В Северной Руси возникло двоевластие. Это напоминает отчасти институт сёгуната в Японии, отчасти – диктатуру кардиналов при первых Бурбонах во Франции, когда одного «колдуна» – кардинала Ришелье – сменяет другой: Мазарини. Анализ летописей позволяет вычленить трех «Олегов», управлявших от имени князей. Хельги – это не имя, а титул жреца-правителя.

Первый «Олег» добился больших успехов: подчинил белозерских финнов и племена, жившие по реке Великой, то есть земли позднейшего Пскова. Но вот что интересно. Исследования классика советской археологии В. В. Седова показывают, что на землях Псковщины в то время преобладали балтские захоронения. То есть в этом районе имело место взаимопроникновение балтов и кривичей. Сходная ситуация – в Полоцке. Славяне лидируют, балты подчиняются, но нет ни ига, ни взаимных претензий, ни следов сражений и грабежа. Перед нами чистейший симбиоз. Два этноса симпатичны друг другу и образуют нечто вроде конфедерации.

Во времена первого «Олега» центром области вокруг реки Великой был Изборск. Затем славяне основывают Плесков, или Псков. Первое упоминание о нем содержится в Лаврентьевской летописи под 903 годом и связано с женитьбой некоего князя Игоря, которого хронист называет сыном Рюрика.Или, переводя на современный русский, «в год 6411 (903 год), когда Игорь вырос, то сопровождал Олега и слушал его, и привели ему жену из Пскова, именем Елена». Елена – это христианское имя небезызвестной княгини Ольги. Летописец называет ее псковитянкой, но сильно путает. Княгиня родилась лет на двадцать позже этой даты. Да и принадлежала, скорее всего, к числу родственников Хельги, то есть была хотя бы наполовину скандинавкой. Важно другое: Псков уже существует в первые годы X века, а Псковская земля входит в состав Руси. Славяне-кривичи занимают родовые поселки, которые постепенно превращаются в города, а протолитовцы-балты живут в деревнях и подчиняются кривичам. Но если перед нами «литовский» или, во всяком случае, балтский край, становится понятно, почему Довмонт бежал именно сюда, а не в Смоленск, Владимир-Волынский или Туров.

Древнерусское государство было довольно рыхлой федерацией, окраины которой тянули к независимости. Один из сыновей Владимира Красное Солнышко, Судислав, оторвал от Руси Псков и вокняжился там (1015–1036). Возможно, это произошло еще в 1014 году, когда новгородский Ярослав Мудрый восстал против своего отца Владимира. Тогда Владимир в свою очередь направил Судислава во Псков, считавшийся «пригородом» Новгорода (то есть подчиненным местом), и тем самым ослабил мятежников. В 1015 году Владимир Красное Солнышко умер, его сыновья от разных жен стали претендовать на верховную власть, и началась свара. Кроме них в усобице принял участие племянник/пасынок Владимира – Святополк.

После двух междоусобных войн Святополк потерпел поражение и погиб где-то в Карпатах. Возможно, Ярослав Мудрый подослал к нему убийц. Большая часть сыновей Владимира также погибла или поумирала. Тогда против Ярослава выступил его брат Мстислав Тмутараканский, выиграл третью междоусобную войну, после чего Русскую землю поделили четверо князей: в Чернигове княжил брат Ярослава Мудрого – Мстислав, в Минске – племянник Брячислав, в Киеве – сам Ярослав Мудрый, во Пскове – еще один брат Судислав, права которого явно оговорили особо. Судислав расширял границы за счет финских племен в сторону Эстонии, а братья его не трогали.

В 1036 году Мстислав умирает бездетным, Ярослав присоединяет всю восточную половину Руси с Черниговом, Муромом, Тмутараканью. И тотчас нападает на Псков: обязательств по отношению к Судиславу больше нет. Псковичи терпят поражение, город захвачен, Русь ненадолго объединилась. Заметим, что нападения на Минск в то же время не было. Ярослав ненавидел именно Судислава и никого больше. Возможно, злопамятный Ярослав невзлюбил его как «предателя», расколовшего Новгородчину.

Судислава заточили в тюрьму. Он провел в заключении много лет и был отпущен на свободу лишь в 1059 году сыновьями Ярослава после страшных клятв не домогаться власти. Несчастный был пострижен в монахи и умер в 1063 году.

Что касается Ярослава, то он принял под свою власть не только Псков, но и эстов. К западу от Чудского озера князь заложил город Юрьев, названный в честь святого Георгия (Юрий – христианское имя Ярослава). Сейчас это эстонский Тарту.

Городские общины русских городов постепенно добивались самостоятельности и права избирать князей себе по вкусу. Этот порядок получил ошибочное название «феодальная республика» и вошел в учебники. В действительности перед нами самоуправление городской общины, где феодалов не было.

Новгород стал первым, где утвердился такой порядок. Считается, что это произошло в 1136 году, когда община выступила против князя Всеволода, сына Мстислава Великого. Эпизод был яркий, но его значение сильно преувеличено. Перед нами – лишь часть процесса ослабления княжеской власти и усиления городских общин на Руси.

Сама Новгородская земля не была монолитна. В Господине Великом Новгороде постоянно боролись представители разных партий, приверженцы смоленских, черниговских, суздальских князей. Эти князья время от времени возводили своих ставленников на новгородский стол. С другой стороны, за независимость боролись «пригороды» – например, Ладога и Псков. Они управлялись посадниками, назначавшимися из Новгорода. Однако общинам хотелось большей свободы и независимости. Поэтому уже в XIII веке мы видим, что Псков нет-нет да и получает собственных князей. Пускай это всего лишь полководцы; перед нами – первый шаг к обособлению.

Ситуацию осложняли внешнеполитические события. Когда окреп Псков, уже началась борьба за Прибалтику с немцами.

В 1207 году между орденом меченосцев и архиепископом Рижским возник первый конфликт. Рыцари претендовали на часть захваченных земель, то есть стремились обособиться как обычные феодалы. После некоторых споров и при посредничестве папы римского был произведен раздел Ливонии. По разделу Братья Меча получили земли ливов и южную часть Латгалии. Это были пограничные с русскими земли, и рыцари с энтузиазмом начали войну на границах. Цель провозглашалась благородная: окрестить варваров…

Псковская община контролировала другую часть Латгалии – обширную область Талаву к северу от Риги; эта область мешала немцам проникать в Эстонию, ибо находилась у них на пути. Во главе Талавы стоял старейшина Талибальд, или Таливалдис. Возможно, он не обладал даже княжеским титулом. К востоку находилась еще одна латгальская область, Атзеле, которую псковичи звали Чудь Очела и также считали своей данницей. Местные балты ладили с псковичами и даже принимали православие, что автоматически делало их своими, русскими. Пришельцы-рыцари какое-то время не трогали эти области, а пытались обходить стороной, что продолжалось, впрочем, недолго.

Уладив внутренние дела и получив гарантии на собственность еще не захваченных прибалтийских земель, меченосцы приступили к завоеваниям. На эстонской сцене появился новый деятель – монах-воин Бертольд, которого местные рыцари выбрали комтуром, то есть командором. Они захватили деревянную крепость племени вендов, назвали ее Венден и перестроили в мощный замок. С тех пор она стала опорой для завоеваний рыцарей в Ливонии. Пройдет время, и Венден сделается столицей Ливонского ордена.