– А как же… – мямлит что-то нам вслед граф Тир.

– Справлюсь, – почти рычит Леож, и я понимаю, что если загляну ему в глаза в эту секунду, то увижу там расплавленное обжигающее золото и холод.

– Тиран! Деспотичный самодур!

Зак слегка встряхивает меня на плече, не давая сползти, и я кричу еще громче, не имея возможности даже упереться ему в спину руками и болтаясь на плече, словно тряпичная кукла.

– Заткнись, Ализа, – шипит принц, – сама доигралась.

– Тиран! – снова вою ему в ухо. Точнее, пытаюсь в ухо, но получается не всегда.

Наконец он поставил меня на пол в центре небольшой комнаты, погруженной в мягкий полумрак. Источником света здесь служил большой ромбообразный кристалл, вделанный в каменную плиту пола.

Я попыталась отскочить в сторону, не представляя, какие сюрпризы таит эта странная «лампа», но Леож поймал за руку и плотно прижал к себе.

– Пусти, – уже тише попросила я. Именно попросила, раз приказы на принца все равно не подействовали.

– Нам пора, – будто и не услышав меня, сообщил Леож, одной рукой прижимая меня к себе, а другой чертя какие-то знаки в воздухе. От того, что начерченное окрашивается алым и белым и становится светящимися символами, я озадаченно замерла на месте, приоткрыв рот.

– А как муха садится на потолок? – видно, решив окончательно добить меня, задал вопрос Зак.

– А? – Я с трудом отвлеклась от созерцания знаков и посмотрела на принца. – Ты о чем?

– Она переворачивается еще в полете, заходя на посадку, или уже перед приземлением? – приподнял бровь Леож.

Я нахмурилась и всерьез задумалась, представив муху. А ведь я ни разу не думала об этом…

Хлопок. Сероватый дым вокруг.

– А сама муха об этом думает? – хмыкнул принц и отступил, оставляя меня, растерянную и озадаченную, в одиночестве на холодном полу посреди совершенно другой комнаты. – Не думает, точно.

– Кто и о чем не думает? – раздался совсем рядом незнакомый голос. Женский. И довольно слабый.

Я, мысленно взвыв на одной ноте, развернулась и увидела женщину в кресле. Она сидела у окна, ее ноги прикрывал плед. И это летом! А сама она выглядела довольно изможденной, хотя, может, это освещение так падает?..

– Мама, – мягко произнес Зак, – позволь тебе представить: моя жена Ализа, принцесса…

– Оставь ты эти церемонии, – вздохнула Элинария. – Деточка, подойдите поближе.

Я повторно мысленно взвыла, представив, как выгляжу. Мало того, что растрепанная, волосы торчат во все стороны, так еще и косметика смыта кое-как, лицо раскраснелось, – чувствую же, щеки горят и скоро будут совсем пунцовые.

И вот таким пугалом Зак и представил меня королеве?

Деспот!

Самодур!

Отомщу!

Королева явно не была довольна, но сделала вид, что я пристойная юная особа, достойная представительница королевской семьи пусть бедной, но гордой державы.

Очень бедной. И сомнительно, что гордой, судя по моему виду.

«Юной, милой и невинной, – будто прозвучало в голове. – Просчитался ты, принц номер три Димитриона, папочка, наверное, думает, что дешево откупился. А ведь вы ему все долги простили за меня. Сильно ж допекло, раз на такую сделку решились».

Я опустила голову, волосы послушно скрыли лицо. Пусть Элинария и Леож думают, что я на самом деле скромная и стеснительная, и никто из них не видит язвительной ухмылочки и блеска в глазах.

Ладно, избавиться от принца я, видно, не смогу, иначе бы Зак не вел себя, как последняя…

Я нацепила на лицо невинное выражение и посмотрела на королеву самым детским и искренним из взглядов:

– Простите, ваше величество, мне мой внешний вид. Знаю, – ногой я потерла ногу, – это недостойно приличной леди, но ваш сын оставил мне совсем мало времени для сборов и не дал их завершить.

И улыбка самая милая. Самая искренняя. Будто я – маленькая девочка и ни в чем не виновата.

Едва смогла сдержать радостный вздох, когда за моей спиной Зак отчетливо зашипел.

– Чаю? – оттаивая, спросила королева, и я тут же кивнула.

– Будет очень мило с вашей стороны, – и глазки такие скромные. – В замке Тир меня даже не пригласили на ужин.

И короткий взгляд в сторону Леожа.

Ну и пусть мне тот ужин был совсем не нужен, я больше спать хотела, но какой замечательный повод понаблюдать, с какой укоризной смотрит на сына королева и как этот самый сын обещает мне своим взглядом все муки адова пекла.

– Садитесь, милая, – уже искреннее предложила Элинария. – А ты… Пойди, что ли…

– Сам найду, чем заняться, – пробурчал Зак.

И у меня возникло подозрение, что если бы не любовь к королеве, то меня бесцеремонно вытащили бы из комнаты и отчитали.

Я села на диванчик и смогла, наконец, осмотреться. Простая комната с высоченными потолками и светлыми стенами. Картины, изящная мебель с цветочным рисунком на обивке. Кружево и вышивка. Серые, будто высеребренные, доски пола.

Королева в этой обстановке смотрелась так, будто только несколько минут назад присела в кресло, чтобы перевести дух. Светлое платье с кружевом, волосы убраны в чуть небрежную, но элегантную прическу.

Не королева, а жена моряка, ожидающая мужа у окна.

Женщина осторожно выпростала из-под пледа руку и положила ее на колокольчик на маленьком столике. Леож шагнул к матери и невесомо поцеловал ее в висок, быстро заглядывая в глаза. Элинария смягчилась и с непритворной теплотой улыбнулась принцу.

– Я рада, что ты здесь, – пробормотала она, положив ладонь ему на щеку.

– Что отец? – Принц присел на корточки и склонил голову набок, будто выискивая в матери едва заметные перемены.

– Как всегда, – осторожно отозвалась королева и добавила, чуть подумав: – За некоторыми изменениями… Да ты, видно, и сам знаешь.

Зак молча кивнул и погладил мать по коленям:

– Я встретил Эмили в Тире.

Ее величество вздернула бровь и удивленно воззрилась на сына:

– Что занесло нашу девочку туда?..

Принц вновь не ответил, пожал плечами. Потом встал, попросил королеву беречь себя, пообещал зайти за мной через час и, бросив предупреждающий взгляд, удалился. Королева кивнула каким-то своим мыслям и позвонила в колокольчик.

Служанка появилась через несколько секунд, выслушала распоряжения насчет чая и убежала исполнять, а я осталась один на один с Элинарией.

– И как вам в роли его жены? – осторожно спросила королева, но я сразу же уловила, что ответ на вопрос для нее не так уж важен. Она уже многое о нас поняла.

Я пригладила волосы, надеясь хоть немного усмирить их пышность, и постаралась не выдать истинных эмоций за расслабленно-довольной улыбкой. В конце концов, эта женщина ни в чем не виновата, и я не собираюсь доводить ее до нервного срыва своими рассказами.