Толстый железный люк закрылся за ними. Маленькая группа стояла молча, пока фонтанный лифт стремительно опускался все ниже в темноте. Вильям подумал: интересно, насколько глубоко они спустятся? И посмотрел на остальных. Тишина была невыносимой. И решил ее нарушить.

– Что с Искией? – Вильям посмотрел на Гофмана.

– А что с ней? – Гофман ответил вопросом на вопрос.

– Она в опасности?

– Она наверняка вместе с остальными.

Гофман, очевидно, не очень хотел сейчас разговаривать об Искии.

Лифт дернулся, остановился, и стена перед ними отодвинулась.

– Идем! – сказал Гофман, и Лайка прыгнула следом за ним.

Слаппертон пропустил Вильяма вперед. И вскоре они уже быстро шли вперед по длинному коридору без окон и дверей. У Вильяма стучало в ушах. Он попытался сглотнуть, но это не помогло.

Вскоре они остановились перед массивной дверью, похожей на дверь в бомбоубежище. Слаппертон поднес большой палец к сенсору на стене, и дверь открылась.

– Добро пожаловать, профессор Слаппертон, – произнес голос, показавшийся Вильяму знакомым.

– Спасибо, Малин, – ответил Слаппертон и продолжил идти.

– Добро пожаловать в Ультратайный отдел Института, – прошептал Слаппертон. – Сюда.

Вильям огляделся.

Они были окружены машинами на любой вкус. На некоторых висели небольшие плакаты. «Антигенератор», «Сжиматель», «Цейтнот-машина», «Призыватель антиматерии». Вильям прошел за Слаппертоном мимо ржавой бочки на которой было написано «Турбина прошлого» и остановился.

Перед ними появилась новая дверь с надписью: «К вакуумному поезду».

Слаппертон поднял большой палец и приложил к сенсору на стене. Никакой реакции.

– Неспроста это, – произнес он с растущей паникой в голосе.

– Что-то не так? – спросил Гофман.

Слаппертон попробовал другой большой палец. По-прежнему никакой реакции.

– Не работает, – сказал он. – Наверное, кто-то…

И вдруг погас свет. Они стояли в кромешной тьме. Где-то наверху загромыхало.

– Оно внутри, – прошептал Слаппертон. – Сюда, – продолжил он и направил маленький карманный фонарик в темноту.

Профессор рванул красную пожарную дверь. Вильям и другие следовали прямо за ним. Слаппертон посветил вниз, и там обнаружилась узкая лестница. Грохот снова сотряс лестницу. Длинноногий Гофман перепрыгивал по три ступеньки разом. Вильям с трудом успевал за ним.

Когда они спустились вниз, наверху раздался взрыв. Вильям поднял голову и увидел пламя и клубы дыма.

– Скорее! – крикнул Слаппертон и указал на стоящий перед ними вагон поезда.

Вильям огляделся: они стояли на перроне подземной железной дороги.

– Внутрь! – заорал Слаппертон.

Внутри поезд был похож на обычный, с двумя рядами кресел с каждой стороны. Но кресла были, скорее, как те, что установлены в гоночных машинах. С глубокими подголовниками и двойными ремнями безопасности.

– Пристегнитесь как следует! – Слаппертон занял место в самом первом кресле.

В стенку поезда что-то ударило.

– Он прямо снаружи! – закричал Гофман.

Слаппертон одновременно нажал на две красные кнопки и откинулся назад.

– Надеюсь, что сработает, – сказал он и закрыл глаза. – Держитесь крепче, и голову прижмите к подголовникам.

Новый удар по стенке поезда, прямо рядом с Вильямом. Потом послышался мерный гул и высокий звук, их вжало в сиденья. Ускорение было таким, что Вильям не мог пошевелиться.

Через некоторое время давление уменьшилось, и все снова стало нормально. Вильям выпрямился и огляделся.

– Мы перемещаемся? – спросил он.

– Еще как, – ответил Слаппертон. Уже достигли скорости 500 км/ч. Крейсерская скорость будет чуть больше тысячи километров в час.

Слаппертон ослабил ремни безопасности и вытянул ноги. Лайка сделала пару кругов и улеглась возле ног Гофмана. Большая собака закрыла глаза и замурлыкала как кошка. Вильям бросил взгляд на водителей, сидевших подальше. Они ему не нравились.

– Что это на нас напало? – Вильям повернулся к Слаппертону.

– Нечто вроде машины.

– Такая же, как та, что напала на нас дома, в Норвегии?

– Вероятно.

– Это робот?

– Да. Думаю, его можно так называть. Ультрапродвинутый. Когда обнаруживаешь его, обычно уже слишком поздно.

– Это… робот Абрахама Талли?

Слаппертон и Гофман переглянулись.

– Мы думаем, да, – сказал Слаппертон.

– Куда мы едем? – снова спросил Вильям. Он решил, что ему пора узнать, что происходит.

– В Лондон, – сказал Слаппертон. – В самое надежное место, какое сейчас только есть. В Центр неверной информации. Его возглавляет Бленда Зполуслова. Еще одна из основателей Института.

– Я думал, что Институт основал мой дедушка…

– Мы сделали это вчетвером – твой дедушка, Бленда, Фриц… и я.

Слаппертон наклонился вперед, уперся локтями в колени и серьезно посмотрел на Вильяма.

– Думаю, пора тебе рассказать, что происходит, – сказал он наконец.

Вильям с нетерпением кивнул. Он был с этим совершенно согласен.

– Помнишь, что я показывал тебе в подвале под Институтом?

– Да… – Вильям ответил не сразу. Ему не нравилась мысль, что дедушка что-то украл.

– И про похищенный луридиум ты тоже помнишь? – продолжил Слаппертон.

– Да, я все это помню, – сказал Вильям, начиная волноваться.

– Как я уже говорил, луридиум – разумный металл. Мы не знаем, кто его создал и зачем, но он очень древний. Он может думать сам, но, чтобы существовать, ему необходима связь с живым организмом. Иначе он впадает в очень продолжительную спячку – до тех пор, пока его кто-нибудь не найдет. Я ведь говорил, что Абрахам Талли был первым, кто в наши дни нашел луридиум?

Вильям кивнул.

– Когда он нашел луридиум, тот проник в его тело, и Абрахам впал в кому. Его отвезли в больницу, но через несколько дней он пропал. Ты наверняка помнишь, что случилось с остальными рабочими в том туннеле?

– Да, – сказал Вильям, теряя терпение. Они уже обсуждали это раньше, а сейчас он хотел знать, что случилось с дедушкой.

– Место, где погибли рабочие, осмотрели и нашли огромную железную дверь, и вся она была покрыта надписями, выгравированными на ней. Строительные работы были остановлены, и надписи очень долго пытались расшифровать. Но смогли разобрать только слова «зал» и «технология».