А что же поход литвы на Брянск? Без участия Довмонта всё предприятие развалилось. Часть литовцев дошла до Брянска и была разбита тамошним князем Романом. Немедленно после этого Роман заклюл союз с «русской партией» в Галиции. Он отдал любимую дочь Ольгу за князя Владимира, сына Василька, и на некоторое время обезопасил свои рубежи.

После смерти Миндовга началась смута в Литве. Триумвират заговорщиков взял власть. Прорусски настроенный Войшелк, сын Миндовга, бежал в Пинск. Тренята (1263–1264) стал княжить в Литве. Он послал в Полоцк за Товтивилом: «Брат, приходи сюда, разделим землю и имущество Миндовга».

Это был родовой обычай, потому что земля принадлежала не одному князю, а всему роду. Но оба брата игнорировали этот закон и стали думать, как уничтожить друг друга. Замысел Товтивила раскрыл его боярин – Прокопий Полочанин, который перебежал к Треняте. Тренята убил Товтивила и стал княжить в Литве один, а Полоцк отошел какому-то Константину, а затем к Изяславу – возможно, Рюриковичу из витебских князей.

Этим дело не кончилось. Конюший Миндовга захотел отомстить за своего господина и подговорил четверых слуг. Когда Тренята пошел мыться в баню, его уничтожили. Из всех заговорщиков уцелел один только Довмонт. Галицкому летописцу даже не приходит в голову обвинить Довмонта в убийствах Треняты и Товтивила. Значит, наш герой был к ним непричастен: он убил только Миндовга, а дальше остальные участники драмы принялись уничтожать друг друга по собственной инициативе.

Заговор конюшего, который привел к смерти князя Треняты, был устроен в пользу Войшелка, и тот им воспользовался. Для начала Войшелк вооружил пинскую дружину, и та последовала за ним. Затем монах-расстрига явился в Черную Русь. Его войско пополнили местные бояре с согласия Василька Романовича, правителя Волыни и старшего в роде волынских князей. Войшелк (1264–1267) провозгласил себя князем Литвы. Княжеский титул дает понять, что перед нами политик православной, а не католической ориентации. Вместе с тем он испытывал какое-то отвращение к власти, хотя обладал блестящими способностями. Возможно, литвин имел физические недостатки и не мог завести детей.

Русское окружение склоняло его к союзу с галицко-волынскими правителями, в землях которых произошли перемены. Умер Даниил Галицкий. «Короля Даниила тогда постигла тяжелая болезнь, от которой он и скончался. Его похоронили в церкви Святой Богородицы в городе Холме, которую он сам и построил». Вот всё, что может сказать о нем летопись.

Кажется, перед смертью Даниил поссорился со своим старшим сыном Львом, убежденным западником. Тот есть осознал пагубность своей политики, направленной на заигрывание с католической Европой. Похоже, «русская партия» Василька надавила на старого короля, и тот принял неожиданное решение: завещал Галич, Львов и Холм своему сыну Шварну, который отличался выдающимися способностями как полководец и дипломат. Шварн не любил Запад, ладил со своим дядей – Васильком, разделявшим его убеждения.

Войшелк признал верховенство Василька Волынского и вызвал княжить вместе с собой Шварна – мужа своей сестры. Предполагалось, что потомки Шварна, племянники Войшелка по сестре, станут литовскими князьями. Интересно, что литовец выбрал в качестве покровителя не Льва Галицкого, а Шварна, который был приверженцем русских порядков. Вождем умеренной «русской партии» сделался Василько, княживший на Волыни. Естественно, Войшелк предпочел в качестве покровителей русофилов, но не западников. Этот альянс означал сохранение старых связей и старой прибалтийской федерации, но уже в новом формате. Если бы план Войшелка, Шварна и Василька удался, Литва превратилась бы в православную страну, комплиментарную русичам. Трудно даже предположить, каких успехов добились бы два этноса в борьбе за лидерство в регионе. Этому оказалось не суждено сбыться.

Сперва в Литве начались экзекуции. Войшелк, по отзывам летописца, был свирепым человеком, но обладал обостренным чувством совести. Он с наслаждением убивал, а потом истово замаливал грехи, надеясь заслужить прощение.

Первым погиб боярин Остафий из Рязани – участник событий, приведших к смерти Миндовга. Затем оппозиция собралась с силами, вспыхнула гражданская война. Произошли сражения, в которых разрозненные враги Войшелка не смогли объединиться и были уничтожены. Наверняка они воевали не в поле, а пытались отсидеться в укрепленных местах, которые, один за другим, взял Войшелк. В итоге многие виновники смерти Миндовга были схвачены и безжалостно казнены. Кроме главного убийцы – Довмонта. Тот вовремя убежал во Псков.

В 1267 году Войшелк счел задачу мстителя выполненной, оставил литовский стол Шварну (1267–1269) и вновь удалился в монастырь – замаливать кровавые убийства.

И вот Шварн становится наследником Миндовга. Казалось, прежние ошибки Даниила исправлены, Западная Русь спасена, и король галицкий может покоиться с миром. Но всё было не так. Шварн умер при невыясненных обстоятельствах, и события потекли по иному руслу.

Довмонт принимал в литовских смутах активное участие уже в новом качестве – князя Псковского. Но прежде чем рассказать о его подвигах, нужно понять, что происходило в Новгороде и Пскове до прихода Довмонта.

Разумеется, нальшанский князь не случайно бежал именно во Псков. Здесь так же, как и в Полоцке, не было русской общины в чистом виде. Эти земли населяли балты, затем сюда пришли кривичи, широко расселившиеся на просторах Восточной Европы. Кривичи создали Полоцкое и Смоленское княжества, их поселения доходили до междуречья Оки и Волги, то есть это племя поучаствовало в этногенезе великороссов. Расселились они и на Псковщине, но дальше на север проникнуть не смогли. К середине VIII века произошло переселение на Ильмень и Ладогу славянских родов из Южной Балтии. Это были полабские и, может быть, поморские славяне, разделенные на множество мелких субэтносов. Кашубы и бодричи, стодоряне и гаволяне, руги и варины – выходцы из этих племен селились на южном берегу Ладожского озера, а потом продвигались к Ильменю. Прибыв на новое место, они забыли прежние племенные названия и получили известность как словене. Ничего необычного в этом нет. Этносы, переселяясь в новое место, часто забывают субэтнические названия и принимают свое исконное имя. То есть «держатся корней», чтобы сохранить идентичность. Это и случилось с балтийскими славянами.

Как явствует из текста Повести временных лет, словен покорили какие-то варяги. Кто скрывался под этим именем, неясно. Во всяком случае, не шведы, не датчане и не норвежцы («не свеи, не англяне и не урмане», как поясняют в один голос все изестные науке летописные списки). Затем произошло восстание против варягов, словене освободились, после чего призвали другую, конкурирующую варяжскую группировку с Рюриком во главе и наняли ее на службу. Однако Рюрик захватил власть в Приладожье. Он выстроил для себя крепостцу, где хранил добычу, и назвал ее Новгород. Через некоторое время в Ладоге вспыхнуло восстание славян под предводительством Вадима Храброго. Оно было жестоко подавлено с помощью теперь уже скандинавских наемников, которых возглавил колдун по имени Хельги, известный в летописях под именем Олега Вещего. При каких обстоятельствах Рюрик сошел со сцены, нам неизвестно. Может, был убит по приказу Хельги, который стал править в качестве опекуна при его сыне. Или – умер естественной смертью (точный год неизвестен, ибо приведенная летописцем дата крайне сомнительна).