Ну точно. Я угадала.

— Танечка, ты себе не представляешь, как я тяжело переживаю утрату Лилианы, — меланхолично глядя вдаль, проговорил Арарат. — Если бы не ты, не знаю, как бы я справился с этим…

Ага, очень просто справился бы. Вернее, уже справился, вчера вечером. Не думаю, что вчерашняя барышня, бросившая трубку, читала тебе стишки Агнии Барто. Я представила себе эту картинку так живо, что чуть не рассмеялась вслух. Полуобнаженная, фигуристая девица с бантиком в волосах сидит на коленках у голого Кочеряна и читает стишок: «Я люблю свою лошадку, причешу ей шерстку гладко…» Крутое порно!

— …Мне кажется, что я встретил свою новую любовь…

Стоп, пока еще ничего не произнесено вслух, надо его остановить. Я незаметно взглянула на часы. Уже без пяти одиннадцать, сейчас раздастся сигнал пейджера. Если только Аня не забудет выполнить мою просьбу.

— Арарат, не нужно ничего говорить. Так хорошо… давай послушаем тишину…

Мои слова были восприняты совершенно иначе — как сигнал к действию. Арарат взял у меня из рук бокал, наклонился и поцеловал в губы.

Слава богу, в эту самую минуту запиликал пейджер. Спасибо, Анечка, с меня шоколадка. Я мягко отстранила Арарата и взглянула на надпись.

— Извини, очень важное сообщение. Мне необходимо срочно позвонить.

Арарату едва удалось скрыть разочарование. Сорвалось, очарование разрушено. Придется начинать гипнотизирование по новой. Он еще не представляет себе, что будет дальше…

Я вернулась в комнату, к телефону. Теперь бы еще выпроводить Арарата из номера минут на десять. И тут в голову мне пришла гениальная идея. Я заперлась в ванной, открыла воду и набрала по сотовому номер своей конспиративной квартиры. Раз, второй, третий. «Никита, возьми трубку. Сейчас же возьми трубку», — молила я. Наконец-то.

Я шепотом, быстро объяснила ситуацию:

— Сейчас позвонишь в гостиницу и попросишь, чтоб тебя соединили с номером 956. Это номер Кочеряна. Скажешь, что ждешь его на улице, перед входом в гостиницу, в сквере.

— Я? Ни за что! Я на улицу не выйду. Ты меня должна охранять, а сама…

Я разозлилась. Должна! Ни фига я тебе не должна. Ты мне, кстати, еще даже не заплатил. Это ты мне, дружок, должен.

— Не устраивай истерик, никуда идти не нужно. Нужно только позвонить и сказать, что ты хочешь ему кое-что рассказать о смерти Лилианы.

— Но ведь мне нечего рассказывать?

— Нет, ты на самом деле дурак или только прикидываешься? Тебе нужно передать мои слова. Понял? Позвонишь через пять минут, не позже.

В дверь постучал Арарат:

— Танюша, с тобой все в порядке?

— Да, милый, иду. У меня просто немножко голова закружилась. Кажется, я выпила лишнего.

Я отключила мобильник, спрятала его в сумочку, закрыла воду и вышла из ванной. Арарат сидел в гостиной за сервированным столиком. Пока я звонила, он сделал заказ в номер. Я заглянула в приоткрытую дверь спальни. Ага, постель уже разобрана, свечи, бутылка шампанского… И мужик сидит в ожидании чуда. Ну, ты увидишь чудо, я тебе обещаю. Я прошла слегка покачиваясь, изображая приличную степень опьянения.

— Что-нибудь серьезное, по нашему делу? — спросил Кочерян.

— Н-не-е-ет, это личное, — медленно растягивая слова, ответила я, — у меня просто хомячок рожает. Точнее, хомячиха или хомячка… Не знаю, как правильно…

Господи, что это я несу? Бред какой-то. Мне нужно было потянуть время, вот и ляпнула первое, что пришло в голову, — так я отвечала в школьном детстве на вопрос учителя типа: «Иванова, почему ты опоздала на контрольную?»

