дверь. Усталость достигла апогея. Кончились все силы. Сознание Эмелис держалась на последнем кончике волоска, и это неведомое создание, и этот ужасный запах только ухудшали её состояние. Багровые глаза набросились на девушку, но перед этим она уже впала в забытье. Всё произошло слишком быстро.

В забытье… в сон. Такой лечащий, но такой же вредящий сон. Сладкие и горькие видения озарили её разум, перед тем как сплестись в одно целое.

***

Она видела себя стоящей на пике высокой горы. На планете, на которой неведомая ей звезда светила даже слишком ярко. Повсюду расстилались выжженные звёздным светом пустоши, безжизненные, покинутые ярды земли. Она видела себя одновременно и в себе самой, и одновременно со стороны, со спины. На ней не было гидрокостюма, и на ней была только обтягивающая подкладка под костюм.

Выжигающая всю жизнь звезда не щадила Эмелис, и бросало свои жгучие лучи прямо на её лицо, заставляя её ненадолго отворачиваться от лика пылающего шара на безоблачном небе. Но она не уставала смотреть прямо на неё, будто бросая ей вызов. Она взмыла руки к небу, в направления чужой звезды. Чужой звезды для неё самой.

— Творение космоса… почему ты жжёшь всё так безрассудно? — обратилась она к звезде.

Звезда как будто улыбалась ей в ответ. Как будто давала и свой ответ, который возник в голове Эмелис самостоятельно.

— Сосуд, ты считаешь меня безрассудным? — ехидно ответила звезда.

— Ты уничтожила всю жизнь на своих планетах, и сейчас хочешь уничтожить и меня. Мне неимоверно жарко, я горю как спичка, но я должна знать ответ, — жалобно, но решительно ответила девушка.

Звезда рассмеялась, и только ещё больше озарило всё вокруг жаром.

— Ты глупышка, маленькая и бессмысленная. Ты превратишься в прах, и ничего не сможешь противопоставить моей силе. Ты не более чем беззащитное тело перед моими глазами. Жалкая букашка. Но ты держишься крепко передо мной.

Звезда жгла нещадно.

— Звезда… ты можешь сжечь меня всю, жечь меня до конца веков. Но только прошу, прекрати сжигать жизнь на собственных планетах. Ты уже убила эти земли. Почему ты так зла на собственные творения? — терпела адский жар девушка.

— Сосуду никогда не понять моих мотивов. Как ты смеешь мне дерзить, жалко подобие божественности?

Звезда и не думала останавливаться. Разговор её лишь больше раззадоривал.

— Я не могу умереть только из-за твоего жара. Умрёт мое тело… но не всё моё составляющее. Его ты сжечь не можешь, о страшная звезда! Я последний раз даю тебе шанс на искупление.

— Да как ты смеешь мной руководить! Я поглощу тебя, и буду только ликовать, — разразилась звезда. Сосуд, ты всего лишь тело!

Эмелис уже начинала чувствовать, как на её коже разрастаются волдыри, а сердце бешено стучит, прося прохлады.

— Ты тело тоже! И значит тоже не вечна. После тебя останутся твои планеты, полные жизни и вернувшихся холодных вод, и будет благословлен тот день, когда жестокая звезда внезапно пропадёт с горящего неба.

— Речи твои пусты! Сгинь в пламени, сгори!

Звезда приближалась к Эмелис. Улыбалась. Смеялась. Сокрушалась на бедную девушку.

Когда звезда уже приблизилась на достаточное расстояние, чтобы её гравитационное воздействие начало отрывать куски земли и поднимать их в воздух, а выгоревшая почва начала превращаться в раскалённую магму, внезапно она остановилась. Девушка, конечно, уже погибла, как и говорила звезда, превратившись в прах. Но страшный рок обрушился и на хозяйку этих гиблых мест.

Сзади звезды показалось огромное змееподобное существо, превосходящее саму звезду в размерах троекратно. Оно извивалось в космосе как червь в грязи, змей был совершенно длинный, и приводил только в ужас своим размером. Им двигали самые обыкновенные потребности в утолении голода.

— Ты моя добыча, безрассудная звезда. Трепещи, ведь я — Уроборос, одно из воплощений вечности, ты мерзкая тварь! — завопил змей.

Всякая радость спала со звезды внезапно обрушившимся градом из раскалённой пыли на планету.

Уроборос извивался, нервничал и раскрывал пасть, приближаясь к звезде.

— Ты съесть меня собираешься? — крикнула звезда. И этот крик был её последним, перед тем как змей проглотил звезду целиком, избавив бесчисленное количество живых планет от смерти.

Уроборосу не хватило такой маленькой звезды для насыщения. Громадное, длинное тело продолжало извиваться в вечном голоде, в вечном скитании из-за бремени тела. По бремени животного инстинкта, в собственном же хвосте Уроборос увидел свою добычу. И набросился он на него, пытаясь проглотить самого себя, замкнувшись в причудливую форму кольца.

***

Эмелис внезапно очнулась. Она не знала, сколько уже прошло времени, но она чувствовала, что ей всё-таки прибавилось немного сил. Её сон, точнее, дремота, была недолгой, но слишком причудливой. Облик змея её несомненно испугал, но она полностью осознавала, что это было только сновидение. Но у каждого сновидения обязательно должен быть свой исток…

В любом случае, сейчас она лежала на холодном полу четвертого склада. К её удивлению, свет на складе всё-таки был включен, и никакого монстра с двумя багровыми глазами тоже не было. Она встала с пола и отряхнулась. И тени снаружи не бесновались, а совсем исчезли. Всё это было только её галлюцинацией в мозгу так сильно требующем энергии, которая высасывалась из Эмелис по минутам. Вечное сердце грызло её силы, в этом теперь не было сомнений. И там, в Эсхатоне, она теряла свою энергию так же сильно, как здесь, именно из-за Вечного сердца. Но это была благая жертва. Она не должна терять себя на половине пройденного пути. Девушка должна была идти, несмотря ни на что. Особенно зная, каких жертв стоило погружение на дно Эсхатона, его исследование и в дальнейшем получение первородного артефакта в целом.

Она отыскала нужную ячейку на складе с таким же номером, который любезно оставил безымянный смотритель за Шпилем связи. Найдя до этого в подсобном помещении надежно спрятанную карту разблокировки ячеек, она провела ей по прорези для карт, от чего ячейка скрипнула и открылась сама, обнажив плотно упакованную в прочный, но эластичный защитный гель коробку. Такие гели использовали для хранения вещей, которые за длительное время хранения могли испортиться из-за внешнего воздействия или хода времени. От него дурно воняло горящей резиной. Срезать этот слой геля мог только специальный инструмент, который также Эмелис нашла в подсобном помещении. Она отделила слой геля от коробки с батареей, и осторожно направилась к выходу, забыв вернуть все тронутые ей вещи по местам, но это для неё уже было не важно. Энергобатарея весила не более трёх килограммов, но даже так она несла её с большим трудом.

Не прошла она