Эддингтон смеется – весело и беззаботно, словно это не он минуту назад сидел с кислой миной. Хамелеон чертов.

«Порше» сворачивает направо, и пока Роберт смотрит вперед, я искоса оглядываю его.

Сегодня он совсем не генеральный директор, а скорее мальчишка, выклянчивший у отца дорогую тачку, чтобы прокатиться с девчонкой.

В светлых потертых джинсах, белой майке и синей расстегнутой рубашке он чем-то напоминает своего младшего брата. Такой же пижон, только до смерти красивый.

– Куда мы едем? – спрашиваю я, чтобы нарушить неловкое молчание и заодно отвлечься от грязных мыслишек.

– Я еще не решил, – загадочно произносит Роберт, облизнув губы.

Представляю, какие они в поцелуе, и сглатываю.

– Есть предпочтения? – спрашивает он.

– Нет… – Какие еще предпочтения, когда я хочу твои губы?

– Бургеры и пешая прогулка или лобстеры и столик в ресторане? – предлагает он.

Я смеюсь.

– Первое.

– Так я и думал… – Он усмехается, как мне кажется – с подтекстом.

– Естественно, – обиженно тяну я, – такие, как я, годятся только для бургеров…

Роберт изумленно вскидывает брови и бросает на меня короткий взгляд.

– Ты обиделась?

– На правду не обижаются, – бормочу я. Он вздыхает.

– Я уже давно не ел бургеров и не гулял пешком, – он выруливает в узкий дворик и добавляет, – и давно не общался с людьми, способными смущаться, удивляться или обижаться.

Вот как?

– Не думала, что в твоем окружении это такая редкость, – говорю я с сарказмом.

– Поверь, еще какая, – откровенничает Эддингтон. – Еще какая…

Он паркуется возле какой-то простенькой закусочной и глушит двигатель.

– Пойдем.

* * *

– Кажется, мы уже были здесь.

– Ага, Ист-Виллидж, – кивает Роберт.

Мы идем по узкой улочке, окруженной невысокими домами, и на ходу поедаем бургеры.

– Твой любимый район? – спрашиваю я, откусывая самый вкусный кусочек, с соленым огурцом.

– Был когда-то, – с нотками сожаления отвечает он. – Но с тех пор многое изменилось, так что…

– Так что теперь ты приезжаешь сюда исключительно ради обеда. – Я смеюсь, вспоминая про наш ланч, а заодно и про свое позорное падение в холле, а Роберт выдавливает из себя скудную улыбку, свидетельствующую о том, что моя шутка не удалась.

Похоже, эта тема не доставляет ему удовольствия, нужно сменить пластинку.

– Вы помирились с Майком?

– Мы не ссорились. – Он пожимает плечами.

– Потому что ты не из обидчивых?

Он непонимающе хмурится. Черт, опять мимо?

– Так мне сказал Майк, – поясняю я.

– Вы, я смотрю, подружились. – Он недоволен.

– Не особо, – оправдываюсь я, будто за мной числится какая-то провинность. – Просто он заезжал, чтобы извиниться и…

– Извиниться? – удивляется Роберт. – Впечатляюще! – В его голосе столько сарказма, что мне не по себе.

Да что с ним такое?

Неужто сердится из-за моего общения с Майком? Хотя это и общением-то не назвать…

Мы медленно бредем по дорожке, я снова в проигрышном положении, не знаю, как растопить лед. Откуда он вообще взялся, этот лед?

Прикидываю, о чем бы еще завести беседу.

– У вас с ним одинаковые машины.

Точно, машины. Парни любят поболтать о своих тачках. Роберт вздыхает.

– Вообще-то это у него такая же машина, как у меня. Только новее.

Ой-ой.

– Он подражает тебе, да? – с улыбкой спрашиваю я, подыгрывая его самолюбию.

– Думаю, он хочет быть круче. – Роберт тоже улыбается. – Стадию с подражанием мы уже переросли.

– Тебя это раздражает?

Он начинает смеяться.

– На психолога учишься?

– Нет, пока что ни на кого, – опускаю ресницы и смотрю на свой сэндвич. Кажется, я наелась.

– Ну, а ты что? – спрашивает он после недолгой паузы. – Обзавелась уже друзьями, помимо моего братца?

– Да мы не друзья… – я отмахиваюсь, не зная, куда девать остатки еды. Заметив это, Роберт останавливается у ближайшей мусорки, забирает у меня пустую коробочку из-под картошки, а также половинку бургера, и выбрасывает все.

– Спасибо, – благодарю его я, и мы идем дальше.

– А как же тот симпатяга блондин? – допытывается он.

– Э-э… Джейсон?

– Так он Джейсон… – тихо проговаривает Эддингтон. – У нас работает?

– Ты не знаешь своих сотрудников? – Я еле сдерживаю улыбку.

– Я знаю их примерное количество, но по именам и в лицо – человек десять от силы, – честно признается он.

– Я так и думала. Джейсон даже не друг, а хороший знакомый. Мы видимся только во время обеда. У нас перерыв одинаковый.

– Вот как… – Роберт задумчиво кивает.

– Ага. Еще Селест. Мы обе трудимся на мисс Смит, – рассказываю я.

– А личная жизнь?

Черт. Я краснею.

– Ну… – нервно заправляю прядь за ухо, – у меня сейчас никого нет…

Он хмыкает.

– А ты? – спрашиваю я, переводя стрелки на него.

– Я? – Он морщит лоб.

– Твоя личная жизнь. У тебя есть кто-нибудь? Девушка или, может, жена? – Не знаю, откуда я набралась такой наглости, но после заданного им вопроса меня словно прорвало.

Роберт отводит взгляд и становится очень серьезным, а я продолжаю лезть в дебри:

– Та девушка на фото – очень красивая.

Он резко останавливается и смотрит на меня в упор.

– Какая девушка? – спрашивает он с подозрением.

– Ну, я видела альбом… – смотрю в его угрожающе темные глаза и теряюсь, – на той квартире, в Сохо.

Он хмурит брови, словно не понимает.

– Брюнетка… – зачем-то добавляю я.

– Я понял, – твердо отрезает он.

Какое-то время мы просто стоим друг напротив друга, я нервничаю, поскольку не знаю, почему он переменился.

– Пойдем, – заговаривает он вдруг. – Оттуда можно обойти и вернуться к машине.

К машине? «Черт, это все», – с ужасом предполагаю я, семеня за ним.

В голове крутится одна-единственная мысль: «Ты облажалась!» И пока не поздно, обязана исправить ситуацию.

– Извини, – говорю я, чувствуя свою вину за его испорченное настроение.