Вильям попытался снова. На этот раз сильнее. По-прежнему ничего.

– Наверное, есть и другие способы выяснить, где Архив, – сказала Иския. – Давай отнесем его обратно и попробуем что-нибудь еще.

– Наверное, ты права. Он, похоже, сломан. – Вильям собирался встать, как вдруг Иския воскликнула.

– Смотри… свет!

Она показала на линзы.

Проектор снова зажужжал. И рванул вверх так быстро, что Вильям растерялся, не успел разжать руки и полетел вместе с ним. Проект остановился высоко в воздухе, и Вильям висел, держась за него. Он смотрел на оставшуюся далеко внизу Искию, которая металась из стороны в сторону.

– Отпускай его! – кричала она. – Прыгай в фонтан! Он наверняка достаточно глубокий.

Вильям помотал головой и закрыл глаза.

– Он пытается тебя стряхнуть!

Вильям изо всех сил вцепился в проектор. Внезапно проектор спикировал вниз. Вильям открыл глаза, когда они врезались в большой розовый куст. Острые ветки и шипы искололи его. Потом проектор развернулся и снова взмыл в воздух. Он летел все дальше мимо клеток и остановился перед растением, которое Вильям сразу узнал. Это было то самое вьющееся растение, которое в прошлый раз слопало большую птицу. Зеленые руки-щупальца тянулись к нему, словно щупальца огромного осьминога. Вильям потряс проектор.

– Уноси нас отсюда! Он нас обоих сожрет!

Но проектор не шевельнулся. Вильям снова посмотрел вниз. Одно из щупалец было прямо под ним и тянулось к ноге Вильяма. Внутри проектора что-то щелкнуло, свет в линзах пропал, и они начали падать.

– Нет! Только не сейчас! – закричал Вильям.

Он посмотрел вниз и увидел, что Иския остановилась прямо возле клетки. Она смотрела на него глазами полными ужаса.

– Сделай что-нибудь! – крикнул Вильям

– Что? – крикнула она в ответ, панически озираясь вокруг.

– У него есть кнопка или еще что-нибудь? Ты сказала, что у всех машин есть кнопка!

Щупальце схватило его за лодыжку и потянуло.

– Оно меня сейчас сожрет! – заорал Вильям.

Зеленое щупальце тянуло его все ниже, другое обхватило за бедра. Проектор зажужжал и начал подниматься вверх, но еще одно щупальце схватило и его. Вскоре Вильям с проектором были опутаны множеством зеленых щупалец, которые царапали и хлестали их.

Вильям перестал бороться. Он посмотрел вниз, на темное отверстие на земле. Вспомнил, как растение пережевало и выплюнуло птицу. Через несколько секунд с ним произойдет то же самое.

Вдруг он вспомнил об орбе и вытащил его из кармана.

– Можешь мне помочь? – прошептал он.

В то же мгновение одно из щупалец выбило орб у него из рук.

– Нет! – закричал Вильям, когда орб упал в темную пасть под ними.

Вдруг все стихло. Щупальца перестали шевелиться. Вильям висел и ждал. Пот катился по его лицу, сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот пробьет дыру в грудной клетке.

– Что случилось? – раздался голос Искии откуда-то из-за щупалец.

Растение начало кашлять и давиться, выплюнуло орб из темной пасти. Тот на секунду завис перед Вильямом, а потом разогнался и врезался в мощное щупальце, обвившее грудь Вильяма. Орб отлетел и снова атаковал. Вильям почувствовал, как хватка растения слабеет. Он вдохнул, наполняя легкие свежим воздухом. Орб продолжал избивать щупальца, пока Вильям не приземлился на землю рядом с пастью. Проектор упал рядом.

Вильям и Иския снова сидели на скамейке. Вильям вышел из передряги невредимым, отделавшись парой царапин на лбу и порванным пиджаком.

– Это последний раз, когда я сюда пришел!

Иския улыбнулась и пихнула его в бок.

– Но ты же победил! Одержал победу над одним из самых опасных растений, что здесь держат.

– Это не важно. Боюсь, что лимит везения здесь я уже исчерпал.

– Думаю, теперь ты ему нравишься, – сказала Иския и посмотрела на проектор, паривший возле Вильяма. Он терся о его плечо и мурлыкал как кот.

– Видимо, его надо было просто укротить…

– Наверное, – сказала Иския.

– Нам нужна карта Института, – сказал Вильям и посмотрел на проектор.

Проектор отлетел назад и завис в воздухе, будто размышляя над тем, что сказал Вильям. Внезапно перед ними появилась голограмма Млечного пути.

– Нет. Не Млечный Путь. Институт.

Голограмма Млечного Пути исчезла. Вместо нее появилась карта Лондона.

Иския подалась вперед.

– Институт! – сказала она громко и четко.

Новое изображение появилось в воздухе перед ними. Архитектурный чертеж.

– Бинго! – воскликнула Иския.

Они разглядывали появившийся перед ними рисунок.

– Только посмотри на все эти помещения! – воскликнула Иския. – Институт гораздо больше, чем я думала.

Она указала на самый верх карты. Там было написано: «Институт исследований постчеловека. Создан в 1967 году».

– Вот главное здание.

– А тут офис Гофмана.

– А это что такое? – спросил Вильям, указывая на большое неподписанное пространство.

– Тут ничего не написано.

– Так, может быть, это и есть Архив?

– Тогда можно забыть о нашей затее, – сказала она разочарованно. – Никто не может попасть в офис Гофмана без разрешения.

Некоторое время они сидели.

– Сделаем это сегодня вечером, – вдруг сказал Вильям и уверенно посмотрел на Искию.

– Ты с ума сошел?

– Я думал, ты хочешь знать, что в твоей папке…

– Хочу.

– А мне нужно узнать все о дедушке. Я думаю, что они знают о нем больше, чем говорят мне.

– О дедушке?

Вильям не ответил. Сидел и смотрел на нее.

– Ты знаешь, что такое луридиум? – спросил он наконец.

– Луридиум? – переспросила она.

– Да. Ты о нем слышала?

Иския покачала головой.

– Никогда. Что за странное название? Что это?

– Вечером расскажу больше, – сказал он и встал. – Встретимся у столовой в десять.

Иския не шелохнулась. Очевидно, мысль о том, чтобы вломиться в кабинет Гофмана, ее пугала.

Но Вильям знал, что уже не сможет остановиться. Не сейчас, когда выяснилось, что существует целый Архив с секретной информацией.

Времени было двенадцать минут одиннадцатого. Вильям крался по лестнице на первый этаж так быстро, как только мог. Он опаздывал, потому что дверь вдруг заартачилась – говорила, что слишком поздно и что бродить вечером по Институту небезопасно. Никогда не знаешь, на что можешь наткнуться. Вильяму пришлось использовать весь свой талант убеждения, чтобы дверь его все-таки выпустила. И он очень надеялся, что Иския не передумала.