Ксавье открыл глаза. Тревога все усиливалась. Что-то пошло не так. Он резко выпрямился. И уже в следующую минуту разговаривал с Таббсом, своим первым помощником.

— Этой ночью выставишь полную охрану.

— Что-то случилось, капитан?

— Я и сам толком не знаю. Однако лишняя осторожность не повредит. — Он дружески похлопал по плечу коренастого кривоногого англичанина, улыбнулся и направился на нос корабля.

Что-то вот-вот должно было произойти. Что-то чрезвычайно важное. Грандиозное. Он сердцем чувствовал это.

По приказу Ксавье две дюжины матросов на четырех больших шлюпках направились к берегу за пресной водой. Он сам возглавил экспедицию, оставив Таббса с лоцманом по имени Фернандес на борту «Жемчужины». Вскоре днища шлюпок заскрипели по песчаному дну залива. Ксавье вот уже в сотый раз с подозрением осмотрел берег, но не заметил ничего. Только ослепительно сверкающий на солнце песок. И скалы. Да еще далеко на юге темная громада гор вонзала в небеса грозные пики.

Матросы выскочили на мелководье, волоча за собою шлюпки. Ксавье стоял еще по колено в воде, когда раздались первые крики.

В них звучали ярость, торжество — и смерть.

Откуда ни возьмись выскочили около двух дюжин арабов: неистово размахивая ятаганами, они набросились на матросов с кровожадными воплями. На помощь им спешили еще десять верховых, которые палили из мушкетов и выкрикивали мусульманские военные кличи.

— Назад! — взревел Ксавье, вскинув пистолет. — Назад, на корабль!

Припав на одно колено, он прицелился и выстрелил, свалив араба, едва не зарубившего одного из матросов. Трое из оказавшихся ближе всех к берегу матросов уже приняли ужасную смерть, изрубленные в куски кривыми ятаганами. Ксавье вновь прицелился и свалил вторым выстрелом верхового на белом арабском скакуне. Вокруг него матросы вступили в отчаянную рукопашную схватку, стараясь пробить себе путь обратно к шлюпкам. А арабов становилось все больше.

Ксавье сунул разряженный пистолет за пояс и выхватил клинок. Он ловко отбил нацеленный в грудь удар ятагана, с облегчением заметив, что две шлюпки уже спущены на воду и плывут в сторону «Жемчужины». Отскочив, он отвлек внимание врага обманным финтом и поразил его прямо в грудь. Темные глаза удивленно раскрылись, и араб медленно осел на залитый собственной кровью песок.

Ксавье, не тратя ни секунды, набросился на другого дикаря, душившего матроса. Через секунду араб валялся с перерезанным горлом.

— В шлюпку! — крикнул капитан, толкая матроса к воде.

— Есть, сэр, — откликнулся Аллен и вскочил в лодку. — Капитан! Сзади!

Но Ксавье уже обернулся и отбил атаку конного араба, занесшего над его головой ятаган. Вставший на дыбы конь оказался вплотную к Ксавье, и тот резко ударил его наискось. Безжалостная шпага рассекла животному яремную вену, и оно рухнуло, истекая кровью. Капитан бросился на араба и прежде, чем тот успел высвободить ноги из стремян, утопил его.

— Капитан! Скорее! — кричал матрос.

Ксавье оттолкнул мертвого врага. Две шлюпки были уже далеко. Между ним и последней шлюпкой было примерно десять футов воды. Быстро обернувшись, Блэкуэлл заметил примерно человек шесть из команды, неподвижно лежавших на песке в лужах крови. Правда, за их жизни они взяли жизни по крайней мере втрое большего числа арабов.

Остальные разбойники предпочли убраться с берега. А те, что были верхом, подогнали лошадей к кромке воды и дико вопили вслед Ксавье, размахивая пистолетами и ятаганами, проклиная капитана всеми возможными способами, но при этом не рискуя сунуться слишком близко.

— Капитан!

Ксавье повернулся и побрел по пояс в воде к дожидавшейся шлюпке. Навстречу протянулось четыре пары рук. Его мигом втащили на борт, словно мешок с мукой.

Задыхаясь, Блэкуэлл рухнул на скамью.

— С вами все в порядке, капитан? — заботливо спросил квартирмейстер. Сейчас Бенедикту пришлось заменить погибшего гребца.

Ксавье промолчал. Выпрямившись, он оглянулся на берег. Картина кровавой бойни наполнила его сердце горем и гневом.

— Смотрите, капитан! — вскричал Аллен.

Блэкуэлл развернулся и различил на горизонте корабль, полным ходом шедший к «Жемчужине».

Ксавье вскочил на борт своего корабля прежде, чем шлюпка успела пришвартоваться.

— Поднять якорь!

Таббс поджидал капитана на полубаке «Жемчужины», уже готовой к отплытию. Взглянув на Блэкуэлла, первый помощник молча протянул подзорную трубу. Ксавье поднес ее к глазам, направив на приближавшийся корабль.

Так и есть — корсары.

— Похоже, мы попались, капитан, — заметил Таббс. Казалось, «Жемчужина» никогда не тронется с места и не наберет полную скорость. — Вряд ли он даст нам выскочить из залива.

— Лево руля! — велел Ксавье, не отрываясь от подзорной трубя.

Таббс громко повторил команду.

«Жемчужина», плавно развернувшись, убыстряла ход.

А корсары плыли навстречу.

Ксавье насчитал у них на борту тридцать шесть пушек, и лицо его осунулось. Дикари превосходили «Жемчужину» в вооружении.

— Поднять все паруса! — крикнул он.

Таббс повторил приказ.

Захлопали на ветру огромные полотнища. «Жемчужина» понеслась по волнам. До узкой горловины залива оставалось каких-то двести ярдов. Однако пиратский корабль находился не дальше, а ведь он давно шел полным ходом.

— Может, мы все-таки обойдем их, капитан? — с робкой надеждой спросил Таббс.

Ксавье не отвечал. Он видел, как капитан вражеского судна стоит на мостике, глядя в подзорную трубу, и как неотвратимо приближается этот корабль.

Теперь он мог рассмотреть. Так и есть. Солнце ярко блестело на выгоревших добела волосах. У Ксавье екнуло сердце.

Раис Джовар. Начальник триполитанского флота. Шотландец, ставший турком. И ярый ненавистник американцев — хотя никому не известно, отчего он стал таким. Его настоящее имя было когда-то Питер Камерон.

— Добро пожаловать, Питер, — пробормотал Ксавье.

— Капитан! — позвал Таббс. «Жемчужина» набрала полный ход. Оба корабля летели навстречу друг другу. В этом узком проливе им не разойтись.

— Так держать! — скомандовал Ксавье и вдруг взревел: — Огонь!

— Огонь! — подхватил Таббс, на миг опешивший от неожиданности.

Раздался залп бортовых орудий.

Зажатая в узкой горловине залива, «Жемчужина» не могла маневрировать, поэтому ни одно ядро не достигло цели. Корсары не отвечали.

— Носовые орудия, пли! — скомандовал Ксавье.

Четыре ядра со свистом понеслись над водой. Затаив дыхание, американцы следили за их полетом. Три снаряда пропали впустую, зато четвертый пробил здоровенную брешь.