– Полукровка не сможет тебя спасти, голубка, – злорадно произнесла она и продемонстрировала Пиппе, точно оружие, правую руку. Каждый ее ноготь украшал драгоценный наконечник, напоминающий звериный коготь, и их кончики блестели в лунном свете. А затем женщина-фейри провела одним из когтей по щеке Пиппы. Затем по линии подбородка. Пиппа затаила дыхание, услышав, как металл царапает ее кожу.

Вокруг нее послышался тихий смех, разнесшийся злорадным эхом. Металлический коготь продолжал давить Пиппе на горло, пока она не перестала дышать, испугавшись, что если шевельнется, то драгоценный наконечник пронзит ее плоть насквозь.

Пиппа покосилась на Арджуна Десая. Некая эмоция промелькнула на его лице, хотя он и продолжал неподвижно стоять чуть поодаль, глядя на нее с той же скукой в глазах, а его монокль поблескивал, ловя свет, когда его грудь поднималась и опускалась с каждым вдохом и выдохом.

Женщина-фейри сильнее прижала коготь к тонкой коже на горле у Пиппы.

Пиппа невольно охнула, подняв глаза к потолку из переплетенных веток. К небу и богам, какие только могли услышать здесь ее молитвы. Она ждала наступления боли, однако этого не произошло. Может, из-за страха она перестала что-либо чувствовать.

– Думаешь, что умрешь, смертная малышка? – шепнула Пиппе на ухо женщина-фейри. – О-о, нет-нет-нет. Тебя ждет куда более ужасная участь. – Ее смех напоминал звон колокольчиков в церкви.

Пиппе хотелось содрогнуться. Хотелось закричать. Теплая кровь потекла по ее шее, пропитывая порванные кружева на воротничке платья. Однако она не шелохнулась и не почувствовала боли. Она уставилась на Арджуна Десая. Вместо того чтобы снова от страха сжимать подол платья, она сжала руки в кулаки и стиснула челюсти.

Все та же эмоция мелькнула на посуровевшем лице Арджуна, отчего его глаза будто бы приобрели более бледный оттенок, теперь напоминая топазы.

– Сердце стучит, как у кролика в капкане, – раздался мужской голос неподалеку. Благородный лорд с гладкой бледной кожей и длинными серебряными волосами. Со всех сторон он словно сиял изнутри. Даже тонкая ткань его наряда с золотой окантовкой сверкала. – Я слышу даже отсюда. – Он дернул Пиппу, уводя прочь от женщины-фейри, утягивая в свои объятия нежным движением. От него по коже у Пиппы пробежал холодок. – Вот что происходит, когда смертный испытывает страх. Их сердца выскакивают у них из груди. Однако ты и так об этом знаешь, верно, дворняжка?

Пиппа осознала, что он обращается к Арджуну Десаю. Фейри-лорд повернул к нему голову, продолжая:

– Твой смертный отец должен был тебя этому научить. Кровь у них спешит к самой сердцевине, чтобы защитить их слабые сердечки. Если бы я был одним из наших недругов-кровопийц, она бы даже выглядела… аппетитно. – Он сделал вдох рядом с Пиппой, словно мог учуять ее страх, и удовлетворенно улыбнулся тому, как Пиппа задрожала в ответ. А затем его улыбка стала шире, точно он наслаждался насмешками над Арджуном даже больше, чем издевательствами над Пиппой.

– Ты знаком с этим милым крольчонком, сын Рийи? – снова спросил он злым полушепотом. – Отвечай на мой вопрос.

Прежде чем Арджун Десай успел ответить, еще чьи-то пальцы дернули Пиппу за волосы, отчего остававшиеся еще в некотором подобии прически длинные локоны рассыпались окончательно. Золотые кудри разлетелись по спине за плечами, пока кровь от раны на горле продолжала капать на зеленый мох у ног.

– И что же нам теперь с тобой делать? – сказал фейри-юноша, который окончательно уничтожил прическу Пиппы. На вид ему было не больше пятнадцати лет, несмотря на старинный ремень, крест-накрест украшающий его наряд на груди, на котором висели кинжалы. С жестокой улыбкой он схватил Пиппу за талию, вырвав из объятий фейри-лорда с длинными серебряными волосами. Затем юноша оставил холодный поцелуй на ее щеке. Когда же он отстранился, на губах у него красовалась кровь. От него воняло еловыми иголками и чем-то резким, будто она вдохнула соль.

Пиппу чуть не стошнило.

А затем он оттолкнул ее так, будто она была ядовитой, и зашипел, когда струйка серого дыма взвилась от его шеи. Он схватился рукой за горло, и злость вспыхнула в ярких глазах.

– Ведьминский талисман! – вскричал он разгневанным голосом. – Железо!

«Железо? – удивилась Пиппа. – Неужели он говорит об амулете, который сделала Элуиз?»

Фейри-леди, которая дергала Пиппу за волосы, схватила ее за перед разорванной блузы.

– Как ты смеешь являться в наше королевство с подобным ядом? – воскликнула она.

– Арджун! – снова вскрикнула Пиппа, вырываясь из хватки женщины. Когда ей это удалось, Пиппа пошатнулась. Она впервые назвала его по имени, а не по фамилии, однако продолжать следовать формальностям в данный момент, кажется, было уже нелепо.

– Этот крольчонок думает, что ты будешь ее героем, сын Рийи, – сказал фейри-лорд с длинными серебряными волосами. – Эта смертная для тебя что-то значит?

Пиппа молча наблюдала, как фейри в юбках цвета закатного неба выходит вперед и кладет руку ему на плечо.

– Дорогой, – раздался его голос, обращенный к мучителю Пиппы. – Девочка напугана. Довольно.

– Довольно будет, когда я так решу. Если я не могу получить ответ от Арджуна Десая, то поступлю так, как нужно. Она зашла в наше королевство без разрешения, а значит, должна заплатить за это. – Он схватил Пиппу за подбородок, заставив тем самым посмотреть в свои нечеловеческие серые глаза. – Посмотрим, правда ли этот талисман тебя защищает.

– Вир.

У Пиппы перехватило дыхание. Фейри-лорд отпустил ее подбородок.

Арджун Десай медленно шагнул вперед. Когда он подошел, все фейри, стоящие вокруг Пиппы кольцом, расступились, позволив ему приблизиться.

– Хоть мне и не хочется лишать тебя веселья в день твоей помолвки, лорд Вир, – произнес Арджун непринужденным тоном, – будет разумно сначала проконсультироваться с правительницей Сильван Уайль, прежде чем заводить себе новую игрушку. – Он жизнерадостно подмигнул Пиппе, а затем ухмыльнулся. – К тому же, мне кажется, эта девчонка каким-то образом небезразлична дочери нашей правительницы.

«Дочери? – Пиппа растерянно нахмурилась. – О ком он говорит?»

– Как я уже говорил тебе, дворняжка, ни леди Силла, ни леди Селина не присутствуют сейчас при дворе, – недовольно возразил лорд Вир. – А в их отсутствие я управляю Беседкой плюща.

Селина – леди при дворе фейри? И, очевидно, благородного рода. Пиппа чуть было не ахнула, и гнев промчался по ее венам. Ну, разумеется, Селина была леди благородного рода. И, разумеется, Пиппа была последней, кто узнал правду.

– Дорогой, – фейри в юбках цвета закатного неба говорил тихим успокаивающим тоном. Слово, однако, было произнесено почти как предупреждение. – Прошу тебя. Давай вернемся на празднество. Довольно этой забавы. Нужно уметь помогать, а не причинять боль.

На лице Арджуна появилась легкая улыбка.