Арарат удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Видно, в моем лице было что-то такое, что остановило его. Потом все же решился уточнить:

— Что, сама звонила?

— Кто?

— Ну эта хомячиха или хомячка.

— А… Нет, соседка. Она у меня это, собачий доктор, ну… — я делала вид, что с трудом вспоминаю нужное слово, — ветеринар. Вот и наблюдает. — Я глупо захихикала: — Как это хомячиха может позвонить, ты, наверное, пьяный?

Я схватила бутылку со стола и, чтобы сменить тему, сказала:

— Вот, давай выпьем за всех хомячков и хомячих, то есть за домашних любимцев. А у тебя есть домашние любимцы?

Арарат не ожидал такого вопроса.

— Таня, а может быть, не будем больше пить? Пока…

Бедняжка, он, наверное, подумал, что я упилась и потому несу чушь. Ладно, это мне на руку, можно будет потом мой побег объяснить невменяемостью.

Зазвонил телефон.

— Теперь, наверное, твой хомячок нуждается в заботе, — пьяно хихикнув, сказала я.

Арарат поднял трубку. Звонил Никита. Арарат молча слушал. В этот момент я не могла видеть его лица, однако заметила, как напряглась его спина, как вздулась жилка на шее.

— Сейчас спущусь, — бросил Кочерян в трубку и обернулся ко мне: — Танюша, дорогая, я тебя оставлю ненадолго. Мне срочно нужно поговорить с Нефедовым по очень важному вопросу.

Ага, с Нефедовым. Ладно, говори что угодно. Главное — освободи помещение.

— Иди, иди, я тут полежу, подремлю немножко. Кажется, ты меня напоил, — ответила я, поудобнее устраиваясь в кресле.

Минут десять у меня есть, даже больше. До скверика возле гостиницы пять минут ходу да пять минут обратно. Ну и минут пять-десять Кочерян будет ждать Никиту, пока не сообразит, что тот не придет.

Как только дверь захлопнулась, я вскочила с кресла. Так, на столе ничего нет, в ящиках стола — тоже. Пиджак, висящий на стуле, — ничего. Неужели все зря? Куда же можно здесь спрятать улики? Или вообще что-то важное? В номере убирают горничные, они всюду суют свой нос. Сейфа здесь нет. Прятать под матрас — несолидно. В бачке унитаза? Смешно! На балконе стоит кадка с пальмой… Нет, это уже из какого-то шпионского триллера. Арарату нечего закапывать в землю.

Остается шкаф. Я раздвинула створки огромного шкафа-купе. Чемоданы! Точно. Три кожаных фирменных чемодана с кодовым замочком. Чем не походный сейф? Придется взламывать, благо опыт в таких делах у меня есть. Первый чемодан оказался пустым. Вернее — с вещами, не представляющими интереса для дела. Хм, а Араратик-то наш эстет. Бельишко крутой фирмы, прямо из «городу Парижу». В таком и по улицам гулять можно. Вот что обожаю в мужчинах, так это хорошее нижнее белье. А то некоторые: костюмчик от Армани, а трусы — «Москвошвея» или фабрика «Большевичка» типа «прощай, молодость». Бельишко некогда рассматривать, надо улики искать. В следующем чемодане оказались рубашки, брюки и всякая мелочь. С каждой минутой надежда моя становилась все слабее и слабее. Остается последний чемодан.

Я уже не верила в удачу. В чемодане было полным-полно всякой всячины. И все же счастье есть. На самом дне я увидела знакомый плотный конверт. У меня аж руки задрожали от возбуждения. Я открыла конверт и достала фотографии. Точно — они. Они, родимые. Все он знал! Из конверта выпал листок с какими-то цифрами. Ага, счет за работу. Вот дата съемок, цена, имя фотографа. Это я запомнила. Так, на всякий случай. Ну все, времени остается только на то, чтобы положить содержимое обратно в чемодан.