аккаунт Жени, открыла последнюю публикацию и замерла на несколько секунд: Громов сидел на корточках рядом с симпатичной дворнягой. Приобнимая её, он счастливо улыбался в камеру, а собака приоткрыла рот, свесив язык.

«Спасибо приюту «Пёс и Кот» за то, что я нашел себе настоящего друга. Знакомьтесь с моей Плюшей!» – гласила подпись к фото.

Ксения второй раз за день не могла понять, чего хочется сейчас больше – умилиться такому доброму жесту или треснуть чем-нибудь Евгения за ту фразу, и за то, какое имя он дал собаке. Решив, что Таня должна это увидеть, она развернула экран телефона. Алексеева сначала побледнела, а затем побагровела и потянулась к сумке, доставая оттуда телефон и гневно набирая Громову сообщение:

«Ты назвал собаку в честь меня?»

И буквально через пару секунд получила от него в ответ:

«Радуйся, что не наоборот!»

– Официально объявляем Евгению Громову войну! – решительно воскликнула Ксения, разбудив в Тане женскую гордость, которая несколько сбавила обороты после написания рокового заявления.

Ещё примерно час подруги оживленно разговаривали, делясь своими планами о том, как Тане быть дальше. И сошлись на том, что необходимо прийти на бал в компании нового партнера. И хотя Алексеева успела пожаловаться, что Илья едва ли мог конкурировать с Громовым, Ксения была уверена, что одно только присутствие другого мужчины рядом с Таней непременно выведет Евгения из равновесия. Подруги дали друг другу «пять» и поднялись из-за стола, направляясь за платьем. Татьяна чувствовала приятное возбуждение. Она почувствовала себя живой. Впереди ждет непростое время, но она заставит Евгения пожалеть и, может, даже пострадать.

И важно ли, что страдать при этом будет и она сама?..

– Это оно! – после трехчасовой примерки воскликнула Ксюша, когда Таня в сотый раз вышла из-за ширмы, облаченная в длинное платье благородного винного оттенка.

– А не слишком… – Таня попыталась найти подходящее слово и пожала обнаженными плечами, на мгновение ощутив укол боли. – Кричащее?

– Именно, что кричащие! – эмоционально отвечала Ксюша, не скрывая восторга во взгляде. – Оно кричит, точнее вопит о том, какую потрясающую девушку Громов прое…

Татьяна недовольно нахмурила брови, предполагая, каким словом воспользуется Ксюша.

– Проехал катком своего непомерного эго! – договорила та, невинно улыбнувшись и едва сдержав смех. – Таня, ты прекрасна! И он должен тебя такой увидеть! Да ещё и под руку с Ильей!

Татьяна неопределенно покачала головой, вновь повернувшись к зеркалу, и бросила оценивающий взгляд, понимая, что совсем не узнает себя. Перед ней стояла красивая, утонченная молодая женщина в роскошном вечернем наряде, обнажавшем плечи и эффектно подчеркивающем грудь и талию. Раньше такие платья ей даже не снились. Раньше она жила на зарплату, что с трудом дотягивала до средней по стране. И даже представить не могла, что станет Олимпийской чемпионкой. И ни за что не поверила бы, что станет женщиной, которая будет способна отвергнуть Евгения Громова. Но сейчас это была именно она. Это была уже не Плюша. Это была Татьяна Алексеева.

* * *

Громов в качестве своей спутницы на бал выбрал Алису. И это вполне могло бы польстить ей, но только не в свете последних событий. Сегодня Калинина увидела его впервые после снятия с чемпионата мира и ухода Тани. В машине, по пути в Министерство, он торопливо объяснил причину своего решения сняться с чемпионата мира, а вот про фразу, из-за которой Таня ушла от него, ничего говорить не стал. И это позволило Алисе прийти к выводу о том, что Таня взяла другого партнера именно по причине единолично принятого решения о чемпионате.

На глаза Калининой попался диск Валерия Меладзе, но, зная музыкальный вкус бывшего партнера, она была уверена, что это ему просто подбросили, а потому от шутливых вопросов воздержалась. К тому же, сейчас у неё были куда более важные темы для обсуждений.

– Я надеюсь, – несмело, но всё же с толикой возмущения начала Алиса, когда Евгений уже пересек шлагбаум у здания Министерства Спорта, заезжая на парковку, – ты понимаешь, что сильно накосячил?

