Оставалась только 5-я армия с дополнительно влившимся в ее состав 31-м стрелковым корпусом!

Генерал-майору Потапову к тому времени удалось более-менее стабилизировать фронт. Кроме того, его войска по-прежнему занимали выгодное нависающее положение по отношению к северному флангу и тыловым коммуникациям группировки противника.

Именно поэтому командование ЮЗФ и решило задействовать их для нанесения повторного контрудара.

Вскоре Михаил Иванович получил очередную директиву вышестоящего руководства: «…прочно обороняя рубеж рек Стоход и Стырь, 1 июля из района Цумань – Ставок – Клевань[78] нанести удар на юг с целью отрезать от своих баз и войск мотомеханизированную группу противника, перешедшую Горынь у Ровно, и ликвидировать образовавшийся прорыв». Эта общая задача не была конкретизирована по срокам, – по-видимому, командование фронта и само не верило в возможность ее выполнения и рассчитывало хотя бы оттянуть время…

В момент получения приказа на правом фланге и в центре полосы 5-й армии сложилась следующая обстановка: 15-й стрелковый корпус совместно с 41-й танковой и 215-й моторизованной дивизиями, а также 289-м гаубично-артиллерийским полком РГК[79] и 1-м отдельным дивизионом бронепоездов, предварительно эвакуировав или уничтожив материально-технические ценности, под прикрытием арьергардов к утру 29 июня организованно отошел за реку Стоход и занял оборону на рубеже Малый Обзыр – Бережницка – Кашовка[80], создав таким образом для своих войск полосу обеспечения глубиной до двенадцати километров с передним краем, проведенным по линии Черемошно – Мельница[81].

28 июня в полосу 15-го стрелкового корпуса прорвались через линию фронта остатки доблестной 87-й стрелковой дивизии под командованием начальника штаба полковника М.И. Бланка, сохранившие Боевое Знамя и два орудия (об этом факте уже говорилось выше).

27-й стрелковый корпус зацепился за рубеж реки Стырь – быстрой, коварной, с высокими обрывистыми берегами.

Его 135-я стрелковая дивизия совместно с 16-м стрелковым полком 87-й стрелковой дивизии и остатками 19-й танковой дивизии прочно удерживала участок Смердин – Дубице – Волнянка [82], отражая непрерывные атаки 298-й пехотной дивизии вермахта, захватившей 28 июня железнодорожный мост и плацдарм в районе города Рожище – того самого, где в Первую мировую размещался штаб знаменитого конного корпуса Хана Нахичеванского из Российской императорской армии.

200-я стрелковая дивизия из состава 31-го стрелкового корпуса обосновалась в междуречье Стохода и Стыри на участке Углы – Навозы[83] и пока никак не соприкасалась с противником.

193-я стрелковая дивизия, сосредоточенная в лесу возле Киверец, ранее задействованная для отражения атаки частей 298-й пехотной дивизии противника, теперь совместно со 131-й мотодивизией вела бой на рубеже Синтаровка[84] – Клепачев – Киверцы – Кобче[85].

19-й мехкорпус отошел на реку Горынь, где основательно закрепился.

9-й мехкорпус своими 35-й и 20-й танковыми дивизиями оборонял рубеж О лыка – Клевань, отражая непрерывные атаки частей 25-й мотодивизии и частично 14-й танковой дивизии противника.

Соединения 5-й армии были очень ослаблены в результате понесенных потерь в живой силе и боевой технике: в 135-й стрелковой дивизии оставалось не более 20 процентов личного состава; 19-я танковая дивизия потеряла большую часть танков, из строя выбыли все командиры ее частей; в 1-й артиллерийской бригаде остались целыми только 17 орудий.

В войсках ощущалась острая нехватка боеприпасов, горючего и продовольствия, из-за чего не обеспечивалась эвакуация раненых, а также подвоз материально-технических средств.

Недавно поступивший в распоряжение 5-й армии 31-й стрелковый корпус генерал-майора Антона Ивановича Лопатина особой боеспособностью тоже не отличался.

Из-за нехватки автомобильного и конного транспорта корпусные артполки и зенитные дивизионы, а также значительная часть дивизионной и полковой артиллерии были оставлены на зимних квартирах или же отстали на марше. В войсках корпуса имелось от четверти до половины комплекта боеприпасов, одна суточная норма продовольствия; горюче-смазочные материалы вообще отсутствовали.

После тяжелых маршей по бездорожью, проходивших под плотным огнем вражеской авиации, личный состав был очень утомлен, можно сказать даже – деморализован и к наступательным действиям в ближайшие дни совершенно не способен.

В общем положение 5-й и 6-й армий Юго-Западного фронта, силами которых предстояло нанести повторный контрудар, к исходу 29 июня ничего хорошего не предвещало.

Между смежными флангами этих армий – по прямой линии с севера на юг, от Киверец до Кременца, – противник образовал коридор шириной до семидесяти километров, тянувшийся к востоку на 90—100 километров до реки Горынь, где он сужался до сорока километров.

В северной его части в направлении Олыка – Ровно – Гоща действовал 3-й моторизованный корпус, а в южной его части (в направлении Дубно – Острог) – 48-й моторизованный корпус противника. За ними шли пехотные дивизии 29-го и 55-го армейских корпусов 6-й армии вермахта.

Пытаясь развить достигнутый успех, германское командование планировало осуществить в последующем молниеносный бросок этих моторизованных соединений к Днепру, а также в тыл 6-й и 26-й армий Юго-Западного фронта.