Я не хочу тебя отпускать. Я… Ты нужна мне.

— В качестве кого нужна, Тимур Александрович? — мямлю обиженно. — Постельной игрушки? Мне не нужна съемная квартира и встречи по средам и пятницам. Я… Вы даже…

Тепло его горячих пальцев разбегается по телу, поднимая стайки мурашек. Меня потряхивает от волнения, обиды и нежности, льющейся из его глаз. Пожалуй, так он никогда на меня не смотрел. Никогда…

— Я не знаю, чего ты хочешь, Крис. Но я готов дать тебе свою заботу, защиту, себя… С потрохами, Кристина. Всего. И с потрохами.

— Я была уверена, что ничего для тебя не значу…

— Я люблю тебя, кукла. Очень люблю. Пожалуйста, дай мне шанс.

Весь мир замирает. Останавливается, превращая окружающие предметы в неразличимое пятно. Словно никого нет кроме нас… Марка, Лильки, этого кабинета… Редакции, города… Никого, кроме Тима. Любимого, моего…

— А мне ничего и не надо было, кроме тебя, — всхлипываю жалко. — Денег не надо было… Квартиры этой… Все это было вынужденно…

— Я знаю про родителей, Крис. Прости меня. Ты останешься? Пожалуйста, милая, не улетай. Мне столько надо тебе сказать.

Мы забываем о посторонних. Гладим друг друга по лицу, шепчем нежности. А потом наше надуманное уединение нарушает громкий Лилин вздох.

— А ты чего ревешь? — протягивает Марк.

— Я такая стала чувствительная, простите. Я просто… беременная от своего Гошика. А вы… Продолжайте, не обращайте на меня внимание, — устало отмахивается Лилия. — Марк, ты отпустишь их? Ты же не станешь забирать Крис? — жалобно всхлипывает она.

— Тимур, я тоже беременная, — произношу тихонько.

— От Гошика?! — в унисон вскрикивают присутствующие.

— Дурак, от тебя! Помнишь, тогда в душе…

— Господи, куколка…

— Валите уже, — вздыхает Марк. — Избавьте нас от этих подробностей.

— Спасибо, Марк Викторович. А как же Питер?

— Ничего не получится, Крис. С сегодняшнего дня там новый акционер в совете директоров. И я не могу без ее согласия принимать кого-то на работу. Так что… ничего бы не получилось у нас. А сейчас… Валите отсюда нахер! Тим, ты молодец. Уважаю, — подмигивает Марк.

Глава 25.

Тимур.

Кукла здесь… Рядом со мной, так близко, что я чувствую ее дыхание, тону в омуте испуганных глаз, млею от касания ее ладоней. Моя… Любимая. Нежная, целеустремленная, милая, сильная… Цельная, замечательная… У меня не хватает словарного запаса, чтобы описать, какая она — моя Крис.

И, да… Я готов поцеловать в задницу Стрельбицкого, будь он неладен. Это все он… Устроил нашу встречу, подыграл, разрулил с несостоявшимся назначением Кристины на должность.

— Одинцов, пулей в мой кабинет, — прошипел он, позвонив мне по внутренней линии.

— А ты кто такой? Здесь я начальник, и Лиля. А ты приехал в отпуск и…

— Быстро ко мне. Не пожалеешь. И Лильку захвати, она создаст нужное настроение.

Опоздай я на минуту, ничего не было… Нашей случайной встречи (тщательно продуманной одним хитрым товарищем), разговора — такого интимного и одновременно открытого для чужих ушей…

Почему прямо сейчас понимание обрушивается на меня лавиной? Меня терзали сомнения еще вчера, а сегодня я, как никогда решителен. Уверен на все сто в себе и ней…

Я думал, сердце лопнет от тоски, когда Марк сообщил о ее отъезде. Решительная до нашей встречи, Крис словно сдулась, увидев меня. Ее взгляд кричал, что она не хочет уезжать. Может, мне хотелось так думать — неважно…

Важно то, что теперь я никуда ее не отпущу.

— Кукла, как ты могла скрывать от меня беременность? — шепчу, торопясь скрыться от всех за дверями своего кабинета. — Неужели, вот так уехали и… И я бы никогда не узнал?

— Я обязательно бы сказала, Тим. Но чуть позже, — спешит она меня успокоить. — Я ведь правда думала, что никто для тебя. Такая, как все… Игрушка для развлечения и…

— Господи, родная… Как мне вытравить это дерьмо из твоей головки?

Обхватываю ее лицо ладонями и нежно целую. Моя… Как я мог так долго тянуть с решением? Мучил себя столько времени, пока Крис была от меня на расстоянии вытянутой руки?

— Тим, сюда могут войти, — хлопая осоловелыми глазками, протягивает Крис.

Запираю дверь и возвращаюсь к тому, на чем остановился. Целую ее с особенной нежностью… Наверное, так касаются драгоценности.

— Кукла, я запал на тебя в ту же ночь. И сразу понял, что с тобой что-то случилось. Ты была такая…

— Потерянная?

— Неумелая, наивная. Сразу было ясно, что с мужчинами тебе не везло. Знаешь, — вздыхаю, нежно поглаживая ее щеку. — Я пожалел, когда тебя прогнал. Даже думал проверить камеры видеонаблюдения или запросить у бухгалтера историю операций по банковским картам.

— И не нашел бы, Одинцов, — улыбается Крис. — Я наличными расплачивалась.

— Люблю тебя… Хочу быть с тобой всегда. Не знаю, что будет, не хочу думать о сложностях, но я…

— Тимур, и я тебя люблю, — она смущенно отводит глаза. — А чего ты глазками хлопаешь? Я же не говорила тебе.

— Ах, черт! Я думал, это само собой разумеющееся. Но мне приятно слышать… Я хочу тебя съесть, кукла. Тебе… можно?

— Не знаю.

— Как это? Ты к врачу ходила?

— Я думала в Питере встать на учет по беременности, — грустно вздыхает Крис.

— Господи, как хорошо, что Марк все это затеял. Я никогда бы себе не простил, Крис… Больше никогда так не делай.

— А откуда Стрельбицкий знает обо всем?

— Уж он такой… Ему надо подрабатывать ясновидящим на полставки. Посоветую ему открыть салон черной магии. Ну… когда его новая директриса из журнала вышибет.

— Так что, Одинцов? На УЗИ? Или к тебе? Или в моим родителям? И твоим… Или не будем торопиться?

— Я безумно тебя хочу, но не меньше я хочу убедиться, что с малышом все в порядке, — отвечаю деловито, продолжая гладить волосы Крис.

— Я боялась, что ребенок будет тебе не нужен. Он ведь… Все так спонтанно получилось.

— Уже поздно гадать, что было бы. Едем, Крис. Надо у Лильки спросить, куда нам ехать? Или ты против?

— Совсем нет. Я ничего не смыслю в этом.

Мы выскальзываем в коридор, крепко обнимаясь. Направляемся к лифту. Проходим мимо кабинета главного, заслышав крики и плач. Похоже, ревет Лилька… Всеволод в отпуске, поэтому наш самый главный босс чаще появляется на работе.

— Тим, может, не будем вмешиваться? — шепчет Крис, прижимаясь ко мне.

— Где этот мерзавец! — доносится рев Виктора Васильевича из кабинета.

Дверь с треском распахивается. Красный от ярости Виктор Васильевич набрасывается на меня с кулаками.

— Ах ты же… Гуляка чертова! Заделал моей дочери ребенка и собрался жениться на другой?! Вон! Вон из журнала!