важным ее пунктом было обсуждение всевозможных стратегий по повышению эффективности работы сотрудников продаж. Другим пунктом повестки числился запрашиваемый Банкером Хантом заем в 186 млн долл. А поскольку решить этот вопрос было куда проще, чем рассуждать о стратегиях, резолюция по нему было принята очень быстро. Разногласий между членами комитета по этому вопросу не наблюдалось, и на одобрение займа Хантам ушло всего лишь нескольких минут. Спустя годы присутствовавшие на том заседании искренне недоумевали, как они с такой легкостью приняли решение, едва не уничтожившее Bache.

У Хантов возникла острая нужда в средствах, так как их стратегия закупок серебра по фьючерсным контрактам начала давать сбои. В течение многих месяцев они привлекали новые займы, используя в качестве их обеспечения свои запасы серебра. Это в свою очередь толкало вверх цены на серебро, повышая ценность инвестиций братьев, что позволяло получать новые займы на покупку новых фьючерсных контрактов, и далее — по кругу. Непрерывность цикла обеспечивалась либо за счет постоянно растущего рынка, либо за счет увеличения братьями запасов серебра. Но практически все свободные средства уже были вложены в контракты, и Хантам нужны были заемные деньги, чтобы цикл не останавливался. В противном случае рынок мог упасть, потянув за собой гарантии обеспечения их займов, и тогда брокеры потребовали бы дополнительного обеспечения по контрактам.

В начале января 1980 г. Bache превратилась для братьев Хантов в излюбленное место финансового шопинга, в своеобразный финансовый супермаркет, где не сходя с места можно проводить любые операции. Через Bache Ханты проворачивали свои спекуляции с серебром и у нее же занимали сотни миллионов на покрытие своих растущих долгов. Им трудно было отказать — к тому моменту Ханты возглавляли список VIP-клиентов Bache. В те трудные времена их заказы способствовали повышению дохода фирмы и формировали многомиллиардный капитал для международных финансовых операций, в которых участвовали связанные с Хантами богатейшие арабские семейства с огромными запасами нефти. Но еще важнее было то, что братья Ханты располагали внушительной долей акций Bache. По состоянию на 16 января они контролировали 5 % акционерного капитала. Согласно законодательству о ценных бумагах, когда на руках у акционера 5 %-ный пакет акций, он обязан представлять в SEC Форму 13-D, где должен быть указан точный размер доли. Однако Ханты не потрудились сделать это. К 18 марта они владели уже 6,5 % акций Bache. И не единой душе за пределами фирмы, исключая самих братьев, об этом не было известно.

К концу февраля общий объем предоставленных Хантам займов достиг 233 млн долл. В свою очередь, Bache добывала для братьев деньги, беря кредиты у банковского консорциума, куда входили First National Bank of Chicago, Irving Trust и Bankers Trust. Для Bache это был громадный риск: если спекуляции на рынке серебра потерпят крах и братья Хант станут неплатежеспособными, на шее Bache камнем повиснет четвертьмиллиардный долг, почти что равный ее суммарному капиталу.

Но даже при том, что Bache очертя голову ввязалась в опасную авантюру, помогая Хантам, их спекуляциям на рынке серебра грозил крах. 18 января цены на серебро достигли исторического максимума в 50,35 долл. за тройскую унцию, взлетев за последние 12 месяцев с 6,5 долл. более чем на 800 %. Такой рост вызвал подозрения у руководства Comex, подразделения Нью-Йоркской товарной биржи и основной площадки для торговли серебром. Многие месяцы там с беспокойством наблюдали за вакханалией Хантов, полагая, что они создали спекулятивный пузырь. Когда он лопнет, это застигнет врасплох банки и биржевые фирмы, предоставившие займы на покупку серебра, а некоторым и вовсе грозит банкротство. Было решено, что пора укротить шустрых Хантов.

На следующий день торгов, 21 января, биржа объявила, что будут приниматься только заявки на закрытие «длинных» позиций. К следующему дню серебро упало в цене на 10 долл., и это за одну торговую сессию! Брокерские конторы немедленно потребовали от Хантов дополнительного обеспечения на миллионы долларов. Братья оказались в ситуации острой нехватки средств. Естественно, они обратились к Bache, и фирма согласилась выдать им еще один заем.

В марте того года спекуляции Хантов с серебром окончательно лопнули. За первые две недели марта цены рухнули более чем на 14 долл. — до 21 долл. за тройскую унцию. Серебряный запас Хантов потерял в стоимости 2 млрд долл.; рынок обратил в прах их обеспечение. Требования допобеспечения уже поступали не потоками, а целой лавиной. 19 марта панический звонок Вирджила Шеррилла из Нью-Йорка застал Джейкобса в поездке по Австрии. Братья Хант только что выполнили последнее требование по дополнительному обеспечению контрактов, сообщил Шеррилл, но только вместо денег от них поступили слитки серебра. Это было все равно что заплатить минимум по огромной задолженности по кредитной карте, передав в качестве платы купленные по ней в прошлом месяце мужские сорочки. В общем, дела у Хантов были плохи. Джейкобс немедленно прервал свое путешествие и первым же рейсом вылетел в Нью-Йорк.

После бесплодных попыток собрать деньги 25 марта Банкер Хант сдался. Братьям не из чего было покрывать требования по дополнительному обеспечению. Через помощника он отправил своему брату Ламару крайне лаконичное сообщение для передачи Герберту. Там было всего два слова: «Прикрывай лавочку».

В середине того дня Джейкобс вызвал по телефону Герберта Ханта, чтобы озвучить требование не позже следующего утра внести на имя Bache 135 млн долл. в качестве дополнительного обеспечения по последнему выставленному фирмой требованию.

«Мы не можем сделать этого», — невозмутимо ответил Герберт.

У самого богатого семейства Америки и самого важного в истории Bache клиента кончились деньги. Едва пришедшие в себя от такого потрясения, менеджеры Bache решили ликвидировать клиентский счет Хантов. На следующий день они продали серебра на 100 млн долл. Однако Ханты задолжали фирме еще 36 млн. Искусственная подпорка в виде умышленно занижавшегося предложения, при помощи которой братья держали спекулятивные цены на рынке серебра, исчезла. Впереди отчетливо замаячил финансовый крах.

Джейкобс обрывал телефон, умоляя людей в Вашингтоне и Нью-Йорке прекратить торги на рынке серебра. Теперь, когда распространилась весть о дефолте Хантов, утверждал он, цены начнут падать все ниже, что нанесет непоправимый ущерб Bache. Потом они с Шерриллом понеслись в деловую часть Манхэттена и долго сидели под закрытыми дверями зала заседаний Comex, пока там проходило экстренное совещание. Но и это оказалось лишь пустой тратой времени — биржевые и федеральные регуляторы наотрез отказались закрыть рынок из опасения, что это на годы подорвет доверие к нему.

На следующее утро к отчаянным попыткам Bache лоббировать свои интересы подключились Ханты. В восемь утра Герберт Хант лично позвонил в Комиссию по срочной фьючерсной торговле сырьевыми товарами (CFTC), федеральное ведомство по вопросам регулирования биржевых операций. Он добивался, чтобы инвесторов принудили закрыть «длинные» срочные позиции по цене закрытия рынка предыдущего дня. Но если рынок все же откроется, предупредил он, последствия будут самые плачевные.