Где-то глубоко, совсем самым краем сознания, она чувствовала, что это её шанс вновь попытаться вернуться в спорт. Вновь вернуться к Жене. Но, к своему же удивлению, Алиса больше испытывала гнев и раздражение, которые с трудом могла подавить, с ужасом размышляла о том, что сама могла бы быть на месте Тани – проснуться в один далеко не самый прекрасный день и узнать, что Громов, без твоего ведома, снялся с важного старта. Но раньше Калинина не замечала за ним столь безрассудных решений. Он всегда любил перетянуть одеяло на себя, но нынешний поступок выходил даже за рамки понимания Алисы, что провела бок о бок с Женей десять лет и всегда старалась оправдать.

– Понимаю, – сдержанно ответил Громов, притормозив и пытаясь найти свободное место.

– Я могу понять, что ты решился на это из-за её травмы. Правда, могу. Это даже правильно и в некотором смысле благородно, – продолжила Алиса, отстегнув ремень безопасности и развернувшись к другу. – Но ты ведь мог обсудить это с ней, прежде чем ломиться в Минспорт!

Громов страдальчески вздохнул, а затем, среди свободных мест, выбрал то, что было рядом со скромным черным автомобилем Мельникова. Алиса, заметив его машину, едва заметно улыбнулась, радуясь, что в машине Громова, как и за окном, царит полумрак, и он не сможет разглядеть её эмоций. Она предупредила Арсения, что будет на балу с Женей, но тому это совсем не понравилось. Мельников давно порывался рассказать Громову об их отношениях, но каждый раз Алиса упрашивала подождать ещё немного.

– Молчишь? – укоризненно посмотрела на него Алиса. – Стыдно стало, Громов?

– Не донимай меня. Я думал, что хотя бы ты будешь на моей стороне, – устало ответил Евгений, откинувшись на подголовник сидения, будто не собирался покидать машину.

Калинина оскорбленно дернула бровями.

– Я на стороне здравого смысла, которым ты, судя по всему, перестал обладать! – разозлилась она, спешно открывая дверцу автомобиля и выходя на улицу. Евгений был вынужден последовать за ней. Наклонившись к бардачку, он вытащил оттуда красный футляр, на котором золотыми буквами было указано название французского ювелирного дома, и покинул машину. Поравнявшись с Алисой, галантно взял её под руку, и тут же получил в ответ приободряющую улыбку. Как бы сильно Алиса ни злилась на Громова, всё же он был по-своему родным человеком, близость с которым вызывала положительные эмоции и воспоминания о былой головокружительной – в прямом и переносном смыслах – карьере.

– Ну что, мы сегодня снова Калинина/Громов? – улыбнулась она, когда Евгений открыл массивную белую дверь, пропуская вперед.

– Похоже, что так, – задумчиво ответил он, проходя к небольшому гардеробу и помогая бывшей партнерше снять короткое пальто.

Калинина сразу же поспешила подойти к зеркалу в полный рост, чтобы убедиться, что выглядит хорошо. Евгений с легкой улыбкой отметил, что Алиса стала женственнее. Она перестала коротко стричь волосы, отпустив их до плеч, стала интересоваться своей внешностью и в длинном, элегантном темном платье смотрелась потрясающе. Громов пришел к выводу о том, что этому поспособствовала жизнь вне спорта.

– Ты чудесно выглядишь, – искренне констатировал он, подойдя ближе, и по старой привычке приобнял за талию.

– Давненько мы так не выглядели, – с улыбкой подметила Алиса, посмотрев в зеркало. Это снова были Калинина и Громов – шестикратные чемпионы Европы, трехкратные чемпионы мира, бронзовые призеры Олимпиады и люди, что провели в тесном контакте десять лет. И эти годы то тянулись бесконечной цепью изнурительных тренировок, то пролетали как один миг ослепительной вспышкой мирового триумфа.

– Прошу, – Евгений согнул руку в локте.

– Благодарю, – Алиса сделала шутливый реверанс, а затем с радостью ответила на жест.

В большом зале был приглушен свет, а вдоль стен раскинулись столы с закусками и алкоголем, который был проигнорирован большинством спортсменов. То ли потому, что не у всех ещё закончился сезон, то ли из желания выглядеть заядлыми адептами спортивного режима в глазах многочисленных представителей Министерства Спорта.

Алиса сразу же обвела всех присутствующих взглядом и нашла Арсения. Тот был одет в строгий черный костюм,