или спортом.

— Если бы не моя работа, то я бы точно не стал связываться с такими бугаями по своему желанию.

— Потому что ты — коротышка, которую они растопчут за считанные секунды? — по-доброму усмехается Эйдан.

— Можно и так сказать! — Лукас хлопает себя рукой по лбу. — О, черт, в этот момент я реально чувствовал себя самой настоящей Дюймовочкой рядом с этими двадцатиметровыми столбами. Их рост — мой рост, умноженный на три или даже на четыре.

— Таким только телохранителями и работать, — отмечает Эйдан. — Как люди увидят их рядом с кем-то, так сразу же побоятся подходить.

— Это точно.

— Да ладно вам, ребята, — уверенно произносит Александр. — Самое главное — мы все-таки поймали их.

— Не могу не согласиться с вами, инспектор, — соглашается Лукас.

— Да, а что там насчет женщины, которая с ними была? — слегка хмурится Александр.

— С этой женщиной сейчас находится один из полицейских, — сообщает Лукас.

— Она в порядке?

— Миссис Миддлтон здорово напугана и очень слаба. Уж не знаю, что там с ней делали госпожа Вудхам и эти бугаи, но эта женщина выглядит не лучшим образом.

— Не кормили что ли? — предполагает Эйдан.

— Наверное. Но она выглядит очень бледной и измученной.

— Ей требуется медицинская помощь? — уточняет Александр.

— Определенно. Но эта женщина отказалась и от врачебной, и от психологической помощи. Сказала, что с ней все хорошо, и она просто очень утомилась.

— Может, все-таки стоит пригласить врача?

— Я спросил несколько раз ее, чтобы быть уверенным, но миссис Миддлтон всегда отвечала отказом.

— Ну что же хорошо. Будем надеяться, что ей не понадобится врачебная помощь.

— Тем не менее ей понадобится какое-то время, чтобы прийти в себя. После чего, что с ней произошло.

— Надеюсь… В любом случае все наконец-то закончилось. Закончилось хорошо.

— Это точно, инспектор, свою задачу мы выполнили, — с гордо поднятой головой отмечает Эйдан.

— Осталось только узнать, каково состояние раненой мисс Вудхам и посадить ее за решетку, — добавляет Лукас. — За все ее преступления.

— Как только врачи приедут сюда, то мы побеседуем с ними, узнаем, каковы их прогнозы, и потом будем думать, что делать, — уверенно отвечает Александр.

— Наверное, надо оповестить ее родственников об аресте.

— Кончено, я обязательно сообщу ее семье о том, что эта женщина арестована. А там пусть они ищут ей адвоката. Они богатые и смогут сами его оплатить.

— Вы правы.

В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза.

— Да, Эйдан, что там насчет скорой? — уточняет Александр. — Ты уже вызвал ее?

— Да, инспектор Бредфорд, скорая уже в пути, — спокойно сообщает Эйдан. — Врачи будут здесь в ближайшее время. Я объяснил диспетчеру, как сюда добраться.

— Хорошо. Будем ждать.

— Только протянет ли она до приезда врачей? — задается вопросом Лукас и бросит короткий взгляд на лежащую на песке Эву, к которой медленно, осторожно подходит Ракель, смотрящая на нее с неподдельной жалостью во взгляде. — Похоже, ранение довольно серьезное.

— Почему-то я не думаю… — задумчиво говорит Эйдан. — Эта женщина уже потеряла очень много крови.

— Да, я тоже уверен, что она может не выжить, — слабо кивает Александр. — Сомневаюсь, что мисс Вудхам выживет после такого серьезного ранения. И такой серьезной кровопотери.

— А учитывая, сколько сюда придется добираться, врачи могут не успеть приехать вовремя.

— В любом случае пока что будем делать все, чтобы не дать ей погибнуть. Хоть как-то сдерживать поток крови.

Александр бросает полный грусти взгляд на Эву, которая все еще лежит на песке, истекает кровью, держась за бок, сильно морщась, тихонько постанывая от боли и перекатываясь с одной стороны на другую. Полицейские пытаются сделать что-то, чтобы поддержать жизнедеятельность женщины до приезда врачей. Кроме того, инспектор и его коллеги также наблюдают за Ракель, которая сидит рядом с раненой преступницей и смотрит на нее грустным взглядом. Точнее, наблюдает за тем, как женщина медленно, но верно теряет кровь и находится на грани потери сознания.

— Ты… Ты… Ты… — едва слышно со злостью во взгляде шепчет Эва. — Стерва… Ты ответишь мне… За все… Вы, две проститутки… Ты… И твоя тетка… Вы еще получите свое… Я убью вас, гадины… Убью… Слышишь…

— Сейчас приедет скорая, — спокойно говорит Ракель, не совсем понимая, почему она сейчас находится с Эвой и пытается ее успокоить, ведь ничего хорошего ей это не принесет, и она услышит еще несколько оскорблений в свой адрес. — И вас увезут в больницу.

— Нет… Я не могу… Я должна отомстить… Должна… Эта крыса не может остаться в живых… Алисия не может остаться безнаказанной… Не может…

— Мы же говорили, чтобы вы сдались. Но вы не послушали нас. Хотя если бы вы не оказывали сопротивление, то полицейские не стали бы стрелять в вас.

— Это еще не конец, мерзавка… — со злостью во взгляде сквозь зубы цедит Эва, чувствуя, как силы все больше покидают ее с каждым разом и выглядя болезненно бледной. — Я доберусь… До тебя… И твоей тетки… Вы сдохнете… Обе…

— Пожалуйста, Эва, перестаньте… Ваша месть не имеет никакого смысла. Ваш отец не восстанет из мертвых, если вы отомстите его убийце.

— Я не сдамся… Не сдамся… Слышишь, тварь…

— Эва, пожалуйста…

— Я буду… Ах… — Эва сильно морщится от невыносимой боли. — Буду бороться до последнего… Чтобы отомстить тебе… И твоей тетке…

— Вас все равно посадят, — уверенно говорит Ракель. — Как только вы поправитесь, то отправитесь за решетку.

— Нет… Нет, стерва… Даже не надейся…

— Эва…

— Лучше уж сдохнуть… — Эва издает тихий, мучительный стон. — Чем находиться в тюрьме…

— Пожалуйста… — слегка дрожащим голосом произносит Ракель.

— Я не пойду туда… Они не смогут взять меня живой… Только… Через мой труп… Труп…

— Не разговаривайте, пожалуйста… — тихо просит Ракель. — Не тратьте силы. Просто держитесь. Скорая уже едет.

— Ах, черт… — Эва, сильно наморщившись, с чувством слабости и жгучей боли во всем теле пробует немного приподняться, но тут же камнем падает на песок. — Нет… Только не это… Я не могу умереть… Только не сейчас…

— Вы не умрете, Эва, — уверенно говорит Ракель. — Не умрете. Все будет хорошо.

— Я должна отомстить тебе, Алисия Томпсон… Должна… И прибить тебя, Ракель Кэмерон… Должна…

— Эва…

— Нет… Я не могу умереть… Только не сейча-а-а-ас…

Эва сначала слегка приподнимает голову, но потом резко опускает ее, чувствуя, как силы все больше покидают ее с каждой секундой. Женщина также начинает все чаще и чаще дышать и понимать, что это становится для нее все сложнее и сложнее. Голова начинает кружиться от уже довольной серьезной кровопотери, кожа становится все бледнее и бледнее, а боль с утроенной силой пронзает ослабевшее тело преступницы.

Ракель еще несколько секунд