и вот именно тогда этот мужчина перестает быть Повелителем, он просто человек, так же как и любой другой, жаждущий быть счастливым.

Раньше мне не приходилось задумываться о счастье. Так уж вышло, что для рабов – просто выполнять отведённую работу уже счастье, ведь ничто не посягает на их жизнь, о большем почему-то и не мечтаешь. После близкого знакомства с Ридом я как-то задумалась, что есть счастье для каждого из нас. И пришла к выводу, я не знаю ничего. Ничего о себе, что может сделать меня счастливой? Или несчастной? Ответ на эти вопросы изменчив, как и моя жизнь.

Прохаживаясь по комнатам с нетронутым бокалом вина в руке, я думаю о многом, о чем не задумывалась раньше, думаю о маме, как о женщине королевских кровей, о себе не как о рабыне, думаю о Риде, бросившего меня в столь непростое время для нас обоих, а ведь мы могли бы стать утешением друг для друга, опорой в грядущих битвах. В какой-то момент мне начинает казаться, что придется просидеть в этих комнатах вечность. Не самый дурной расклад.

От раздумий меня отвлекает стук в дверь, пришел кто-то кого стражи пропустили несмотря на мою просьбу. В смысле приказ. Ныне положение обязывает отдавать приказы, а не просить. Пока я шла с балкона в спальне до комнаты, название которой по сей день оставалось тайной для глупой рабыни (от кого-то я слышала, что подобные помещения в покоях предназначены для приема гостей, следовательно, это что-то вроде холла или гостиной, правда размером с целое поле, представляю, сколько гостей можно принять в такой комнатке), мое сердце дважды рухнуло и поболталось в области пяток.

Неужели Рид? Он пришел! Верно, только его могли пропустить стражи, да и кому еще я нужна. Ускорившись, я вбегаю в гостиную, на ходу поправляя измявшееся платье. До этой секунды я просто не представляла, как сильно соскучилась по нему.

Улыбка так и осталась на лице, застывшим оскалом, надеясь приветствовать господина, мне приходится смотреть на злорадную физиономию лорда Эствейра.

Я не успеваю спросить о цели его прихода, лорд настолько великодушен, что в этот раз обрушивает новость сразу.

– Пора, Луна. Столица ждет тебя.

Какое-то время мне удается сохранять лицо, я не шевелюсь, страшась попросту рухнуть в обморок, потом мой взгляд падает на бокал с вином.

Опрокидывая его одним махом, не успеваю подумать, что впервые в жизни я решилась попробовать горьковатый пряный напиток. Какая нелепость, страшиться вкуса вина, когда впереди меня ждут более отвратительные вещи.

– Я готова, – распрямив плечи, ставлю бокал на столик.

12

Кто придумывает сказки? Всегда было интересно взглянуть на человека, считающего, что конец всегда добрый. Почему бы не придумать сказку более приближенную к нашей жизни, где герой, несомненно, проиграет злу, ведь, как показывает практика, зло во много раз сильнее, ему не писаны правила честной игры, поэтому и победить ему, конечно же, проще. Еще в сказках у героя всегда есть помощники. Чушь, судя по всему, в настоящей жизни герою приходится проходить сквозь сотни испытаний одному, чаще помощники просто отпадают, почуяв угрозу. И так ли честен герой? Мне почему-то кажется, что и ему, совершая непростой выбор, приходится так или иначе немного переходить на сторону зла, правда во имя высшего добра, но сути это не меняет. Герой остается героем, даже если перебил пару сотен персонажей, его все равно будут чествовать несмотря на проданную душу.

Правда, как и реальность, заключается в выборе. Именно сделав выбор, герой становится героем, а злодей злодеем.

Позволяя лорду Эствейру взять меня за руку, чтобы перенести в столицу, я попыталась задуматься, какой же выбор совершаю? Знает ли Рид, что меня вот так бессовестно крадут из лона относительной безопасности? И так легко покидая замок, не предаю ли я моего господина?

Впрочем, на раздумья времени нет, оказывается, перенос происходит очень быстро, я зажмуриваюсь и не успеваю почувствовать ровным счетом ничего, кроме слабого головокружения и вот, мы с лордом уже во дворце короля Савирана.

Нас почти сразу окружают солдаты, лорд показывает рукой, предлагая мне двигаться вперед в неизвестность. Я послушно подыгрываю ему, не представляя, куда в итоге мы придем. В мрачное подземелье, где меня кинут в камеру и благополучно забудут о моем существовании? К королю? Или лорд уготовил нечто пострашнее?

Пару мгновений назад, стоя в покоях и опрокидывая бокал с вином, пропуская жгучую жидкость по горлу, я решила, что не буду задавать вопросов, не стану блеять подобно глупой овечке. Либо осознание происходящего постепенно само дойдет до скудного ума недавней рабыни, либо я сгину, так и не поняв, в чем дело. Поэтому шагая в окружении высоких статуеобразных мужчин в форме, я молчу, не позволяю даже смотреть по сторонам, лорд топает немного позади, я спиной ощущаю его злую улыбку.

Никогда не думала, что мне предстоит оказаться в Савиране, поэтому не было нужды обдумывать, какие чувства постигнут меня, а чувства совершенно разные и противоречащие. С одной стороны, было бы интересно пройтись по улицам, увидеть, что такое мир без жесткой диктатуры и рабства, где все люди пусть и не равны, но свободы. С другой, всякий раз думая, что нахожусь в логове врага и завоевателя, у меня спирает дыхание, ненависть доселе мною невиданная, поднимается из глубины души, призывая крушить, в ладонях начинает покалывать, так я догадываюсь, что это мое волшебство. Пробудившись столь неожиданно, оно теперь всегда рядом, всегда готово к разрушению и защите. Как же мама была права… Бесконечно права, не представляю, как я смогла прожить столько лет без этого сладостного ощущения, протекающего по жилам. Теперь я понимаю ее, она умирала, медленно умирала, лишившись волшебства, сходила с ума всякий раз, ощущая чужую магию и понимая, что ее тело теперь пусто, выпотрошено без волшебства.

Однако, почувствовав однажды, я не позволю отнять у меня наследие, переданное мамой. На память приходят ее слова: «в земле наша сила, принцесса, в земле. Сейчас ты не почувствуешь, но быть может позже, их проклятие ослабнет, и ты все почувствуешь, все поймешь, принцесса».

Смиренно двигаясь за солдатами, я пытаюсь прислушаться к своим ощущениям. Они ничего не замечают, попросту не зная, что нужно замечать, поэтому мне все же удается прочувствовать то, о чем говорила мама. Мой огонь тоже идет из земли, таким образом мне удается постепенно понять план дворца, я чувствую его скелет, как если бы видела насквозь, чувствую холодную савиранскую почву