Когда он прошел еще несколько кварталов, снегопад усилился,а порывистый ветер крутил целые вихри снежных хлопьев и гонял их между домами.Автомобили на улице зажгли фары, и Кройд понял, что в такую пургу он ни за чтоне увидит такси, даже если машина проедет у него перед носом. Ругаясь сквозьзубы, он тащился дальше в поисках какой-нибудь забегаловки или ресторана, гдеможно было бы выпить кофе и переждать метель или вызвать такси по телефону.Однако по пути ему попадались только офисы.

Через некоторое время пошел снег с градом. Кройд прикрылрукой глаза. Холода-то он не боялся, но град — это вещь посерьезнее. Он нырнулв первый попавшийся проход — он вел в какой-то двор — и вздохнул, расправивплечи, когда напор ветра ослаб.

Здесь было потише. Снег слабо кружился в воздухе. Он смахнулего с волос, отряхнул пиджак и потопал ногами. Потом осмотрелся. Слева, внескольких шагах позади него, он увидел укромный уголок перед дверью, куда велонесколько ступеней. Он направился туда, думая переждать непогоду.

Кройд занес было ногу, чтобы подняться по ступенькамкрыльца, но увидел, что в одном из углов прямоугольной площадки перед закрытойжелезной дверью кто-то уже сидит. Это оказалась женщина, одетая в какой-томешковатый балахон, с бледным лицом и нечесаными волосами. Она сидели междудвумя хозяйствеными сумками и смотрела в его сторону отсутствующим взглядом.

— Ну Глэдис и сказала Марта: я, говорит, знаю, тывстречал эту официантку у Дженсона… — бормотала женщина.

— Прошу прощения, — сказал Кройд. — Вы непротив, если я к вам присоединюсь? Там такой град…

— Я ведь ей говорила, что она может забеременеть снова,еще не кончив кормить грудью, а она только смеялась надо мной…

Кройд пожал плечами и прошел в противоположный угол.

— Она так расстроилась, когда поняла, что снова насносях, — бубнила женщина, — а тут Марти с этой официанткой…

Кройд помнил, какой нервный срыв был у его матери послесмерти отца, и в его душе шевельнулось сострадание к этой слабоумной старухе.Интересно, подумал он, может ли его сила, его новоприобретенная способностьподчинять волю других людей помочь таким, как она? Все равно ему придетсяпровести тут некоторое время… А может быть…

— Послушайте, — сказал он женщине, стараясьмыслить простыми и точными образами. — То, о чем вы думаете, давно прошло,его нет. Вернитесь к действительности. Вы сидите перед железной дверью исмотрите на снег…

— Ах ты скотина, — завизжала женщина, лицо ееналилось кровью, а руки потянулись к сумке. — Не хочу я ничего знать! Нехочу здесь сидеть и пялиться на снег! Не хочу!

Она открыла сумку, и прямо на глазах у Кройда оттудавозникло что-то темное, полетело к нему, затмило все поле зрения, раздирая егона части, кружа в безумном хороводе…

Женщина, оставшись на площадке перед дверью одна, застегнуласумку, посмотрела на падающий снег и снова забормотала:

— Так я ей и говорю: мужчины — народ ненадежный,особенно в денежных делах. Иногда приходится искать на них управу — тут ужничего не попишешь. Вот этот приятный молодой человек из юридическойконсультации объяснит тебе, что надо делать. А потом Чарли, который работал впиццерии…

Кройд почувствовал головную боль — непривычное для негоощущение. У него никогда не бывало похмелья, потому что организм слишком быстроусваивал алкоголь, но он представлял себе похмелье именно так. Потом онпочувствовал, что у него замерзла спина, ноги, ягодицы и тыльная сторона рук:он лежал на чем-то мокром и холодном. Наконец он решился открыть глаза.

Небо между домами было темно-синим, без единого облачка, ина нем уже зажглись первые, самые яркие звезды. А ведь до этого шел снег. И былдень, а не вечер. Он сел. Что с ним было в течение этих нескольких часов?

Он увидел мусорный бак. Рядом валялись пустые бутылки из-подвина и виски. Это тоже был двор, но…

Это был другой двор. Дома были пониже, и там отсутствовалмусорный бак, а самое главное — он не видел двери, у которой они сидели состарухой.

Он помассировал себе виски и почувствовал, что немногосогрелся. Старуха… Что это была за чертовщина, — то темное, чем она егодостала, когда он пытался ей помочь? Она вытащила это из сумки…

Господи, а где его мешок? Сильно волнуясь, он принялсяшарить вокруг в поисках тщательно упакованных останков несчастного безымянногосущества. Потом он понял, что свой порванный и вывернутый наизнанку мешок онвсе еще сжимает в правой руке.

Кройд вскочил на ноги и оглядел окрестности, освещаемые лишьтусклым светом далекого фонаря. Пакеты были разбросаны вокруг. Он сразупосчитал их. Правильно, девять. Потом он увидел и конечности, голову ихитиновый панцирь, — правда, он был разломан на четыре части, а головакак-то неестественно блестела — вероятно, от сырости. А банка? Где же банка?Может быть, труп был нужен кому-то как раз из-за этой жидкости. А если банкаразбилась…

Кройд радостно вскрикнул, когда увидел, что банка стоит втени у стены дома слева от него. Верх у нее был отбит. Он бросился к ней иуспокоился, когда по запаху понял, что в ней не дождевая вода.

Он подобрал пакеты, которые оказались почему-то совершенносухими, и положил их на выступ подвального окна с решеткой. Рядом он сложил вкучку остатки хитинового скелета. Отыскав ноги, он увидел, что обе они сломаны,но решил, что так даже легче их упаковать. Потом посмотрел на банку для соленийс отбитым верхом и улыбнулся. Все очень просто. Ответ был прямо перед глазами —благодаря стараниям пьянчуг, населявших окрестные трущобы.

Кройд набрал несколько пустых бутылок, поставил их рядом сбанкой и отвинтил пробки. Потом он осторожно перелил в них темную жидкость избанки.

У него получилось восемь бутылок разного калибра, которые онтоже поставил на оконный выступ рядом с горкой хитиновых обломков. Похоже, скаждой перетасовкой останков от бедного парня оставалось все меньше. А можетбыть, так казалось из-за того, что теперь он был уложен более компактно. Чтобыточно узнать, в чем тут дело, надо было учить в школе алгебру.

Кройд открыл крышку мусорного бака. Найдя там длинные нитирождественских гирлянд, он заулыбался. Несколько гирлянд он вытащил и сунул вбоковой карман. Потом снова нагнулся. Если в помойке были гирлянды, значит…

Тут он услышал позади торопливые шаги. Кройд оглянулся, навсякий случай сжав кулаки, но рядом никого не было. Потом он увидел, как у егокарниза на секунду остановился какой-то коротышка в одежде, висевшей на нем,как на вешалке, и схватил бутылку побольше и два пакета. Он побежал в дальнийконец двора, где маячило еще несколько оборванцев.