Я пошел дальше: «Как вы думаете, где заканчивается мозг и начинается разум?»

«Нужно медитировать, чтобы понять это», – прозвучал ответ Ани.

Чтобы услышать еще одну точку зрения, я поговорил с доктором Бенджамином Юдкоффом, психиатром и моим близким другом. В институте, где мы познакомились, Юдкоффа часто мутило при виде крови, поэтому специальность «психиатрия» – лечение разума, а не тела – была для него идеальным вариантом. Когда я спросил его о человеческом разуме, он сказал, что не верит, что тот вообще существует.

На первый взгляд это кажется невозможным, как если бы терапевт не верил в существование внутренних органов, но Юдкофф привел аргументы: хотя наш опыт восприятия мира кажется интегрированным в единое сознание, на самом деле это разнородная смесь. Каждый отдел мозга и каждый его уровень – от ствола до коры – вносит свою лепту в сознание. По его словам, разум фактически представляет собой многослойную комбинацию базовых рефлексов из более глубоких областей мозга с более высокими функциями эмоций и познания.

Я спросил Юдкоффа, как психиатр может оценивать и лечить расстройства разума, не веря в его существование, но для него это не было парадоксом. Разум, хотя и воспринимаемый единым целым, служит лишь способом понимания того, как разные отделы мозга работают вместе. Психические заболевания –  это сокращенное обозначение тех аспектов функционирования мозга, которые пока невозможно изучить более досконально с помощью анализов крови, КТ или МРТ – методов, регулярно используемых неврологами для диагностики других форм заболеваний мозга. Психиатру не поможет даже рассмотрение биоптата мозга под микроскопом. Вместо этого психические аспекты мозга оцениваются в основном через беседу, что лежит в основе диагностирования. Иногда обычный разговор позволяет психиатрам спасти человека от самого серьезного последствия психического заболевания – самоубийства, когда мозг уничтожает себя и забирает с собой все тело.

Разум – необходимое понятие для психиатров, но Юдкофф отметил, что это сомнительная и устаревшая идея. Мы уже более века знаем, что работу мозга выполняют разные его отделы, поэтому сознание подобно лоскутному одеялу, независимо от того, насколько цельным оно кажется. Разум – это просто слово, которым мы описываем, что значит иметь человеческий мозг – наш внутренний орган познания.

Юдкофф сказал мне, что когда-нибудь в далеком будущем, когда мы будем знать гораздо больше о мозге и разуме, у неврологии и психиатрии будет гораздо больше общего. В этом всеведущем будущем нам, возможно, больше не придется задаваться вопросом, как именно наш мозг генерирует сознание, подобно тому как любая другая железа в организме выделяет свой биохимический продукт.

Прежде чем навсегда покинуть Гималаи, я решил подняться на вершину Торонг-Ла. Я пошел вдоль реки Мананга на запад от деревни и спустя два дня пришел в последнюю группу построек перед перевалом. Здесь никто не жил постоянно. Тут было лишь несколько деревенских отелей, расположенных на крутом скалистом склоне и работающих исключительно для туристов, которые пытаются преодолеть перевал.

Я продолжил свой поход рано утром и сразу начал задыхаться. С каждым вдохом я получал вдвое меньше кислорода, чем на уровне моря, и я каждый раз собирался с силами, чтобы поднять и опустить ногу для следующего шага. Я шел как в замедленной съемке. При этом горы вокруг были невообразимо прекрасны. Их красота была обратно пропорциональна изнурительным усилиям и кислородному голоданию, без которых их невозможно увидеть.

В начале пути я прошел мимо нескольких участков, заросших травой, но по мере подъема в течение следующих нескольких часов последние формы жизни исчезли. Когда я наконец добрался до перевала, передо мной открылся неземной пейзаж, в котором преобладали скалы и лед, а в воздухе почти не было кислорода. Здесь не было никаких признаков жизни, кроме горстки запыхавшихся туристов. Стоя на высоте шестисот этажей над Манангом, я чувствовал себя словно на краю земли. Мое тело, и особенно мозг, явно чувствовало себя не в своей тарелке в этом непригодном для человека месте. Ледяные глыбы свисали со скалистых плеч гор, и казалось, эти горы вечно пожимали плечами в ответ на одышку добравшихся до них путешественников. Они так же пожимали плечами, унеся в 2014 году несколько человеческих жизней рядом с тем местом, где я стоял на вершине перевала.

Как правило, люди живут на поверхности Земли в двух измерениях, и на протяжении большей части истории движение вверх было недоступно. Высота оставалась непостижимой тайной. Полеты были технологически невозможны, а походы в горы сопровождались стрессом для организма и ассоциировались с опасностью. Вероятно, отчасти поэтому они внушали людям страх, но в то же время казались наделенными магическим потенциалом. Даже своды куполов в церкви за счет своей высоты дают верующим ощущение присутствия сверхъестественной силы. И эти купола очень напоминают свод нашего черепа, под которым находится мозг – внутренний орган духовности.

Я думал об Ани и о том, почему религиозные люди часто отправляются в такие суровые условия (помимо того, что там можно найти тишину и покой). Во многих религиях мира к горам относятся с особым трепетом. В моей еврейской традиции пророк Моисей поднялся на священную гору, чтобы встретиться с Богом и получить от него десять заповедей, а в других религиях горы присутствуют в сказаниях о сотворении мира. Горы по своей природе удалены и изолированы от других мест и, следовательно, в большей степени сохраняют свой первозданный облик, чем долины, где обычно живет много людей. Воздух здесь не только чище, но и более разреженный, а водные пути меньше загрязнены, поскольку человеческие отходы и сточные воды стекают вниз. Поднимаясь в горы, уходишь от пороков общества и грязной суеты повседневной жизни, подобно тому как с каждым более высоким уровнем мозга совершается переход от базовых животных инстинктов к духовности.

Люди с незапамятных времен задавались вопросом о природе сознания, и существует бесчисленное множество философий и теорий, пытающихся объяснить ее. Мне кажется вероятным возникновение разума из взаимосвязей. Мозг состоит из нейронов, взаимодействующих друг с другом, и эти связи между клетками являются основной единицей функционирования мозга. Если взглянуть более глобально, взаимосвязанные нейроны объединяются, образуя отдельные зоны мозга со своими особыми функциями, и именно через взаимодействие между этими областями формируется сознание человека, как беседа строится из отдельных предложений. А если смотреть еще шире, разговор между двумя людьми – вербальная связь между двумя мозгами – может раскрыть внутреннюю работу разума. Вероятно, поднявшись еще выше и глядя вниз с самых вершин, можно постичь философию Ани.

По этой же причине наркотическое опьянение иногда дает другой взгляд на жизнь. С небесных высот Гималаев, как и с верхних уровней мозга, повседневные проблемы кажутся ничтожными. Именно поэтому высота – идеальное место для размышлений и медитации. Возможно, нагрузка на мозг на высоте тоже помогает освободить разум от его земной обители в мозгу. А может быть, духовных искателей в горах просто опьяняет гипоксия.