- Стой! – завопил Родрик. – Стой! Ты же обещал!

Но дракон плевать хотел на обещания. Он улетал прочь, уносил меня и оставил далеко позади кричащего прекрасного принца и окровавленное тело Дамиано.

Моего Дамиано.

Боль, которую я испытал, почувствовав, как меня насквозь пронзает меч, была реальной. Я в этом не сомневался. Не может оказаться фантомным то, что буквально выворачивает все внутренности наизнанку. Мне казалось, в моём теле разгорался настоящий костер. Я мог наблюдать за всем, что происходило вокруг, будто со стороны, но не испытывал больше сил встать или произнести хоть слово. С моих уст сорвался только хрип, и я успел увидеть, как орет принц, требуя дракона вернуться, и как огромное крылатое чудище уносит Эллу.

Сердце сделало последний удар и, кажется, остановилось. Мир померк. Я всё ещё смотрел вперед, но видел только темноту. Всепоглощающую, жуткую. Никаких чувств не осталось. Даже боль постепенно отступала, оставляя меня одного в черном царстве смерти.

Что-то загрохотало, и я услышал кошачье шипение.

- Сними с меня свою сумасшедшую мантикору! – заорал принц Родрик, и его визг эхом повторился в моих ушах, не давая возможности скрыться от противного голоса. Проклятье. Почему я слышу его, если должен умереть?

Кру-Кру издала гневный вопль. Я услышал, как её когти скребут по рыцарской брони, и растянул губы в улыбке. Странно, что мне это удалось. Странно, что мне захотелось это сделать. Всё это…Уже происходило однажды.

Или нет?

Одно было точно.

Я уже умирал.

Это ощущение горечи во рту, потерянной реальности, ускользающего мира. Всё оно было. Память об этих событиях таилась как будто за плотной ширмой, и я никак не мог выцарапать её наружу. Но пытался. Пробивался на свободу. Мир таял, но я собирал его клочки и пытался слепить из них что-то цельное. В голове забилась дурацкая мысль о том, что я должен жить – во-первых, мне нельзя вновь бросить Эллу на произвол судьбы, а во-вторых, это не моя смерть… Слишком рано.

Я умирал иначе.

Перед глазами пронеслись картины событий, которых никогда не было в моей жизни. Огонь растекся по жилам, и я почувствовал странный прилив сил. Открыл глаза.

Закатное небо окрасилось алыми красками. Алыми, как моя кровь. Я с трудом поднял руку и зажал ею сквозную рану в груди, словно это могло помочь.

Пальцы, казалось, тоже загорелись. Мне чудилось, что во все стороны разлетаются искры, разряды электричества. Это тоже уже со мной происходило. Только раньше я умел управлять энергией, которую вытягивал из окружающих. Я был сильнее, умелее. Я прожил много лет; больше, чем думала Элла поначалу, больше, чем ей сказали потом. Дикая, кипучая сила стягивала края раны, и я больше не чувствовал теплой струи крови, что текла по пальцам.

Я был Дамиано Морелем и умер в этом мире, потому что во мне больше не было сил. Но я должен был сберечь её. Мой артефакт. Мою ценность.

Мою Эллу.

Для этого пришлось переродиться.

Для этого ей пришлось ждать.

Я моргнул. Марево развеялось. Чужая жизнь отрывками осталась в памяти. Знание, хрупкое, пока недоступное мне, поселилось где-то на задворках моего мозга, но пока что к нему не было доступа. Зато магия делала своё дело. Она заживляла рану, так стремительно и качественно, как только могла.

Мне удалось сесть. В ушах шумело, и я почти не слышал воплей Родрика.

С трудом, покачиваясь, поднялся на ноги. Сделал шаг вперед, покачнулся, но сумел сохранить равновесие. Моё тело постепенно начинало слушать меня. Чудовищной раны на животе больше не было, и я почувствовал, что возвращаю власть и над сознанием тоже. Да, оно всё ещё принадлежало обыкновенному парню Демьяну, не имело ничего общего с могущественным древним магом, но я не сомневался, что не умру, и знал, что моя магия достаточно сильна, чтобы спасти Эллу.

Родрик был прижат к земле мантикорой. Кру-Кру тихо порыкивала, вдавливая его в землю, и скребла по металлу когтями. Я не сомневался, что ещё минута-две, и она доберется до горла незадачливого принца, но пока что на такое кровавое побоище не рассчитывал.

- Убери с меня эту тварь! – взвыл Родрик, переворачиваясь на живот. – Ты! Как… Ты ходишь!

- А ты думаешь, что мертвым я бы более удачно убрал с тебя Кру-Кру? – мрачно поинтересовался я.

Мантикора поднесла жало на кончике хвоста прямо к носу Родрика. Защитные пластины были сдвинуты, и жало лоснилось от яда.

- Но я проткнул тебя мечом!

- Тебе следовало отрубить мне голову, если ты хотел в самом деле меня убить. Но поздно, - я ухмыльнулся и вскинул руку. На ней, ориентируясь на призыв, моментально расцвела магическая сфера, потрескивающая от вложенной в неё энергии.

Мне даже не пришлось напрягаться, чтобы призвать собственный дар.

- А теперь поговорим, - усмехнувшись, проронил я. – Куда Драго понес Эллу и что он планирует с нею сделать?

Родрик только молча вытаращил на меня глаза и часто-часто моргал, явно пытаясь каким-то чудесным образом сконструировать мысль, которая послужила бы ответом. Разумеется, ни слова из себя он выжать не смог, только замычал, и где-то на затворках сознания мелькнула весьма соблазнительная идея – убить его, проткнуть тем самым мечом, а потом попытаться уже из мертвого тела извлечь какую-то информацию. Иногда мертвые разговорчивее живых…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я одернул себя. Эти мысли совершенно точно не могли быть свойственны нормальному, обыкновенному парню Демьяну. А Дамиано Морель, магия которого проснулась во мне, был мертв уже давно. Мы – разные люди. Даже если, чисто теоретически, я являюсь неким перерождением души этого Дамиано в другом мире, никакой кровожадной магией я в этой жизни не пользовался и не собираюсь.

Да я вообще никакой не пользовался до того момента, пока меня не проткнули мечом!

Кру-Кру поскребла металлический нагрудник Родрика когтями, явно напоминая ему о том, что кошачье терпение имеет свойство кончаться, а у мантикорят давно не было свежей человечинки. И они отнюдь не прочь немного расширить собственный рацион.