Если бы Эверест был зданием с первым этажом на уровне моря, то его вершина находилась бы на 2900-м этаже. Мне поручили работать на 1150-м этаже в гималайской деревне Мананг, расположенной вдоль легендарного Кольца Аннапурны[14]. Если бы человек поднялся на лифте с первого этажа, чтобы провести ночь на такой высоте, то, помимо болезненного закладывания ушей по пути, он, вероятно, проснулся бы посреди ночи с ощущением самого сильного похмелья в своей жизни. Головная боль, тошнота и сильная усталость – классические симптомы острой горной болезни (ОГБ), самой легкой формы высотной болезни. Некоторым после такой поездки на лифте становится еще хуже: отек мозга может достичь опасной для жизни степени. Это так называемый высотный отек головного мозга (ВОГМ), который является причиной большинства смертей от высотной болезни. (Подавляющее большинство людей погибают в горах от более типичных физических повреждений, таких как падение, попадание под лавину, или у них случается сердечный приступ или инсульт.)

Нахождение на большой высоте также приводит к наполнению легких жидкостью, но большинство симптомов, которые испытывают люди высоко в горах, например в Гималаях, вызывает воздействие жидкости именно на мозг. Как происходят эти неприятные и потенциально смертельно опасные изменения в физиологии мозга, остается загадкой.

По какому-то неизвестному механизму разреженный воздух с пониженным давлением и содержанием кислорода вызывает утечку жидкости из кровеносных сосудов мозга.

На лекциях, которые я прослушал в Катманду, также говорили о влиянии высоты, которая, как и мозг, загадочна и мало изучена с точки зрения медицины. Но, несмотря на эту таинственность, большинства суровых проявлений высотной болезни все же можно избежать. Риск будет сведен к минимуму, если позволить организму акклиматизироваться и придерживаться безопасной тактики: подниматься не более чем на 1600 футов (488 м) в день. При такой осторожной скорости подъема путь до Мананга занял у меня неделю.

Я шел в компании коллеги из Новой Зеландии, переводчика и повара из Непала и моей жены по теплым тропикам, где влажные рисовые поля окаймляли склоны холмов, а ящерицы порхали по нагретым солнцем камням. Бесчисленные водопады, с грохотом падающие откуда-то из-за облаков, стекали с огромных гор, скрытых завесой тумана. Мы постепенно набирали высоту, и день за днем тропические деревья уступали место хвойным и лиственным лесам, а рис в полях сменялся картофелем. К концу недели появились березы и ели – самые стойкие солдаты с Крайнего Севера. Над дровяными печами сушилось мясо яков, типичных животных высокогорных Гималаев. Как только заснеженные шапки гор начали выглядывать из-за облаков, доминирующей религией местных жителей вместо индуизма стал буддизм. Потертые молитвенные флаги, выцветшие и развевающиеся на холодном ветру, говорили о том, что мы наконец на большой высоте.

Медицинская клиника Гималайской ассоциации спасения в Мананге находилась на высоте более трех километров над уровнем моря, а прямо за дверью клиники возвышались покрытые ледниками вершины, поражающие воображение. Широкая долина с крутыми склонами, в которой расположилась деревня, была воплощением Шангри-Ла, мифического высокогорного рая, окруженного снежными вершинами и населенного мирными тибетскими буддистами.

Однако мои симптомы по прибытии говорили о том, что истории об утопической Шангри-Ла умалчивают о разрушительном воздействии высоты на организм человека, и особенно на мозг. Несмотря на медленное и осторожное восхождение, у меня возникли головная боль, тошнота и пропал аппетит, эти симптомы проявлялись сильнее, чем у других людей в группе. Так я впервые диагностировал ОГБ. Медленное восхождение – не идеальное профилактическое средство, как и любые другие методы.

Директор клиники сказал нам воспринимать ОГБ и ВОГМ как спектр, где степень отека мозга определяет степень тяжести состояния. Как врач я был заинтригован и слегка обеспокоен, представив свой отекший мозг. Как натуралист я хотел узнать, как лучше избежать симптомов высотной болезни, чтобы продолжить исследовать окрестности Мананга. А как пациент я просто хотел, чтобы у меня перестала болеть голова.

Когда речь идет о мозге, даже небольшой отек может вызвать большие проблемы, в отличие от других органов. Легкие, например, постоянно расширяются и сжимаются, а их костная защита – грудная клетка, состоящая из параллельно расположенных костей с мышцами между ними, – приспособлена к этим движениям и расширяется и сокращается с ними в унисон. Костная защита мозга – череп – гораздо более жесткая и неподвижная структура. Подвижные пластины черепа новорожденного через несколько месяцев жизни срастаются в твердый нерастяжимый каркас, в котором очень мало свободного места. Даже при небольшом отеке, вызванном травмой, инфекцией, опухолью или подъемом на большую высоту, мозг быстро и плотно заполняет полость черепа, и повышается внутричерепное давление. Это может привести к быстрой смерти, поскольку пережимаются сосуды, снабжающие мозг кровью, нарушаются его основные функции, такие как контроль дыхания. На самом деле обильное внутричерепное кровоизлияние практически невозможно, потому что человек умирает от сдавливания мозговых сосудов задолго до потери большого объема крови. Там просто недостаточно места.

Повышенное внутричерепное давление поддается лечению: нейрохирург может сделать отверстия в черепе пациента, чтобы обеспечить мозгу больше пространства и предотвратить его превращение в кашу. Вероятно, такая героическая мера могла бы спасти некоторых людей от последствий ВОГМ, но она обычно невозможна в отдаленных Гималаях, где нет стерильной операционной и необходимого оборудования для нейрохирурга. Я был рад, что мои симптомы были слабовыраженными.

Некоторые аспекты высотной болезни стали яснее, когда я представил, как меняется внешний вид мозга в течение жизни человека. При рождении мозг младенца объемный, его извилистая и складчатая поверхность прижата к внутренней поверхности черепа, где почти нет места. Компьютерная томограмма головы ребенка похожа на переполненный вагон метро в час пик. Но с возрастом наш мозг сжимается, и этот процесс ускоряется у алкоголиков и людей, перенесших инсульт. На компьютерных томограммах у пожилых людей мозг скорее похож на сморщенный изюм, чем на сочную виноградину, в нем есть зазоры между складками, а между внешней мозговой оболочкой и черепом появляется значительное пространство. Как бы ни было неприятно думать об уменьшении мозга, на высоте это преимущество: у пожилых людей больше пространства для отека, поэтому они реже страдают от высотной болезни, чем большинство молодых и здоровых путешественников[15].