– Матушке хорошо рассуждать, ей достался отец, с которым сразу всё было ясно – любовь, и никто больше ей не нужен.

Зорий отстукивал какой-то марш по ручке кресла, в котором всё так же расслаблено полулежал.

– Не знаю, как всё это происходит, но…

– Но? – Дамиан обернулся и остановился.

– Если это ваша родовая магия, то я бы на твоем месте положился на неё и постарался бывать в местах, где можно встретить свою женщину. К тому же, – взгляд советника снова стал хитрым, – королева назначила бал в твою честь и…

Дамиан почувствовал, как у него вздулись желваки. Усилием воли на третьем вдохе ему удалось расслабиться, и он вопросительно дернул бровью.

– …И в честь прибытия посольства из Оландезии, с которым к нам едет принцесса.

Что? Бал? Принцесса? Несносный Мальчишка захохотал, заливисто, истерично. Оландезцы самое ценное отдают – принцессу! Королевскую кровь! Всем было известно, что король северного края помешан на чистоте крови. Неужели придется жениться на этой принцессе?!

Дамиан прикрыл глаза и помассировал виски. Как же всё это выдержать? Эти балы, эти странные представления о семье и долге у олданезцев!

***

Поздно вечером принц, закутавшись в теплый халат, вышел из ванной комнаты, где всё ещё витали запахи хвойных масел, а огромное зеркало было запотевшим почти до самого верха. Дамиан задумчиво прошелся по спальне. До окна и обратно, и ещё раз. День был огромен, бесконечен, как целая жизнь, и так же утомителен. И Дамиан задумался – не послать ли за Лали? Он вызвал в памяти её образ, её улыбку и сверкающие глаза, привычку сбрасывать при входе всю одежду, его рука вспомнила какая гладкая у неё кожа, но его накрыло другими воспоминаниями.

{…он опять уткнулся носом в заветную ложбинку между грудей, на его губах снова был вкус её солоноватой кожи, а в душе разливался покой, какой-то волшебный, глубинный...}

Дамиан встряхнул головой. Нет, не станет он посылать за Лали. Это не её вкус и не её запах. Он слишком устал сегодня. И завтрашний день вряд ли порадует его своей легкостью.

– Он отказывается. Говорит, что ничего не брал.

Дамиан не моргая смотрел на начальника безопасности Академии. Тот, казалось, окаменел.

– Как?!

Морцавский с трудом сглотнул, не отрывая взгляда от чёрных сейчас, гневных глаз принца.

– Мой реджи! Это один из помощников целителя сболтнул, что ничего из личных предметов у пострадавшего не обнаружено. Стража, выставленная у кельи больного, внутрь не заходила, когда тот очнулся. Но к нему зашёл помощник лекаря, чтобы дать снадобье. И когда пострадавший спросил, где его вещи, получил ответ, что никаких вещей не было.

Принц сел в своё кресло, откинулся на спинку и уставился в потолок. Капитан ждал молча. Это был такой момент, когда, он знал это точно, нужно изображать пустое место. Хорошо бы ещё не дышать, но вот этого капитан не умел, поэтому просто старался вдыхать как можно тише и незаметнее.

– Что ещё? – принц опустил взгляд на Морцавского.

– Вы были правы, мой реджи! – рапортовал капитан, вытянувшись в струнку. Взгляд его был преданный, лицо печальное. – Действительно, присутствовал ещё один человек, то ли адепт, то ли адъюнкт. Именно он и оказывал помощь пострадавшему.

– Имя? Курс?

– Не выяснили. Имеется только словесный портрет. – Капитан помялся, но всё же добавил: – Один из прислужников утверждает, что видел, как какой-то парень, по виду адепт, но явно старшекурсник, наклонился над бесчувственным телом, что уже лежало на лавке. Пытался привести его в себя: тряс, хлопал по щекам, звал по имени. Потом водил над ним руками.

– Выходит знакомый по учёбе… – задумчиво протянул принц. – Что-то ещё?

– Нет, – выдохнул Морцавский. Он чувствовал себя виноватым. – Потом старик отвернулся, потому что пришли мы с вами, и больше ничего добавить может. Куда парень ушёл и почему, так и неясно.

– Куда ушёл, понятно.

Начальник службы безопасности Академии кивнул.

– Верно. Кроме как вернуться в Академию, иного пути у него не было. А вот почему...

Дамиан задумчиво тёр подбородок и смотрел в окно.

– Думаю, именно он прихватил то, что вынес из лаборатории избитый адъюнкт. Потому и ушёл. Срочно найти парня. Выяснить кто таков. Установить слежку. Вопросы?

– Никак нет, мой реджи! – щёлкнул каблуками капитан.

– Исполняйте!

***

Сегодняшнее утро было ни чуть не проще вчерашнего дня: матушка вызвала Дамиана с самого утра, чтобы сообщить то, что уже и так было известно от Суземского – прибывает принцесса с Севера.

Королева вручила сыну грамоту, полученную ею лично от короля Юзеппи, названного при рождении Карху, в которой сообщалось, что он направляет свою верную дочь соединиться с сыном королевского рода Эталаис Маасса (так они называли Бенестарию). Из письма следовало, что Юзеппи, названный при рождении Карху, без всяких сомнений считает, что его дочь – единственный возможный вариант брака для Дамиана.

Такой демарш был провокацией, но и вынуждал к действиям.

Юзеппи, названный при рождении Карху, предполагал, что загнал королевский дом Бенестарии в угол, и выбор у него невелик: династический брак или война. Однако представители этого самого королевского дома считали по-другому – ни этот навязанный брак, ни война их не устраивали. Как строил свой странный план северный король, было непонятно, но и королева Ильдария, и её сын Дамиан были едины в своём стремлении – найти выход из этой ситуации, и желательно, чтобы он был такой, чтобы Юзеппи, названный при рождении Карху, зарёкся применять подобный политический шантаж в своей политике.

Оландезия, ещё пять десятков лет назад, когда на престоле был дед нынешнего короля, была сильно закрытой страной. Но всё же из-за гор доходили сведения, что помешанный на своей безопасности правитель с нездоровым упрямством и не менее здоровой жестокостью в своём королевстве уменьшает количество сильных магов. Предлогом была угроза со стороны наиболее сильных, чья верность короне подвергалась сомнению.

То, что такая политика приведёт страну к пропасти, не приходилось сомневаться, но страна выжила. Выжила благодаря случаю, вернее, даже стечению нескольких случайных обстоятельств.

Однажды суровый параноик, старый король, подавился вином и умер прямо за обеденным столом – это была первая счастливая для Оландезии случайность. Затем последствия преследований магов немного смягчились правлением отца нынешнего короля, Юхху, названного при рождении Сиили, который больше радовался свободе от воли своего подавляющего отца, чем правил государством.

Правда, правление его было недолгим, всего десять лет.