это ты. И всё, что я делаю, я делаю из-за тебя, а не из-за него. Хочу, чтобы ты всегда об этом помнила.

Он наклоняется к моему лицу, очень близко, и моё сердце подскакивает к самому горлу, раздражая гортань бешеной пульсацией, потому что в какой-то момент мне начинает казаться, что сейчас он меня поцелует. Но вместо этого мужчина заводит руку за мою спину и отпирает замок на двери, после чего отворачивается и поднимает с пола свои брюки.

— Иди одевайся, Лера. Нам нужно съездить на завод, подписать бумаги на вступление в права собственности. Мой юрист тоже подъедет.

Больше Чернов на меня не смотрит. Словно потеряв к моей персоне всякий интерес, продолжает одеваться и мне ничего не остаётся, кроме как выйти из комнаты.

Странно, ещё несколько минут назад я мечтала, чтобы он меня выпустил, а сейчас, выйдя в коридор, ощущаю внутри какую-то болезненную пустоту. Мне неприятна резкая необъяснимая холодность мужчины. Я не понимаю, чем она вызвана.

«Ты — это ты. И всё, что я делаю, я делаю из-за тебя, а не из-за него.»

Что означала эта фраза? Мне показалось, что она была сказана с некоторой агрессией, но я не понимаю к кому она была обращена. Наврятли к погибшему другу.

Тогда ко мне? Я сделала что-то не так?

Конечно, сделала! Ты всё делаешь не так, Лера. Начиная от вчерашней вечерней истерики и заканчивая сегодняшним утренним психозом с глупыми вопросами. Что я от него хочу? Зачем вообще спрашивать, любит ли он меня как дочь и как ко мне относится?

Я даже сама себе не могу ответить, что хочу от него услышать. Не удивительно, что Костю уже начала порядком раздражать моя навязчивость.

После последних событий я чувствую себя раздавленной. Даже предстоящая поездка на папин завод не поднимает настроения. Хотя в действительности я очень хотела там побывать. С тех самых пор, как Осипов упомянул о том, чем занимался отец, постоянно об этом думала.

А сейчас, когда мне, наконец, предоставилась такая возможность, единственное чего мне хочется, это запереться в комнате, залезть под одеяло и провести так весь день.

И самое паршивое, что я понимаю, что так сильно на моё состояние повлияла холодность Кости. Меня пугает то, с какой скоростью я привязываюсь к этому мужчине, становлюсь зависимой от его настроения, от тона, которым он со мной разговаривает.

Я как в каком-то дурмане нахожусь. Наверно, потому что в данный момент рядом со мной больше никого нет. Костя был прав в одном, мне нужно как можно быстрее социализироваться, вернуться к прежней жизни, к старому кругу общения. А ведь я даже не знаю, кто были эти люди.

Боже, да меня всё это время вообще не заботил этот вопрос. Все мысли с того самого момента, как я пришла в себя, крутились только вокруг Чернова. Должно быть, я просто сошла сума. Рядом с этим мужчиной мне действительно кажется, что с моим мозгом творится что-то странное, я как будто сама себе не принадлежу.

От этих мыслей внутри вскипает ядовитое чувство раздражения. На себя, на него, на всё происходящее. Оно жжёт грудную клетку, растёт и очень быстро завладевает всем телом.

С какой-то стороны мне это даже на руку сейчас, потому что злость наконец помогает поставить мозги на место. Зайдя в комнату, захлопываю дверь и, скинув одеяло на пол, иду к шкафу, чтобы переодеться к предстоящей поездке.

Острое чувство решительности горит во всём теле, колит кожу, придаёт бодрости, отрезвляет. Сейчас я как будто вижу себя со стороны и, честно говоря, картина кажется мне жалкой.

Все это время я только и делаю, что без конца ною о своей несчастной судьбе, жалею себя. А ведь отсутствие памяти не делает меня инвалидом. Даже если я так никогда и не вспомню прошлого, я — это всё ещё я. Этого никто у меня не отнимет.

И, кажется, пришло время возвращаться.

Глава 13

Сегодня особенно холодная погода. Под стать моему настроению. Дождь льёт с самого утра непрекращающимся потоком, и дворники в Костиной машине работают беспрерывно.

Я молчу, уткнувшись лбом в холодное стекло внедорожника. То и дело ощущаю на себе мимолётные взгляды мужчины, но упорно их игнорирую. Я за все эти дни каждое слово из него клещами вытягивала, так что пусть теперь сам побывает на моём месте.

— В конце недели я выступаю спонсором на одном благотворительном вечере. Ты пойдёшь со мной.

Оторвавшись от стекла, удивлённо смотрю на Чернова.

— Я думала, что вы идёте с Ольгой.

Я помню, что она говорила о каком-то мероприятии, когда мы были в ресторане. Мне показалось, что они придут туда вдвоём, как пара. Во всяком случае, этот момент читался между строк. Или, может, Костя хочет взять меня туда третьей в их тандеме? Всё же в спутницы я ему наверно не гожусь. Мы слишком разные.

Подумав об этом, мне становится неловко за свой вопрос. Действительно, с чего я вообще взяла, что Чернов зовёт меня туда, как свою пару? Это даже смешно. Зря я спросила. Теперь снова в его глазах выгляжу дурой.

— Ольга тоже там будет. Но это не значит, что мы будем с ней вместе. Ещё раз повторяю, ты идёшь со мной, Лера.

— Я буду вашей спутницей? — решаю всё же уточнить. — Вы серьёзно? Я?

— Что тебя так удивляет?

— Я вам не подхожу. Это же очевидно.

Костя на мгновение отрывает взгляд от дороги. Смотрит на меня, хмурится. Я вижу, как между его сведённых бровей образуется небольшая складка. На удивление, это его не портит, даже наоборот. Интересно, каким он был в юности, когда был одного возраста со мной? Мне бы очень хотелось посмотреть на его старые фотографии, но как я уже поняла, Чернов не сентиментальный человек. Я даже не могу представить, чтобы где-то в укромном уголке его дома хранились фотоальбомы с памятными снимками.

А вообще мне почему-то кажется, что с годами он стал