Каждое утро в начале смены я ожидала обнаружить пустую одиночную палату, но он продержался еще двое суток. Как удивительна жизнь – человек может так долго пребывать между ней и смертью! Однако на третий день палата была пуста, и ночная сиделка сообщила, что проблески жизни прекратились. Занавес опустился.

У мистера Элиаса Робертса была огромная семья, которая, казалось, росла с каждым днем. Родом с Ямайки, они иммигрировали в Англию в начале 1950-х годов в поисках лучшей жизни, образования и перспектив для детей. Они сошли с корабля полные надежд, празднично одетые, но ступили на израненную войной английскую землю. До лучших времен было еще далеко. В работе не было недостатка, потому что восстановление страны шло полным ходом, но вот подыскать жилье оказалось почти невозможно. В конце концов мистер Робертс нашел комнатку на верхнем этаже заброшенного дома для себя, жены и младших дочерей, а старшим детям пришлось заботиться о себе самостоятельно.

Мистер Робертс попал в больницу Марии Кюри с диагнозом «рак простаты». Ему уже провели простатэктомию в Ройал Фри, и к нам он поступил на лучевую терапию, но многочисленные костные метастазы не оставляли сомнений в том, что для лечения уже слишком поздно.

Еще в юности я узнала, что мужчины, испытывающие трудности с мочеиспусканием, носили при себе катетер, спрятанный под шляпную ленту. Когда нужно было помочиться, они сами вводили себе катетер. Поначалу это непременно приводило к инфекции, но иммунная система способна с ней бороться, и после первых атак инфекции тело получало защиту от бактерий, водившихся под лентой.

Тогда люди редко обследовались на рак. Некоторые мужчины шли к врачу, но лечение было примитивным – им прописывали мочегонные средства, цитрат калия, ячменный отвар, запрещали пить алкоголь. Конечно, ничего не помогало. Позже, в 1940-х годах, при раке простаты стали выписывать женские гормоны эстроген и прогестерон, чтобы сократить опухоль, но и это вряд ли было особо эффективно. В результате у многих мужчин был раздутый мочевой пузырь, наполненный остаточной мочой, которая не могла выйти ни естественным путем, ни даже через катетер. В таких случаях нужна была операция с доступом через брюшную стенку и введением надлобкового катетера. Однажды, когда я исполняла всякие мелкие поручения в хирургической бригаде, в операционную привезли мужчину с бугром в нижней части живота – это выпирал его мочевой пузырь. Бедняга не мочился уже несколько недель. Ему не удавалось ввести катетер даже под анестезией из-за огромных размеров простаты. Пришлось сделать надлобковый доступ, чтобы вывести более галлона мочи. Мужчина умер от хирургического шока.

Понятно, что это был крайний случай, худший из виденных мной, но многим мужчинам приходилось неделями лежать в постели в ожидании простатэктомии – с постоянным катетером, круглосуточным дренажем, ежедневным промыванием мочевого пузыря, уремией, антисептиками и антибиотиками. Так что иногда мне думалось, что катетер за шляпной лентой и то лучше.

Все эти процедуры смущали чувствительных пациентов: ведь из-за нехватки мужского медперсонала проводили их по большей части молодые медсестры. К слову сказать, сами процедуры были достаточно примитивными. Вот пример из книги Уилсона Харлоу «Современная хирургия для медсестер» (Modern Surgery for Nurses, 1956):

Я не знаю, через какие унизительные процедуры пришлось пройти мистеру Робертсу до и после простатэктомии. Но к моменту, когда он попал в Марию Кюри, рак распространился настолько, что надежды на излечение не было. И все же наш Главный назначил ему шесть сеансов радиотерапии, чтобы попытаться приостановить распространение опухоли, и еще восемь на случай, если первые сеансы приведут к обнадеживающим результатам.

В нашу больницу мистер Робертс приехал не один – его сопровождали два старших сына и жена. Она была ничем не примечательной женщиной, но при взгляде в ее доверчивые карие глаза на ум приходило слово «цельность». Женщина сказала, что вообще-то хотела бы ухаживать за мужем дома, но у них одна комната на целую семью, и туда ведет лестница из шестидесяти четырех ступенек. Главный заверил ее, что мы будем хорошо о нем заботиться и навещать его можно будет в любое время, хоть днем, хоть ночью. Доктора, по моим наблюдениям, легко раздают подобные обещания, совершенно не думая о том, как оно все получится на практике.

Мистер Робертс поблагодарил его:

– Дни мои сочтены, спасибо вам, добрый доктор. Моя жизнь уходит от меня, но она продолжится в моей семье, – он нежно сжал руку жены и продолжил, обращаясь к ней: – Господь дал, Господь и взял, на все воля Божия, да будет благословенно имя Его.

Жена прошептала в ответ:

– Благословен Господь в Его мудрости.

– Аллилуйя, – отозвались мальчики, и один из них издал горестный вопль.

Мама тут же сделала ему замечание:

– А ну, прекрати шуметь, Абрахам! Добрым сестрам в их тихой палате только криков не хватало!

Удивительно, как быстро подействовали слова, произнесенные такой крошечной женщиной!

Главный улыбнулся и, выходя, произнес:

– Я передаю его в ваши умелые руки, сестра.

Вскоре ушла и жена, поскольку две младшие дочери Робертсов должны были уже вернуться из школы, но юноши остались с отцом: они работали в ночную смену на товарном складе неподалеку и не спешили домой. А так как приближался официальный час посещений, я согласилась.

В те времена расписание посещений соблюдалось строго. На мой взгляд, даже слишком строго, но больничную дисциплину надо было поддерживать. Я с радостью смягчала правила, когда могла, но приглашение Главного заходить без стеснения и днем и ночью – это было уже слишком. Как бы то ни было, посетителей, собравшихся снаружи, впустили в больницу в три часа дня. Одному или двум нужно было поговорить со мной, но по большей части я спокойно занималась проверкой лекарств и оборудования и оформляла документы. В четыре я попросила сиделку позвонить в колокольчик, чтобы объявить об окончании времени посещений, и почти в ту же секунду послышался стук каблуков в коридоре. В палату вошли три женщины. Старшая была одета в костюм, а две девушки помоложе – в красивые платья. Все они были в шляпках и белых кружевных перчатках. Я окликнула их, и они оглянулись.

– Мы пришли навестить папу, – откликнулась одна из них.

– Но время посещений закончилось, – неубедительно ответила я.

– Доктор сказал, можно приходить всегда. И днем и ночью. Так сказал доктор.

– Да, но…