Альбрехт хмыкнул, мне послышался укор, а щеки принцессы резко покраснели, но глаза вспыхнули, она даже копытцем притопнула и заявила резко:

– Нет у меня никаких родимых пятен!

– Вы просто невнимательно смотрели, – пробормотал я. – Впрочем, я тоже не видел, только предположение, не больше. Чего вы так вскинулись?.. А то я еще подумаю. Это же светский разговор, разве не? Тогда давайте сменим тему, ладно? Мы с вашим батей, то бишь дедулей, перетерли кое-что насчет политики и будущего расцвета сельского хозяйства. А также рыбного, как теперь вижу в перспективе. Весьма близкой!.. Он уже знает, что вы свободны как бы птица. И готовы лететь к нему… ага, как голубка. Это птица такая, вроде вороны, только белая и ноги короткие.

На ее выразительном личике надежда сменялась недоверием, страхом, глаза то вспыхивали, как звездочки в ночи, то угасали, и я почти отчетливо видел, что думает в этот момент, у юных девушек мысли еще простые и чистые, наконец вскинула гордо мордочку и проговорила отчетливо:

– Вы готовы меня вернуть в Солнечный Город?

– Прямо щас, – ответил я. – Ваш дедуля…

Она сказала гневно, но с просительной ноткой, зверей дразнить опасно:

– Не называйте его так!

– Император Герман, – пояснил я мирно, – ждет меня в силу политической договоренности. Правда, мы не уточняли насчет обеда или ужина, но не к завтраку же ждет? Думаю, он спит до обеда, как вы все тут… и там. Я хоть и вожак банды, но что-то перетрем, увяжем, утрясем, политика дело такое, с каким отребьем только не приходится… Потом отбуду по делам, а он пусть императорствует на старости…

Она повторила, чуть осмелев, раз уж я не прищемил ей хвост в первый раз, когда повысила голос, женщины наглеют быстро:

– Не называйте его стариком!

– Повинуюсь, – ответил я нагло. – Видите, как вы управляете мужчинами?.. С пеленок такому учили?.. Или это инстинкт, как у богомольши? Я имею в виду жену богомола… Ладно, когда будете готовы…

Она вскрикнула:

– Домой? Готова!

– Прямо щас?

– Прямо щас, – повторила она. – Что, уже что-то мешает?

– Так мне ж не танцевать, – пояснил я рассудительно. – Доставлю вас к ужину. Идите переодевайтесь, я тут потолкую со своими, а потом пришлю за вами.

– А вдруг забудете? – спросила она. – На самом деле просто не получится, но что-то да соврете…

– И что? – спросил я. – Так и будете таскаться за мной до самого ужина?

– Буду, – ответила она с вызовом. – Чтобы не сбежали!

На лицах Альбрехта и Норберта нахальные улыбки становились все шире и шире.

Я взглянул на них с укором.

– Не стыдно? Вашего сюзерена обижают на ваших глазах, а вы молчите?

Альбрехт улыбнулся во весь рот, но смолчал, а Норберт сказал примирительно:

– Женщинам можно, ваше величество. Женщинам все можно. А таким очаровашкам так и вообще…

Клариссия поморщилась, но все же комплимент, от грубых солдат Севера не стоит ждать чего-то изысканного, промолчала, только вперила в меня требовательный взгляд.

– Ну тогда тащитесь, – разрешил я. – Я изволю отправиться в некое уединенное место.

– Подожду за дверью, – объявила она твердо.

– А вдруг там еще одна?

– Нет там никаких задних дверей, – отрезала она.

– Тогда не пойду, – ответил я.

Альбрехт и Норберт поклонились нам обоим, прощаясь, и, очень веселые, удалились, а принцесса пошла со мной рядом, поглядывая искоса снизу вверх, сердитая и все еще обескураженная, никак не удается решить, то ли я вожак шайки воров, каким-то чудом сумевший убедить Звезду Смерти подчиняться, то ли в самом деле император с далекого Севера, только какой-то совсем странный император, таких не бывает… или быть точно не должно.

– Зайду в канцелярию, ваше высочество, – сообщил я церемонно, – в королевство крыс, древних кип бумаг, с которых пыль не стряхивали столетиями, в подземелья, где отвратительно скрипят перья…

– Там нет крыс, – отрезала она тонким голоском.

– Есть, – заверил я. – А сами канцеляристы? Почему их зовут канцелярскими крысами? Потому что они постепенно превращаются в крыс!

Она фыркнула и надменно задрала и без того мило вздернутый носик, а я спустился в цокольный этаж, там царство Джуллиана Варессера, и хотя сам туда не спускается, но через помощников руководит он, поддерживая империю в задаваемом императором порядке и равновесии.

Зал огромный, только потолок низковат, поддерживают его толстые колонны в пять длинных рядов, и везде эти нескончаемые столы, столы, столы…

Даже мир магии, мелькнула мысль, не избавляет от бюрократии, это она вечна, а не какие-то еще дисциплины…

Завидев нас, торопливо метнулся навстречу мужчина в сером камзоле, но с цветными лентами, в красных туфлях, а серебристый парик в самом деле заметно припорошен пылью.

– Ваше… Ваша Небесная Мощь?

Он поклонился так низко, что едва не ударился лбом о каменный пол, и даже не разогнулся полностью, а смотрел на меня со священным ужасом снизу вверх.

– Подробный отчет, – велел я, – что империя из себя представляет, с кем граничит, количество населения, состав, армия, экономика, внешние связи… Словом, все!.. Вкратце, но полно. Будьте готовы предоставить дополнительные сведения по вопросам, что заинтересуют меня особо.

Он, весь трепеща от усердия и ужаса, торопливо поклонился.

– Все, что скажете, ваша Небесная Мощь!

– Завтра мне на стол, – уточнил я и, повернувшись, пошел обратно, а сзади торопливо застучали каблучки.

Сокращая путь, прошел через залы, в которых еще не бывал, все то же ощущение, что иду внутри разукрашенной ювелирами драгоценной шкатулки: даже стены и потолок блестят знакомой желтизной, и, как мне кажется, это не позолота, фигурки из настоящего золота. Барельефы на стенах, потолке, ни пятнышка свободного места.

Тяжелые бархатные шторы, закрывающие панорамные окна, расшиты в обязательном порядке толстыми золотыми нитями, узор изысканный, на потолке двумя рядами хрустальные люстры, от которых идет сильный, но не слепящий свет, а беседующие на диванах вдоль стен придворные почтительно поднимаются и застывают в изысканных поклонах и приседах.

На той стороне здания расположены две оружейные мастерские, хотя само оружие здесь не делают, а только декорируют золотыми вставками, накладками и драгоценными камнями, ибо императорская гвардия дворца тоже должна выглядеть достойно роскошного дворца, в котором несет службу.

Вообще-то и само оружие сюда доставляется из лучших мастерских империи, потому мои военачальники зачастили сюда сразу. Сперва ради мечей из такой стали, что разрубает наши мечи, не получив ни зазубрины, а затем уже ради украшений, потому что мужчина себя не украсит, а коня и меч – обязательно.