комиссуротомии резко идут на поправку. Но что интересно, столь, казалось бы, серьёзное хирургическое вмешательство в мозг не приводит к сколь-нибудь заметным изменениям в поведении — прежним остаётся не только характер человека, но и уровень его интеллекта не меняется.

В общем, после рассечения связи между двумя полушариями люди никак не меняются. Они остаются ровно такими, какими были всегда.

Но это оказалось только на первый взгляд.

Последующие специализированные тесты позволили выявить некоторые особенности в восприятии действительности у людей с расщеплённым мозгом. И эти особенности оказались невероятно интересными.

Группа исследователей во главе с Роджером Сперри взялась изучить давно волновавшую науку тему — вопрос о функциональной асимметрии мозга (Sperry, 1966). Вскоре эстафету у своего учителя перехватит Майкл Газзанига (Gazzaniga, 1967).

В итоге за результаты своих исследований в 1981-м Сперри получил Нобелевскую премию… И её, честно, было за что вручить.

Какое полушарие за что отвечает?

Это было очень интересно и важно знать, особенно если учесть, что предельно точно до тех пор было известно лишь, что речевой центр находится в левом полушарии, что каждое полушарие контролирует противоположную сторону тела, и ещё несколько фактов.

А тут такая возможность — люди, мозг которых разрезан на два, по сути, автономных полушария.

Подобный подарок для нейрофизиологов будет важнее, чем манна небесная для 600 тысяч изголодавшихся евреев, сорок лет снующих по пустыне.

В общем, Сперри сотоварищи приступили к исследованиям и приступили, надо сказать, основательно. Все эксперименты были продуманы весьма тщательно.

Концепция опытов была такой, что в какое-то одно из полушарий подавались различные зрительные образы, но так, чтобы эта информация не попадала в другое полушарие.

Известно, что если каждое из полушарий отвечает за противоположную сторону тела (контралатеральная связь), то с сигналами, поступающими из глаз, всё несколько сложнее. Самую малость.

Каждый глаз может подавать сигналы не только в противоположное полушарие, но и в своё же, в «родное». Но как сделать так, чтобы левый глаз подавал сигнал только в правое полушарие?

Легко.

Для этого глаз можно рассматривать как хрустальный шар, условно разделённый надвое — на правую и левую части. Если посветить фонарём на левую часть шара, то луч просветит его насквозь и выйдет с правой его стороны, верно? Вот именно в этом случае «луч» и пойдёт в правое полушарие.

Если же посветить на хрустальный шар справа, то «луч» выйдет слева. В этом случае он пойдёт в левое полушарие.

Ну а говоря научным языком, каждый из глаз имеет два поля зрения, изображения которых проецируются на назальную (ближе к носу) и темпоральную (ближе к виску) части сетчатки. Когда изображение поступает слева, то оно проецируется на правую часть сетчатки, откуда оно поступает в правое же полушарие. Когда изображение поступает справа, то оно проецируется на левую часть сетчатки, откуда и поступает в левое же полушарие.

Если человек смотрит на точку прямо перед собой, и ему в это время показать какое-либо изображение слева от этой точки, то сигнал о нём из обоих глаз пойдёт только в правое полушарие; показать справа от точки — сигнал пойдёт в левое полушарие.

Но у людей в состоянии нормы этот сигнал из одного полушария тут же (в долю секунды) переходит и в другое через пресловутую комиссуру — мозолистое тело. А вот у прооперированных людей с расщеплённым мозгом подобного обмена информацией уже не произойдёт — сигнал, попав в одно из полушарий, только там и останется.

Именно этим моментом люди с расщеплённым мозгом и заинтересовали бригаду доктора Сперри.

Послав сигнал исключительно левому полушарию, можно было изучить, как исключительно это полушарие его и обрабатывает.

Поначалу всё шло хорошо. В правом поле зрения (то есть так, чтобы изображение шло только в левое полушарие) посредством тахистоскопа быстро демонстрировали какое-либо изображение. Затем испытуемого просили назвать, что он видел. И, естественно, тот называл.

Первая заминка случилась, когда изображение продемонстрировали в правое полушарие. Человек не смог сказать, что он видел.

Вернее, он сказал, что никакой картинки не видел.

После дополнительного ряда тестов, когда импульс посылался в правое полушарие, испытуемые продолжали твердить, что никакого изображения не видели.

Исследователи уж собирались предположить, что правое полушарие попросту «слепое», что оно не фиксирует визуальные сигналы, но зачем тогда глазной нерв всё же имел своё ответвление в правое полушарие?

Эволюционная нецелесообразность? Не может быть.

«Эволюция» и «целесообразность» — это фактически синонимы.

Тогда исследователи соображают: речевой центр же находится в левом полушарии. Значит, испытуемый в принципе не может назвать, что он видел, поскольку сигнал поступает в правое полушарие, где речевого центра нет.

В таком случае выходило, что правое полушарие не слепое, а скорее немое, безмолвное.

Чтобы проверить, получают ли испытуемые изображение в правое полушарие и распознают ли его, Сперри придумал следующее действие — испытуемому с расщеплённым мозгом завязывали глаза. Затем в правую руку вкладывали карандаш. Он легко распознавал его на ощупь, о чём и заявлял вслух.

Напомним здесь, что правая сторона тела (следовательно, и правая рука) контролируется левым полушарием, и именно в нём же и находится речевой центр.

Когда же карандаш вкладывали в левую руку, и сигнал о нём шёл в «безмолвное» правое полушарие, испытуемый снова не мог сказать, что у него в руке. Он не знал, что вложили ему в левую руку, и не мог назвать предмет.

Но раз правое полушарие всего лишь не может вербально обозначить предъявляемый предмет, то может ли оно дать знать о нём каким-либо другим способом?

Испытуемую с расщеплённым мозгом (домохозяйку из Калифорнии) просят смотреть на точку аккурат по центру экрана тахистоскопа. Затем в правой части экрана мгновенная вспышка (в 1/10 или 2/10 секунды, чтобы барышня не успела перевести взгляд) высвечивает изображение чайной чашки.

Правое поле зрения означает, что сигнал пойдёт в левое полушарие. Туда, где речевой центр. Испытуемая сообщает, что видела чашку.

Её снова просят смотреть на точку в центре экрана. Она смотрит.

На этот раз предъявляемое во вспышке тахистоскопа — изображение ложки.

И предъявляется оно слева от центральной точки. Следовательно, идёт в правое полушарие.

Целиком и полностью.

— Что вы видели сейчас? — спрашивают исследователи.

Женщина отвечает: ничего…

Но исследователи уже готовы к такому ответу. А потому переходят ко второй части процедуры.

Они просят домохозяйку из Калифорнии завести левую руку за экран, где выложен набор разных предметов.

Они просят её наощупь выбрать среди предметов тот самый, который она только что видела.

Испытуемая думает,