Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Изначально библиотека являлась обычным архивом, где были собраны все необходимые для будущих сотрудников Отдела данные, но незадолго до смены статуса академии здесь провели капитальный ремонт. Высокий потолок расписали древними сюжетами о вечном соперничестве ангелов и демонов – мистических существ, отличающихся только тем, что одни были красивыми, а другие – уродливыми. Изображения разделяла позолоченная лепнина – лозы виноградов, – а от пола до потолка тянулись толстые книжные шкафы из красного дерева, забитые тысячью старинных книг, фолиантов и рукописями, собранными со всей планеты.
Настолько обширная библиотека являлась настоящим достоянием академии. Поступать сюда можно было только ради получения доступа к ней.
Когда он возвращался к столу с книгами, взгляд невольно зацепился за еще одну гордость академии – уникальный портрет семи паладинов во всю стену. Их лидер, Яндреу Эристави, стоял на телах демонологов, походивших на свиней. По его правую руку расположился верный друг, вместе с которым они освободили Висторию, Дарнир Шеро. За ними по обе стороны расположились волшебница Ванесса Грант, маг Кортимер Мартерия, воительница Чжен Сима, стрелок Олган Казерес и стратег Седжен, который впоследствии взял имя Сейлур Краузре.
Портреты выглядели настолько реалистичными, а позы естественными, что, казалось, художник писал картину с натуры. Возможно, кто-то действительно верил в это, но не Ризар: как и многие другие, он знал историю на отлично и помнил, что Дарнир Шеро и Ванесса Грант погибли в последний месяц военных действий. Статус паладинов им присвоили уже посмертно.
Герои будто только что покинули поле боя. У каждого из них было не одно ранение, но все они с надеждой смотрели в светлое будущее. За их спинами развивались флаги стран и империй, которые они освобождали шаг за шагом. Батальная и торжественная картина поражала настолько сильно, что Ризар специально искал такое место, откуда ее видно не будет.
Ему всегда казалось, что среди тел погибших демонологов был он сам.
Почти оба занятия по физической подготовке, что стояли в расписании, Ризар провел за чтением трудов Д. Конли по биологии. Он надеялся отыскать способы справиться с одолевшей его болезнью. Все чаще появлялось головокружение, а несколько дней назад, когда он проснулся, обнаружил, что одеяло покрылось ледяной коркой. Все это являлось симптомами состояния Эгьюста. Вылечиться можно было лишь одним способом – избавиться от застоявшихся староцитов.
В задумчивости Ризар провел по странице пальцами. Другими словами, ему необходимо было запустить масштабный магический процесс. Что бы такое придумать?
Еще до окончания второго урока, Ризар покинул библиотеку. Однако стоило ему распахнуть дверь, как та с грохотом в кого-то врезалась.
– Что ты творишь?!
Ризар поднял раздраженный взгляд на парня, стоящего у входа. Думается, даже если бы тут висела табличка «Осторожно, дверь», он бы об нее еще и оперся.
Четвероклассник (цифра на воротнике пиджака говорила сама за себя) был значительно выше его и глядел сверху-вниз со злостью, смешанной с омерзением.
Внезапно он расплылся в ехидной улыбке.
– А, так ты первогодка.
Он выглядел точно так же, как на фотографии, которая была прикреплена к досье: прямоугольное лицо, глубоко посаженные глаза, придающие ему суровый вид, темные волосы, уложенные на правый бок. Типичный пример мальчика, которого у девочек принято возводить в культ, и, судя по репутации Берина Кокслиша, так и было.
Его окружали шестеро таких же подтянутых и широкоплечих парней (разве что с лицами им повезло куда меньше), скорей всего, одноклассники. И каждый из них глядел на «предводителя» компашки с гордостью.
– Ну что, – сказал Берин, – как будешь просить прощения, мелюзга?
Он поправил воротник, так что луч света попал на цифру четыре и больно ударил по глазам Ризара. Тот поморщился.
Друзья Берина заржали, скаля зубы, и демонстративно принялись хрустеть костяшками. На лице каждого было написано, что они ждут не дождутся шанса показать выпендрившемуся новичку его место.
Все повторялось.
При виде шрама на щеке Берина, Ризар невольно усмехнулся. Красиво нарисовано, но этого мало, чтобы обмануть его. Ризар слишком хорошо знал, как выглядят настоящие шрамы.
– Чего молчишь? – ласково протянул Берин. – Боишься? Не бойся. Я мелких не бью, поэтому, если ты сейчас же попросишь прощения, я оставлю тебя в покое.
Гогот ребят заглушил звонок. Довольно иронично было осознавать, что его могут побить под мелодию, прославляющую деяния людей. В коридоре появились первые зеваки. Совсем скоро вокруг них соберется большая толпа.
– Я жду, – поторопил Берин.
– Какое мне есть дело до человека, который так старается произвести на других впечатление, что рисует себе шрам?
Ризар был абсолютно спокоен. В отличие от этого олуха, он обладал кое-чем ценным – головой с работающими мозгами.
Берин заметно побагровел, а ученики вокруг зашептались. Они еще надолго запомнят первого красавца академии с красной от ярости физиономией.
– Интересно, как я узнал? – продолжал Ризар. – Просто увидел. И если тебе никто об этом до сих пор не сказал, то, поздравляю, ты собрал вокруг себя людей, которым на самом деле плевать на тебя.
Дружки Берина обменялись вопросительными взглядами, не зная, смеяться им над словами наглого мальчишки, или же плакать, так как тот вывел Берина из себя. Они как никто знали, что в таком состояние ему плевать, кто под горячую руку попадется.
Некоторое время толпа разглядывала Берина. Его-то любой в академии узнал бы сразу, а вот Ризара в лицо не знал никто, кроме одноклассников (и тем пришлось бы еще минут пять вспоминать). Когда зеваки устремили на него сочувственные взгляды, стало ясно, что они прогнозируют его верную смерть. Посмотрим.
К удивлению Ризара, Берин не сразу ринулся в бой. Вместо этого он глубоко вдохнул и рассмеялся.
– Уж не тот ли это гений, что держит в страхе всех учителей?
– Сам додумался? – с вызовом ответил Ризар.
Он никогда не жаловался на свой низкий рост. Не повезло с набором генном и все. Правда, слишком часто люди повыше смотрели на него, как на противное насекомое. К такому, конечно, привыкаешь, но легкий налет обиды все равно остается.
– Выходит, я прав. Ты тот самый Ризарий Скайлез.
Ризар искоса оглядел азартные лица в толпе. Снаружи он никак не поменялся, но вот внутри… Стук сердца постепенно ускорялся. Может, эти люди и не знали его лица, но зато слышали имя, а еще были знакомы с его репутацией. И
