– Заткнись, – гневно выплевывает Роберт.

Ох, черт…

– О-о, заступаемся за даму! Рыцарь!

– Я сказал, заткнись, – повторяет он жестче, – и отойди от нее.

По кабинету разносится гулкое эхо шагов. Роберт подходит, встает между нами и загораживает меня от брата.

Я практически утыкаюсь носом в его спину и смутно осознаю, что он и впрямь заступается за меня.

Может, я сплю? Да нет же… Я отчетливо вижу вертикальный шов на его синем пиджаке, чувствую аромат его парфюма и загораюсь, точно фонарь на неосвещенной улице. Бабочки в животе разбушевались, руки так и чешутся обвиться вокруг его талии, подбородок льнет к его плечу, но я благоразумно не двигаюсь.

– Ну-ка, отвали, я с кузиной разговариваю!

Вот заладил-то!

– Хватит, я не шучу.

– П-ф-ф-ф, он не шутит! А я, по-твоему, шучу?! Эй, Кэт, кто из нас больше клоун, а?

– Отстань от нее, Майк.

– Да свали ты с обзора! Эй, что я тебе говорил про подавление воли! Он уже начал, он уже практикует это на тебе!

Подавление воли? Ах да. Наш шутливый диалог в машине.

– Все, довольно!

Не выдержав, Роберт резко подается вперед, хватает сосунка за грудки и грубо тащит его к дверям. Тот безвольно перебирает ногами, кричит и матерится. Поверить не могу, что эти двое – родные братья.

– Я не твоя шавка, чтоб подчиняться!

– Проспись, бестолочь! – Вытолкнув его вон, Роберт достает из кармана сотовый и набирает номер. – Энтони, отвези это недоразумение домой и проследи, чтоб родители не узнали, – рычит он в трубку и дает отбой. Меньше чем через минуту из коридора доносится возня, и еще через столько же все стихает. Обалдеть.

– Э-э, твой человек дежурит… за дверью? – спрашиваю я сконфуженно.

– Вроде того, – просто отвечает Роберт, просунув руки в карманы, и смотрит на меня сверху вниз.

– Что произошло между вами? Почему он так зол?

– Зол? – Он фыркает. – Скорее, обижен.

– И почему он обижен?

– Не знаю.

Уверена, причина ему известна, но он не хочет говорить.

Ладно.

– Ты спишь в моей футболке?

Начинается! Конечно, это куда интереснее, чем недавний скандал!

– Э-э… спала. – смущенно заправляю прядь за ухо.

– И где ты ее нашла?

– В твоем шкафу… то есть в квартире, в Сохо.

– В Сохо?

– Я там живу сейчас, – поясняю я.

– Вот как? Я не знал… – Он делает паузу. – А Майк откуда знает, в чем ты спишь?

Я теряюсь и пугливо отвожу взгляд, хотя с чего мне бояться?

– Заявился посреди ночи… пьяный… – я фактически оправдываюсь, – вроде прятался от какой-то девицы. У него есть ключи.

– Понятно, – недовольно обрывает он. – В какой комнате ты спишь?

А это ему зачем?

– В… твоей, – пристыженно шепчу я, не успев ничего выдумать.

Он смотрит на меня и расплывается в улыбке.

– Она единственная с занавесками! – раздраженно выпаливаю я.

– Да, пожалуй, – весело соглашается он, высунув руки из карманов. – Ладно, идем. Нас ждет десерт.

Я усмехаюсь. Да уж, сладкое мне не повредит.

– Ты ведь пробовала десерты Анетт? – невзначай интересуется Роберт, прежде чем пропустить меня вперед.

– Э-э, да.

– Вкусно, правда?

Я киваю и еле сдерживаю смех. Он разговаривает со мной о десерте. Умора.

Роберт делает жест рукой, я выхожу из кабинета, и в этот момент его теплая ладонь ложится на мою поясницу, плавно съезжает вниз и тут же исчезает, оставив после себя восхитительный трепет.

Господи Иисусе! У меня учащается сердцебиение. Что это было? Случайный жест или намеренное прикосновение?..

Времени на размышления нет. Мы идем рядом в неловком молчании, у него звонит телефон.

– Да… – Он быстро отвечает. – Нет, говори…

Тон деловой, брови сведены на переносице. Мой Босс собственной персоной. Он ведет переговоры о банковской гарантии, о рисках и прочей бизнес-белиберде, в которой я полный профан.

«Пф-ф, а в чем ты не профан?» – думаю я.

Признаю, во многом. Я ничего не смыслю в девелопменте, все черные костюмы кажутся мне одинаковыми, и я вряд ли отличу «БМВ» седьмой серии от пятой, но одно я знаю точно – я по уши влюбилась…

Я выхожу из кафе, где только что купила два пончика и овсяное печенье с шоколадом, и устало бреду к метро.

В наушниках Streets of love Rolling stones, переписанная с диска Роберта, а в мыслях сущий хаос.

Вчерашний ужин никак не выходит у меня из головы, особенно его окончание. Вдобавок я не выспалась и весь день клевала носом, за что, кстати, получила выговор от мисс Смит. Гадина совсем обнаглела и вздумала критиковать меня в присутствии Аманды и еще двух дур из соседнего отдела.

«Мисс Бэйли, спать нужно дома»; «Кэтрин, проснитесь и отнесите это на пятнадцатый этаж!»

Р-р-р, настоящая кобра!

«И зачем только ее держат в компании? Всю картину уродует…» – думаю я, собираясь перейти через дорогу.

Светофор загорается зеленым, я подаюсь вперед и едва не попадаю под колеса выскочившей из-за угла «Порше».

Заскрипев тормозами, она останавливается прямо передо мной.

– Куда спешим, кузина? – с улыбкой окликает меня Майк, спрятав свои бесстыжие глаза за темными линзами авиаторов[16].

А он недурно выглядит для человека, который вчера напился до состояния полного дерьма.

– Домой иду, – бросаю я сухо.

– Подбросить?

Он что, серьезно?

– Нет, спасибо. Мне недалеко.

И даже если было бы, как от Берлинской стены до Триумфальной арки, я бы все равно не подсела к этому идиоту.

– Ясно, – вздыхает идиот. – Обижена.

Обижена? Смотрю на эту нахальную рожу, на его пижонскую карету, преградившую мне путь, и начинаю закипать. Вообще-то я не обижена. В сущности, их с Робертом ссора сыграла мне на руку, за исключением, конечно, ляпа с футболкой. Вот этого никогда не прощу!

– Эй, чувак, проезжай! – гаркает высунувшийся из внедорожника мордоворот, поскольку Майк застопорил движение.